Старику понравилось, что Лось изменил свой вид. Он решил, что Лось человек с головой и очень разумно поступил, чтобы запутать следы злым духам при своей болезни. Теперь самые коварные духи легко спутают его с другим человеком.
Старик сел на краешек табуретки, вынул кусок тюленьего мяса и сказал:
— Слышал я, ноги у тебя пухнут. Надо вот это мясо поесть. С охоты приеду — привезу свежего. Сейчас идет собрание людей, разговаривают о промысле на моржей. Там с людьми и Андрей. Я в свою артель взял Ярака и Айе. Очень сильные парни. Охота будет хорошая. На, забери это мясо пока.
Лось привстал на одну ногу и, странное дело, почувствовал, как к горлу подступил комок. Он с силой глотнул и, волнуясь, сказал:
— Спасибо тебе, Ильич!
— Ну, я пойду. Надо спешить. Ждать меня будут.
И старик ушел.
Глава двадцать девятая
На берегу царило большое оживление. На байдары тащили гарпуны, воздушные пузыри, ружья, бочонки пресной воды. Воздух оглашался криками. Люди спешили выходить на охоту.
Ильич уже сидел на корме, и в байдару прыгали охотники: сын Эрмен, Ярак, Айе и еще четыре парня. Старик улыбался. Еще бы, подобрались такие здоровые охотники! С ними без ветра байдара быстро пойдет. С такими парнями можно охотиться!
Ярак и Айе, соскучившиеся по береговой жизни, теперь с радостью взялись за весла. Вот это — настоящая жизнь! Не то что бегать за оленями в горах.
— Где же Андрей? — спросил старик.
— Вон, бежит с примусом, — сказал Эрмен.
Охотники любили брать с собой Жукова. Он помогал им носить тяжести, вытаскивать байдару на берег, но самое главное — они любили его за рассказы. Несмотря на свою молодость, Андрей, по мнению охотников, мог состязаться в рассказах с любым древним стариком, так много знал он забавных историй. Особенно восторгались охотники, когда Андрей рассказывал о русских докторах, которые разрезают живому человеку живот, копаются в нем, как в брюхе моржа, «вырезают» там разные болезни, потом живот зашивают иголкой, и человек ходит как здоровый.
Конечно, в это поверить нельзя, но все-таки интересно.
Андрей прыгнул в байдару, и она тотчас отвалила от берега. Вскоре гребцы посбрасывали с себя одежды и, полуголые, с азартом навалились на весла. Заскрипели в ременнык уключинах весла, и старик, сидя на руле, изредка выкрикивал:
— Ага-га! Ага-га!
И тогда байдара еще быстрее шла по морской глади. Другие байдары далеко отстали.
Ильич зорко всматривался вперед. Охотники верили в своего рулевого: они знали, что старик не заставит зря работать, он обязательно приведет их к моржам. Ильич был опытным зверобоем.
Байдара вошла в разреженные льды. Старик велел остановиться, вылезти на лед и посмотреть, что делается вокруг. В стороне охотники заметили на льдине что-то желтое. Они сообщили об этом старику, и байдара сейчас же двинулась в том направлении.
Старик вылез на льдину, тщательно осмотрел ее и сказал:
— Здесь лежали моржи. Вчера лежали. Два моржа: самка и самец.
В полдень байдара натолкнулась на моржей. На льдине мирно дремали два крупных зверя.
Раздался выстрел, вслед за ним полетел гарпун, и воздушный поплавок, увлекаемый моржом, скрылся в воде.
Вскоре морж, раненный в шею, где у него расположены мешки с запасом воздуха, вынырнул, окрасив кровью воду.
Раздались еще три выстрела. Морж повис на поплавке.
— Готов! — крикнул старик.
Охотники вытащили его на льдину и с сияющими лицами принялись точить свои ножи о каменные бруски.
— Андрей, пока они разделывают моржа, ты заводи примус. Чай будем пить, — сказал Ильич.
Морж был разделан так быстро, что чайник не успел закипеть. Охотники сложили мясо в байдару, вымыли руки и, довольные удачным началом, принялись пить чай.
— Скорей пейте! — торопил старик. — Надо искать второго моржа, самца, он далеко не уйдет.
И снова заскрипели уключины.
— Ярак, ты положи весла, смотри кругом. У тебя глаза помоложе, распорядился старик.
