– Но в тот момент она уже была оборотнем?
– Была. Хотя это не оправдание. Как я уже говорила, оборотнем не может стать любой человек, решивший попробовать превращение из любопытства. В душе потенциального зверя должен жить потенциальный убийца. Мне не понять, почему жажда убивать зародилась в душе Джалы. Я еще могу понять ее желание поквитаться с вами, все-таки вы вели себя по-свински, но собственный ребенок…
Анна надолго замолчала, стараясь успокоиться. Потом продолжила, но голос ее дрожал от негодования:
– Приняв снова человеческий облик, Джала не ужаснулась содеянному, а вернулась в детскую, чтобы подготовить себе алиби. Она привела в комнату преданную ей волчицу и заперла ее внутри. Думаю, она была довольна собой, испытывала особого рода возбуждение, нечто вроде торжества. И никак не раскаяние.
– Это уж слишком, – резко возразил Гиршман.
– Увы, нет. Я нашла ее ритуальный нож под кроваткой ребенка. Она выронила его, когда наклонилась, чтобы получше рассмотреть дело своих рук. Теперь вы понимаете? Она не думала ни о чем, даже об элементарной осторожности, наслаждаясь только видом своей жертвы.
– Сука, – подал голос Голем. – Она была сумасшедшей тварью.
– Да уж, нормальной ее не назовешь, – согласилась Анна. – Но, как и все сумасшедшие, она была очень хитрой. Когда она обнаружила, что потеряла нож, то пришла в ярость. Но ее изворотливый ум быстро нашел выход. Она улучила момент, пробралась к месту, где закопали убитую волчицу, и вырезала из ее спины пояс, который имел такую же силу, что и нож. Джала снова смогла превратиться в оборотня, чтобы уничтожить нежеланную свидетельницу, у которой возникли подозрения на ее счет. Лена, няня вашего сына, была далека от мысли, что ее хозяйка на самом деле кровожадное исчадие ада, но она чувствовала, что Джала имеет какое-то отношение к смерти мальчика, которого девушка искренне любила. Она попыталась рассказать вам о своих предположениях, но вы…
– Я не поверил ей, – мрачно кивнул Гиршман. – Ты права. Джала всегда выглядела очень выдержанной. Я знал, что у нее оказался слаборазвитый материнский инстинкт, но не считал, что это повод для таких страшных вещей, о которых лепетала эта дурочка. А ты ловка, детка, – неожиданно неприязненно улыбнулся он, резко повернувшись к Анне. – Получается, ты все время шпионила за мной…
Анна плотно сжала губы, ее сильно задело несправедливое обвинение. Гиршман понял, что перегнул палку, и неловко извинился.
– Я не следила за вами, – отрезала Анна. – Я случайно услышала ваш разговор, а вот некто другой, кого я не видела, действительно следил. Думаю, это была сама Джала. Вы же говорили, что она любила гулять по саду в темноте. Хотя там мог быть и Барсик, который служил ей верой и правдой.
– Интересно, чем она платила ему за службу? – скривился Гиршман. – Своим телом? Хотя Барсик готов был на подлость и за полсотни баксов.
– В данном случае он изменил свои привычки, – отрицательно покачала головой Анна. – Барсиком владела не жадность, а страх. Страх – куда более мощное средство давления, чем деньги, можете мне поверить. Я видела страх в его глазах, когда пыталась вытянуть из него правду. Даже вас он боялся меньше, чем ее. Вот так. Сейчас это уже не имеет значения. Думаю, что тело Барсика никогда не будет обнаружено. То, чего он так боялся, в конце концов убило его. А вот Лену мне искренне жаль. Ее смерть была ужасной. Я видела, как это случилось, когда взяла в руки нож. Я видела ужас, застывший в глазах этой несчастной девушки, видела, как острые когти вспарывали ее плоть, а стальные клыки вгрызались в горло.
Анна содрогнулась, охваченная жуткими воспоминаниями. Она знала, что картина этого убийства, так же как и видение мертвой Джалы, отныне станет еще одним из ее кошмаров.
