но не давит на них, потому что они пока не хотят с этим спешить.
Вы, наверное, хотите узнать, где Зейн и что с ним, не так ли?
Он не оставлял меня одну ни на минуту, с момента, как Юсеф нас покинул. Первое время я была не в состоянии даже произнести хотя бы одно слово. Я молчала несколько месяцев, потому что ком в горле был настолько большим, что, когда я хотела что-то сказать, слёзы начинали литься ручьём. Они с бабушкой кормили меня, выводили на улицу подышать свежим воздухом, заботились обо и просто молча были рядом. Даже во время родов Зейн ждал в больнице, и он был вторым после бабушки, кто взял Миру на руки. Она души в нём не чает, всегда ждёт его и безумно радуется, когда он к нам приходит.
Зная о его чувствах, я как-то сказала ему, что нет смысла ждать и тратить своё время, что он должен жить дальше своей жизнью. Однако его ответ навсегда остался в моей памяти:
«Я прекрасно понимаю твоё потерю и что ты никогда не полюбишь меня так, как любила Юсефа. Я этого и не прошу, да и не хочу. Я тебе уже когда-то говорил, что я готов тебя любить, в ответ принимая твою дружбу. Так что, я здесь. И никуда не уйду. Я терпеливо буду ждать того дня, когда ты позволишь мне стать для тебя кем-то больше, чем просто другом. А до тех пор не отталкивай меня и не уходи из моей жизни, прошу…»
Все восхищаются тем, как он сдерживает своё слово и любит меня, не ожидая ничего взамен, включая меня. Временами я замечаю то, как сама жду его прихода или его звонка. Я уже не могу представить себе ни дня без него.
Сейчас я смотрю на то, как они с Мирой читают книжку, сидя под деревом в саду. Я на кухне делаю им свежевыжатый апельсиновый сок. И в этот момент я чувствую безусловное счастье и покой.
— Милая, почему ты так улыбаешься? Ну-ка расскажи, — говорит бабушка.
— Да так, смотрю на Зейна с Мирой. Они прекрасно ладят, не так ли?
— Именно так. Знаешь, я не за те принципы, что в семье обязательно должен быть мужчина. Однако, смотря на эту картину, наша семья кажется мне полной, понимаешь? Зейн дополняет нас, а особенно Миру.
Я смотрю на бабушку, задумавшись над её словами.
— Не пойми неправильно, конечно, Юсеф всегда будет её отцом, но ты сама прекрасно понимаешь, как сложно девочке расти без отца.
— Но в жизни Миры есть так много людей, которые её любят. Она не чувствует какую-то пустоту.
— Никакая любовь не сравнится с отцовской. Зейн дарит ей эту любовь, но представь, что он создаст свою семью, вернётся обратно в Тегеран или уедет ещё куда-то. Что тогда будет?
— Бабушка, но я ведь не могу быть с ним только ради того, чтобы он был отцом для Миры.
— А кто сказал, что ты будешь с ним только ради Миры?
Она берёт меня за руку, и мы садимся на диван возле окна с видом на наш сад.
— Я не говорила об этом долгое время, ожидая, что ты сама это осознаешь. Но думаю, что пора перестать молчать и открыть тебе глаза на некоторые вещи… Думаешь, я не замечаю, как загораются твои глаза при виде Зейна? Спокойствие, которые ты обретаешь рядом с ним, не дружеское, милая. А как твой взгляд упал, когда я сказала о том, что он может уехать и оставить нас? Возможно, со стороны ты этого не видишь, но я вижу, дочка.
И, как всегда, она права. Мысль о том, что Зейн может создать семью и уехать от нас, причиняет мне боль.
— Разве настоящая любовь не приходит к нам только раз в жизни? Если так, бабушка, то, что значат мои чувства к Зейну?
— Верно, милая. Настоящая любовь приходит в нашу только раз, но тебе очень повезло, потому что тебя любовь нашла дважды. Многие люди уходят из жизни, не сумев прожить это чувство хотя бы раз, а в твою жизнь любовь пришла во второй раз. Нужно знать этому цену и не упускать шанс.
— Юсеф? А как же Юсеф, бабушка? — по моим щекам капля за каплей скатываются слёзы.
— «Любимые не могут умереть. Любовь в себя вмещает вечность», разве не это ты всегда говоришь? Ваша любовь с Юсефом бесконечна. Он ушёл из жизни, но навсегда останется жить в твоём сердце. Если я хотя бы немного знаю его, он бы был счастлив, если бы рядом с тобой был такой любящий тебя и Миру человек, как Зейн. Разве нет?
Я молча киваю и улыбаюсь сквозь слёзы.
— Моим долгом было сказать тебе это, милая, но любое твоё решение я поддержу. Знай это. Ты заслуживаешь счастья как никто другой.
Мы обнимаемся, и бабушка уходит в гостиную, чтобы посмотреть свою любимую кулинарную программу по телевизору. Я наливаю ей стакан апельсинового сока и отношу, а затем наполняю ещё три стакана, кладу на поднос и выхожу в сад.
Заметив меня издалека, Зейн смотрит на меня и дарит мне свою лучезарную улыбку. С каждым шагом к нему навстречу я вспоминаю наше знакомство и всё пережитое вместе. Я и вправду настолько везучая, что встретила любовь своей жизни дважды. В первый раз я узнала её сразу, когда увидела Юсефа на сцене в «Марсала», а во второй раз мне нужны были долгие годы, чтобы суметь её разглядеть. Сейчас я смотрю прямо в глаза этой любви и готова сделать шаг в безграничное счастье.
Я даю стакан моей малышке Мире, которая сидит с книжкой под деревом. Затем протягиваю стакан Зейну.
— Лучший апельсиновый сок в мире. Знаешь, я нигде больше не пью, потому что такой можешь сделать только ты, — говорит он, сделав пару глотков.
Я смотрю на него и вдумчиво улыбаюсь.
— Ты готов пить этот сок со мной всю оставшуюся жизнь?
Мы смеёмся, затем крепко обнимаемся, и он кружит меня в воздухе. Мира тоже начинает смеяться и прыгать от радости, даже не понимая, что происходит. Когда она вырастит, я расскажу ей всю эту историю, и о том, что единственное место покоя, которое мы можем найти в этом мире — это сердца наших любимых.
— Я люблю тебя.
— Я люблю тебя…