Читать интересную книгу Алмазный меч, деревянный меч (Том 2) - Ник Перумов

Не спасали ни стены, ни крыша. Сама земля расступалась, пораженная, точно неведомой отравой, белесой немочью. Башни беззвучно рушились. Попадая в белые облака, люди валились как подкошенные, и тела их немедля начинали разлагаться. А на громадных невесть откуда взявшихся каменных алтарях – похоже, это затвердела все та же белесая муть – козлоногие и их крылатые подручные деловито приносили в жертву десятки и сотни сгонявшихся к ним двуногих.

– Нет! Нет! Не могу больше, не могу! – истерично заверещала какая-то целительница. – Меня сейчас вырвет!..

– Это уже почти конец, – мрачно сообщила Эвис. – Я чувствовала, что моя зашита тает. Оставались последние витки. И тогда я пошла вниз.., к одному такому жертвеннику.

Картина вновь изменилась. Теперь Эвис бежала к жертвеннику, проталкиваясь сквозь толпу бессмысленно бредущих жертв. Клинок ее уже весь покрылся алыми пятнами, его словно изглодало оспой.

Ни крылатые «скаты», ни козлоногие не обращали на нее никакого внимания. Цепочка жертв поднималась на алтарь, шипастые хвосты «скатов» били без устали; кровь брызгала на белый камень и без остатка втягивалась в него. Поверхность оставалась девственно чистой.

Эвис одним прыжком взлетела на камень. «Как неосторожно!» – мелькнуло у Клары, Волшебница выбросила вперед руку – и оба крылатых палача-«ската» забились в конвульсиях. Тела их лопнули, точно перезрелые сливы, синюшные внутренности вылезли наружу.

Только теперь оба козлоногих соизволили обратить внимание на Эвис. Клару поразили их глаза – там была все та же белая мгла.

На второе заклятье Эвис силы тратить не стала, Рубанула уже испорченным мечом – лезвие не рассекло, не разрубило, а разодрало грудь ближайшему к ней козлоногому. Тот свалился как камень. Однако второй от выпада Эвис ловко увернулся. И в тот же миг сам бросил заклятье.

Меч Эвис в один миг превратился в бесполезный огрызок. Сама чародейка зарычала от боли, пошатнулась, но, не теряя ни секунды, ответила собственным заклятьем. Козлоногий оказался в огненном коконе. Тысячи пламенных змей ринулись на него, выжигая глаза, врываясь в череп и выгладывая его изнутри.

– Тут я поняла, что моя защита вот-вот прорвется, – закончила свой рассказ Эвис. – Пришлось удирать во все лопатки. Я успела вовремя. Еще немного – и этот поток бы иссяк. Тогда б я не выбралась.

Совет ошарашенно молчал. Усталая и осунувшаяся, Эвис сошла с трибуны.

– Кхе-гхм! – внушительно прокашлялся Эрреас. Снял и протер очки. – Уважаемые коллеги! Я думаю, что после такой впечатляющей демонстрации мощи наших противников у нас не остается выбора. Мадемуазель Эмплада уцелела чудом, используя необычно сильный и редкий поток. Очевидно, разрушение миров каким-то обратом усиливает магические течения. Но и то ей не удалось причинить врагу существенного урона. А заклятье мадемуазель Эмпладе пришлось отбивать простым щитом Силы. Вопрос уже не стоит, как победить эту напасть. Вопрос стоит о том, как уцелеть. Я прошу высказаться глав Гильдий.

Клара метнула яростный взгляд на Архимага. Тот сидел, низко опустив голову.

«Да почему же он бездействует? – Клару охватил жгучий гнев. – Почему позволяет этому докторишке…»

– Ты несправедлива, Клархен, – тотчас укорил ее Архимаг, Она уже собиралась ответить, когда на трибуну вышла невысокая, очень строго и изящно одетая женщина с пышной прической. В ушных подвесках горели два живых переливающихся каменных огонька.

Ирэн Мескотт, вторая по значимости волшебница в Гильдии целителей, непревзойденный спец по акушерству и женским болезням.

– Прежде всего надо сказать спасибо мужеству мадемуазель Эвис Эмплада. – Однако, несмотря на похвалу, голос целительницы звучал весьма и весьма холодно. – Она добыла важные сведения. И я уж было подумала, что Гильдия боевых магов небезнадежна.., если б не последняя выходка мадемуазель. Ее атака была совершенно бессмысленной и, более того, вредной…

Клара увидела, как на галерее Мелвилл скорчил страшную рожу. По губам легко можно было прочесть, какими эпитетами он награждает в тот миг целительницу. Клара не выдержала – покраснела. Она даже не подозревала о существовании таких комбинаций и понятий – и это она, столько лет проведшая в походах и лагерях наемников.