– Нож, как считала Джала, было необходимо вернуть, – продолжила Анна, с трудом стряхнув с себя наваждение. – В чьих бы руках он ни оказался, он мог вызвать подозрения. Как назло, ночью и я, и Милена, независимо друг от друга, отправились в лес. Даже сейчас я не понимаю, почему оборотень не напал на нас той ночью. Милене удалось что-то стащить с ритуальной поляны. Думаю, это была сумка, в которой Джала держала ингредиенты для зелья – его каждый раз необходимо готовить заново. Джала определенно знала, что двое из девушек были в лесу, но не знала, кто именно. Поэтому она заставила Барсика обшарить все наши комнаты. Он не уложился в срок, и она, чтобы дать ему время, попыталась задержать меня, потребовав, чтобы я предсказала ей будущее. Кстати, в тот день я снова вызвала ее злобу, сказав, что в вашей жизни появится женщина, которая окажет вам услугу тем, что спасет от смерти. Она пришла в ярость, но я приписала ее раздражение обычной ревности. Хотя могла бы сообразить, что если уж она допускала, чтобы в вашем доме устраивались скачки голых девиц, то с таким чувством, как ревность, она попросту не знакома. Она разозлилась не из-за существования соперницы, а из-за того, что кто-то может помешать ей убить вас. Простите, если вам неприятно это слышать.
– Да уж, приятного тут мало, – Гиршман улыбнулся, но на лице его тут же появилось сожаление, смысла которого Анна не понимала. Кого он жалел в данную минуту: себя, своего сынишку или все-таки Джалу?
– Нам никогда не узнать, зачем Милену понесло в ту ночь в лес. Она не могла не понимать, что зашла слишком далеко! – с отчаянной грустью сказала Анна. – Каких доказательств ей еще не хватало?
– Я знаю, – неожиданно вставил Голем.
Анна удивленно обернулась к нему.
– Ты?
– Представь себе, – гигант попытался изобразить на лице улыбку. – Недалеко от калитки, ведущей в сад, в кустах ежевики я нашел фотоаппарат. Специальный, для ночной съемки. Теперь я думаю, что его спрятала там Милена. Она хотела заснять все стадии превращения.
– И вы знали об этой находке? – возмущенно спросила Анна.
– Знал, – опустил глаза Гиршман.
– Почему вы не сказали мне?
– А зачем? Все кадры на пленке оказались пустыми. Она не успела сделать ни единого снимка. Кроме того, это был мой фотоаппарат. Я подумал, что его украл кто-то из прислуги, только и всего.
– Думаю, его подсунули Милене специально, чтобы заставить ее отправиться в лес. Ужасно. Значит, Джала специально поджидала девушку! Она готовилась к убийству заранее. У девчонки не было ни единого шанса.
– Подожди, Анна, ты забываешь, что Милена погибла не от зубов хищника, она удавилась на колючей проволоке, – напомнил Гиршман.
– Все правильно. Оборотень загнал ее туда специально. Думаю, впоследствии Джала использовала бы этот факт для того, чтобы заявить, что именно Милена была оборотнем! Не зная о невероятных способностях волкодлаков, трудно представить, что они способны перепрыгнуть через такое высокое препятствие. На самом-то деле для них это совсем несложно. Помните, Джала рассказала сказку об огромном волке, перемахнувшем через забор и напавшем на нее? С какой стати ей было вообще упоминать о волкодлаке? Лучше было бы оставить его существование в области легенд. Но она решила перестраховаться и даже нанесла себе весьма серьезные раны. Ран она не боялась. На оборотнях все заживает мгновенно, мы с Големом были тому свидетелями. Ее затея не удалась по одной простой причине: вы, господин Гиршман, оказались слишком твердолобым, и чем больше она твердила о напавшем на нее волке, тем сильнее вы укреплялись во мнении, что у вашей жены бред. Вы ни в какую не хотели понять того, что безуспешно пыталась внушить вам Джала, а именно, что оборотень – Милена. Представляю, как она бесилась оттого, что ее старания оказались напрасными, ведь сказать вам напрямую она не могла, а намеков вы упорно не понимали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});