Байдара, лавируя между льдинами, уходила все дальше и дальше в море.
К вечеру Ярак всполошился и тихо предупредил:
— Морж, морж!
Айе и Эрмен схватились за ружья и прошли на нос. Андрей в бинокль разглядывал добычу. И в тот момент, когда охотники готовились уже выстрелить, Андрей закричал:
— Стойте! Это человек!
Охотники опустили ружья, гребцы — весла.
На льдине лежал мистер Томсон. Лицо его горело, он тяжело дышал. Открыв глаза, он хотел подняться, но силы оставили его.
— Пить, — прошептал он.
Андрей взял его руку, нащупывая пульс.
— Все утонули, — проговорил мистер Томсон.
— Ярак, надо его переодеть. Видишь, совсем у него сырая спина, сказал Андрей.
Чарльза Томсона переодели в сухое, уложили в байдару. Он бредил.
Байдара шла быстро. Мистер Томсон неподвижно лежал на кусках моржового мяса, прикрытый шкурой.
Андрей положил ему руку на лоб, приложил ухо к сердцу и, послушав, сказал:
— Умер… Давай к берегу.
— Охотники не пошевелились, молчал и старик Ильич. Не полагалось везти труп на байдаре. Надо его опустить в море.
— Старик! Чарли — белый человек. Его надо доставить на берег. Плохого от этого ничего не будет. Едем! — настаивал Андрей.
И старик взялся за руль.
Весть о смерти Чарли быстро разнеслась по стойбищу. Вокруг толпились люди.
Мэри молча смотрела на труп человека, который был ее отцом. Она вспомнила почему-то, как Чарли тащил Ярака за ногу и сильно ругался. А теперь он лежит вот совсем бледный, без стекляшек на лице. И Мэри вдруг стало страшно. Она отошла в сторону и, подойдя к Ильичу, сказала:
— Надо похоронить поскорей его.
— На нашем кладбище нельзя. Надо его отвезти в Лорен, где он постоянно жил, — сказал старик.
Когда труп был доставлен туда, где мистер Томсон прожил более двадцати лет, на берег прибежала Рультына. Она с ужасом посмотрела на Чарли и, отойдя в сторону, где стояли Мэри с Яраком, тихо спросила:
— Мэри, а Бэн где?
— Не знаю.
— Ярак, где Бэн?
— Утонул он. Все утонули.
Рультына опустилась на гальку. Ноги перестали держать ее. Подошел Саймонс. Он посмотрел на мистера Томсона. Чарли лежал в чукотской одежде.
Рультына встала. Она подошла к Мэри и сказала:
— Надо ему сшить новую кухлянку и отвезти в камни, на кладбище.
— Рультына, пусть его хоронит Сайм по-своему, по-американски. Не надо его отвозить на наше кладбище. Чарли не был настоящим человеком, — с грустью ответила Мэри.
Книга вторая
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Глава первая
В безоблачном иссиня-черном небе бродит круглосуточное солнце, ярко освещая приморский берег и темно-зеленую ширь океана. Ни одной льдинки на море, ни одной тучки на небе. Кажется, и солнцу одному скучно бродить в небесных просторах.
В ложбинках уже зазеленела трава, запестрели цветы. Они выскочили тут же, как только сошел снег, точно торопясь жить в этой стране с коротким полярным летом. Даже зверь не топчет их, обходя разноцветный ковер по его кромке.
Красные, голубые, желтые, на тонких стебельках, они словно прислушиваются нежными, прозрачными лепестками к струящимся потокам теплого воздуха. Будто настороженно, они следят за солнцем и, как только оно опустится к горизонту и охладится воздух, быстро закрывают свои лепестки.
И сразу в ложбине гаснет разноцветный ковер.
Около яранг дремлют собаки, изредка лениво открывая глаза. Они уже не возят груженые нарты и, развалившись на пригретой солнцем морской гальке, целыми днями лежат вытянувшись, а не сжавшись в комок, как зимой. Они набираются сил для зимней работы.
И море в эту утреннюю пору словно разлепилось. Оно еле-еле колышется, нежно облизывая наносный галечный берег.
Тыгрена сидит на берегу моря и, веселя своего сына Айвама, бросает в воду камешки. Сегодня так не хочется шить торбаза пастухам.