– Отныне эти создания могут счесть себя в состоянии войны с нами, – говорила Ирэн. – Мы все убедились в громадности их сил. Война с ними – безумие. Поэтому я повторяю свое предложение – использовать заклятье «Кольцо» и переместить Долину. Куда-нибудь подальше от этого страшного Пути. – Целительница бросила быстрый взгляд в сторону нахохлившейся Клары. – Разумеется, наша доблестная Гильдия боевых магов станет протестовать. Я уже почти что слышу гневную речь достопочтенной фройляйн Хюммель, Быть может, милочка, вы сэкономите время собравшихся здесь? Все ваши патетические призывы я могу повторить сама. Но, уважаемые коллеги, подавляющее большинство нас, здесь присутствующих и представляющих многочисленные Гильдии, работают не для войны, а для мира. Мы лечим, учим, строим, управляем погодой, обращаем бесплодные солончаки и гнилые болота в цветущие луга и приносящие большие урожаи поля. Нельзя слушать горстку безумцев, что будут призывать нас к бессмысленной войне. Подумайте о мириадах смертных, что ждут нашей помощи. Подумайте о детях, что родятся уродами или не родятся вовсе, убивая и своих матерей. Подумайте обо всех бедствиях, что могут обрушиться на все те миры, куда мы проложили дорогу, подумайте, прежде чем согласиться с призывами тех, кто никак не наиграется с мечами и стрелами.

Ирэн грациозно подобрала платье, опускаясь на место, Клара впилась зубами в костяшку. Ирэн умела говорить. И она никогда не лгала. Правда – самое мощное оружие, какое только можно себе вообразить.

Правда, что боевых магов – жалкая горстка по сравнению с сотнями тех же целителей.

Правда, что Долина уже давным-давно не воевала. Что она отринула войну как средство достижения целей, неважно, сколь бы высоки и благородны они ни были.

Правда, что погодники, строители, целители на самом деле помогали смертным.

Правда и то, что война с Созидателями обернулась бы реками крови и массовой резней.

Однако правда и то, что Путь обращал миры в ничто. Даже хуже, чем в ничто.

– Прошу слова! – Голос Клары звенел от ярости.

– Мои извинения, фройляйн Хюммель, вы будете говорить последней как представитель самой малочисленной Гильдии, – ядовито парировал Эрреас. Клара прикусила губу. Ее губило то, что именовалось мерзким словом «регламент», и здесь она ничего не могла сделать.

Однако тут встрял Игнациус, внезапно оторвавшийся от созерцания своего посоха.

– Своим правом и властью даю слово фройляйн Хюммель вне очереди, – негромко произнес Архимаг, глядя прямо в глаза целителю Эрреасу. Тот поспешно отвел взгляд.

Клара медленно выпрямилась. Она понимала, что взывать к чести, поминать героическое прошлое сейчас бессмысленно. Подавляющее большинство магов никогда не держали в руках меча.

– Высокий Совет, – угрюмо произнесла Клара. – Достопочтенный распорядитель господин Эрреас Трагне сделал замечание мадемуазель Эвис Эмплада, члену представляемой мною здесь Гильдии, за неподобающий вид. Мой вид столь же неподобающ. – Сухо заскрипела чешуя на локтях куртки. – Мы вернулись из дальних мест, из опасных походов и не имели времени переодеться. Все для того, чтобы госпожа Мескотт могла потратить несколько часов на макияж.

– Попрошу без личных выпадов, Хюммель, – скривился Эрреас.

– Приношу свои извинения, – дерзко сказала Клара, глядя прямо в сузившиеся от ярости глаза Ирэн. – Я тоже только что вернулась из разведки. Господа Совет, на грани уничтожения еще один мир. Мир Мельина, Мельинской Империи, один из наших миров, куда у нас натоптаны тропы. Чудовища, связанные с Созидателями Пути, дремлющие в глубоких гробницах, готовы вновь пробудиться к жизни. Госпожа Мескотт очень красиво говорила о нашей ответственности перед смертными. О детях и матерях. Прекрасные, высокие слова о сострадании к тем, кто не наделен Силой, подобно нам с вами. Но вот о помощи взывает целый мир. Огромный мир. Еще немного – и он превратится в то подобие преисподней, которое мы увидели благодаря Эвис и ее спутникам. Поэтому выбор у нас невелик. Запереться в несокрушимой башне, сказать – нас это не касается и спасти какого-нибудь зачатого по пьяни принца или герцога за добрую толику золота. Или даже за половинную цену, после чего ходить и упиваться своим благородством…

В зале начал нарастать шум негодования. Клара била по самым больным местам.

– Или же, – Клара возвысила голос, – можно попытаться вспомнить, что мы – маги. И что, кроме нас, обитателям Мельинского Мира некому помочь.

– А их собственные маги? – выкрикнул кто-то из задних рядов: похоже, кто-то из воинских целителей.