«Сценарий был не так хорош, как фильм, который мы увидели».
Актерская звезда Уильяма Дивейна взошла после двухсерийного телефильма «Ракеты Октября», где он создал, по мнению многих, лучший кинообраз Джона Ф. Кеннеди. Дивейн считался сильным, энергичным актером, который вот-вот станет звездой. Из разряда мордастых мужиков, до того некрасивых, что в этом даже было свое обаяние, которое позволяло им играть главные роли (Джордж К. Скотт, Рой Шайдер).
После Кеннеди Дивейн сыграл еще в двух заметных телефильмах: «Страх на суде» (с Джорджем К. Скоттом) и «Красная тревога». А затем уверенно вошел в большое кино: ему досталась хорошая роль в популярном триллере «Марафонец», и его имя даже красовалось на афишах над названием. Это был первый из трех фильмов, в которых его снимет Джон Шлезингер (следующие два – «Янки» и недооцененный «Хонки-тонк шоссе»). Потом он стал частью звездного квартета в последнем фильме Альфреда Хичкока, «Семейный заговор» (заменив Роя Тиннеса, уволенного Хичкоком).
Наконец, в год «Раскатов грома» он снялся в одном из моих любимейших сиквелов всех времен – «Несносные Медведи в перерыве между тренировками».
Сценарий Шредера попал к нему в руки через студию Twentieth Century Fox, где, по словам Флинна, «просто помешались на Дивейне».
Флинн и Дивейн сошлись во мнении, что в сценарии Шредера есть мысль и крепкая структура, но сам материал, если дословно использовать формулировку Джона Флинна, был «неснимаемым».
Так вот я вам скажу, что это полная чушь! Это офигенно написанная вещь. Честное слово, Пол Шредер во всей своей красе. Дело не в том, что сценарий Пола Шредера был «неснимаемым», – просто, чтобы снять его, нужны были яйца.
По какой именно причине они сочли его «неснимаемым», совершенно очевидно, но к этому я еще вернусь. Главное, что Дивейн предложил переработать сценарий своему другу, сценаристу Хейвуду Гулду. Гулд пользовался относительной известностью в Голливуде как автор сценария «Форт Апачи, Бронкс», который уже не первый год кочевал из рук в руки, всем нравился, но так и не был запущен в производство. (В конце концов в 1981 году по нему сделали очень посредственный фильм с Полом Ньюманом.)
Гулд, Флинн и Дивейн несколько недель провели вместе, шлифуя режиссерский сценарий, чтобы получить фильм, который устраивал бы их.
Вот как об этом вспоминал Гулд: «Я работал барменом в Сохо, жил в пансионе и в целом отрывался по полной. Билл Дивейн читал мой сценарий под названием „Форт Апачи, Бронкс“ и мой роман „Мертвая дебютантка“. Не знаю в точности, что происходило за кадром, знаю только, что они уже зашли в подготовку и вдруг решили, что нужно переписать сценарий, и Билл предложил меня.
Они купили мне билет в Лос-Анджелес, и я познакомился с продюсером Ларри Гордоном и режиссером Джоном Флинном. За ночь я прочитал сценарий: насколько помню, это была сплошная кровавая баня, а они, судя по всему, хотели не совсем этого.
На следующий день мы встретились, и я сказал, что структуру можно сохранить, но нужны новые сцены, которые объясняли бы характер Рейна и добавили бы эмоций в семейную жизнь, нужны более реалистичные злодеи и совершенно точно нужна убедительная, сердобольная женщина. [А кому она не нужна?]
Сначала я написал несколько сцен вразнобой, потому что им нужен был материал для проб. Я написал сцену в баре, когда Рейн знакомится с Линдой Хэйнс, и сцену в гараже, где он показывает Клиффу, как его пытали. [Реплика «Учись любить веревку» стала девизом съемочной группы, когда температура на площадке поднималась до плюс 43 градусов. ] Потом – сцену с женой после возвращения Рейна и сцены с его сыном.
В общем, я практически все написал в Лос-Анджелесе и поехал домой. А на следующей неделе они позвонили, и я полетел в Сан-Антонио – переписывать сцены под найденные ими локации. Там я остался примерно на месяц: писал новые сцены для Рейна и Линды, переписывал драки и финальную перестрелку в борделе.
Я хотел показать невысказанную любовь и взаимопонимание между двумя товарищами [Дивейном и Джонсом], потому что в оригинальном сценарии чувствовался какой-то неприятный грубый снобизм по отношению к рабочему классу. Любой фильм сильно меняется, когда в замысел вторгается реальность в виде актеров, локаций и графика. Джон хотел вписывать новые сцены, а в те, что были, добавлять динамики. Сцену, где Рейн и Линда стреляют по коряге, я написал после того, как он посмотрел снятый за день материал и решил, что отношения в этой паре развиваются хорошо и требуют продолжения».
Самое удивительное в сравнении сценариев Гулда и Шредера – то, что сюжет в них не отличается; у двух сценариев одна структура и один и тот же набор сцен. Но содержание этих сцен Гулд переписал с нуля. Диалоги в оригинальном сценарии – чуть ли не лучшее, что написал Шредер. Но в готовый фильм попали только две малопримечательные реплики. Зато Гулд написал свои диалоги, не менее потрясающие. Пол Шредер много лет открещивался от этого фильма и даже недавно – когда эту тему подняли в одном интервью – сказал: «Это фильм, уничтоженный при доработке». Я понимаю его чувства (сам так думаю про «Прирожденных убийц»), но не согласен с тем, что фильм «уничтожен». Хотя, как и в случае с «Таксистом», вся тематическая концепция автора вылетела в помойку.
«Раскаты грома» – очень суровый фильм. Даже в 1977-м у него был жесткий рейтинг R!
Но сценарий Шредера был еще более суровым, жестоким и циничным, и в развязке события принимали такой поразительный оборот, что я до сих пор считаю этот финал охренительным и мечтаю когда-нибудь увидеть его на экране.
Но от сценария Шредера почти ничего не осталось, поэтому если вам, как и мне, нравится фильм, то мы с вами любим переписанный драфт Хейвуда Гулда, а также ту радикальную работу над персонажем, которую проделал Уильям Дивейн.
Во многом сценарий Шредера лучше, чем переработка Гулда, но и в сценарии Гулда есть много моментов, превосходящих оригинал (все самые знаменитые сцены фильма написаны Гулдом).
В оригинальном сценарии Шредера парни из Акуньи охотятся за фронтовыми выплатами Рейна. Это Гулд придумал символические серебряные доллары. В сценарии Шредера Линда Форше – просто техасская шлюха, которая сует свой номер телефона женатому мужику; у Гулда она носит его жетон все те годы, что он сидит в плену. Именно в сценарии Гулда Чарли в финале разносит врагов из дробовика, который подарил ему сын, Марк, по случаю его возвращения.
Тонкая деталь: мы узнаем, что выбирать оружие мальчику помогал Клифф.
Чарли: «Какой он добрый, этот Клифф».
А худшая сцена в сценарии Шредера – ужин в доме Джонни Водена, товарища Чарли по плену, с его занудными родственниками – стала лучшей сценой в сценарии Гулда и фильме Флинна. И самой вознаграждающей сценой во всем местематическом жанре. Но и это слишком блеклое ее описание. Из