Я была полностью согласна с соседями, можно организовать своеобразный интернат для соседских ребятишек.
Далее наши разговоры перешли в сугубо хозяйственно - деловую плоскость. Пошли на хоздвор, Надя ещё на ярмарке обратила внимание на наших курочек, яйца. Я с гордостью продемонстрировала свой птичий двор, сейчас им и впрямь можно было гордиться. Чисто, аккуратно. Разные загоны. Откормленные бройлеры лениво копались в земле, заботливые наседки важно водили свои выводки, встревоженно кудахча, если отпрыски отбегали подальше.
Необычная расцветка полосатых плимутроков - несушек восхитила Наденьку, а их тактико-технические характеристики - Андрея. Заварзины тут же поинтересовались, где я брала племенной материал. Я честно сказала, что цыплят - бройлеров сама покупаю у Винникова, не смогу сама заниматься выводом цыплят, с бройлерами это сложно. А вот яйцами несушек могу поделиться, пусть разводят у себя. Но Андрей воспротивился, сказал, что яйца они купят в моем хозяйстве, не надо бесплатно. А бройлеров, при следующем заказе, я закажу больше, с расчетом и на их хозяйство. Пора нашим поместьям выбираться из нужды. Но придется переходить на новые методы ведения хозяйствования, по старинке уже не получится.
Потом перешли к огородам. Заварзины удивились, зачем мы снимаем такие маленькие зеленцы огурцов. Я объяснила, что эти сорта редко вырастают до больших размеров, да и мариновать огурцы, чтобы они оставались твёрдыми и хрустящими, лучше небольших размеров. Надя с любопытством принялась меня расспрашивать о новых рецептах, ее брат качал головой - вот девчонки сороки!
Заодно Надя просветила и о местных рецептах. Оказывается, здесь, как впрочем, и по всей Российской империи, был принят бочковой засол овощей. Причем только натуральное квашение, никакого маринования. Я пообещала обязательно показать соседке и рассказать технологию маринования. О том, что у меня лишь чисто теоретические познания, я скромно умолчала. На самом деле я никогда не рвалась применить свои знания на практике. Лень. Вот теперь попробую.
На кустах помидор и перцев пока что висели небольшие завязи, так что и демонстрировать нечего было. Зато ровные, с промежутками, ряды моркови и свеклы опять удивили соседей. Пояснила, что это лишь потому, что семена были заранее наклеены на бумажные ленты. Показывая гряды с зеленью, редисом, смеясь, рассказывала, как боролась с попытками огородниц выдрать растения с семенниками и унести к себе на огороды. Пришлось втолковывать, что так растения погибнут, а семена ещё незрелые, не взойдут. Но все равно, пока парочке особо упорных дам не всыпали плетей и не убрали с этих работ, попытки не прекращались. Крестьянская жадность - она такая, иной раз и здравый смысл на нее не действует. Но лучшим работницам я пообещала, что буду выдавать им понемногу семян, в качестве поощрения. И бабы старались, ревниво поглядывая, чтобы ни одна не испортила семенники.
Потом Яков Семёнович вместе с Заварзиным ездил на строительство, это чисто мужские забавы, я в них и не лезла, и особо не понимала в них. Мы с Наденькой в это время, хихикая, обсуждали новые модные веяния из столицы. Если честно, почти половину этих веяний я придумывала сама, заранее оправдывая, несколько необычные для этой эпохи, наряды. Кроме нарядов, у женщин ведь что ещё входит в перечень удовольствий? Только местные сплетни! Но Наденька не жаловала сплетни и сплетниц, а я и вовсе их не знала. Так что нам только и оставались наряды для обсуждений, да график осенних развлечений местного дворянства после отжинок.
Глава 37
Так, в заботах и хлопотах, катилось лето. Наступила пора сенокосов, и бедный Яков Семёнович разрывался между делами в усадьбе и сенокосными угодьями. От природы достаточно смуглый, он загорел почти до состояния эфиопского негра, похудел. Но при этом был счастлив. Как он мне объяснил, за время безработицы соскучился по делам, а у меня в поместье так интересно и много разных выдумок.
Стадо коров у нас нынче хорошо прибавилось за счёт телят, и сена теперь требовалось больше. Поэтому и торопились с работами, пока стояла погода. Практически все другие работы свернули, все силы бросили на покосы. К тому же крестьяне должны были заготовить сено и для своей скотинки. Кстати, я свое слово сдержала - скотники получили по телочке от элитных коров. И инструкцию по содержанию породистого скота. Так как это отличалось от содержания местных мелковатых коровенок.
Мужики были довольны. Я, если честно, боялась, что после порки, они затаят злобу. Но нет, все были спокойны. И прекратились пьяные загулы в деревнях. И ещё один факт меня удивил. В наше время, если будет стоять любое, бесхозное нежилое здание, никем не охраняемое - его быстро начнут разбирать на составляющие. А тут, посреди деревни стоит большая, добротная усадьба - и не пропало ни щепочки!
Прошел и суд над зачинщиками бунта. Как и предполагалось, Гаврила и Лукьян получили каторгу пожизненно. Ермолая я отстояла, убедив выездных заседателей в том, что Ермолай, несмотря на здоровую фигуру, умом недалеко ушел от дитяти. И его легко было напоить и внушить дурную мысль. Посомневавшись, заседатели все же согласились с моими доводами, тем более и сам Ермолай своим поведением и ответами на вопросы подтвердил свое скудоумие. Мать Ермолая валялась у меня в ногах, рыдая от счастья, что сына отстояли. Мне было ужасно неловко.
А вот за Гаврилу и Лукьяна никто не вступился. Да и некому к тому времени было. Жена Гаврилы уехала, и больше я никогда не слыхала о ней. Сыновей его в течении недели отдали в рекруты, а это двадцать пять лет. Родители Лукьяна, старики, по словам Трофима, умерли ещё год назад, а жены и семьи у него отродясь не было, никто не польстился на плюгавенького и противного мужичишку. Его небольшой домишко на краю деревни заколотили досками, до лучших времён. У меня мелькнула мысль, что при необходимости, устроим там интернат для федоткинских ребятишек.
Но меня всё-таки терзали смутные сомнения в истинном лидерстве Гаврилы в этом бунте. Не тянул Гаврила на великого революционера, ну не Робеспьер он, не Робеспьер. Кто-то стоял за ним. Но этого кого-то Гаврила не сдал на допросах. Надеялся на какую-либо помощь от неведомого хозяина? Не знаю. И это меня беспокоило. Своими сомнениями я поделилась с Дегтяревым. Тот долго думал, хмыкал, но всё-таки признал, что это вполне может быть. И добавил:
-Но, Катерина Сергеевна, я представления не имею, кто у вас такой ворог имеется. Это уж вы сами хорошенько подумайте. Вот узнаете точно - приходите, разберемся, арестуем. Гаврила ведь никого из пособников не назвал, хотя спрашивали у нас умеючи.
В общем, свалил урядник в сторону от этого дела технично. И я его понимала - вероятней всего, неведомый руководитель всего этого безобразия вряд ли простой крестьянин. Это кто-то из дворян, а если уж и местных, так уряднику и вовсе не хочется связываться. Ладно, буду потихоньку копать сама, авось, чего и узнаю. Проблемы на свою голову.
Но пока, временно, отодвинула эти поиски в сторону, уж слишком много дел в деревне летней порой. Неожиданно "выстрелила" моя идея с "Тимуром и его командой". Яков Семёнович долго смеялся, когда я ему рассказала, но потом признал, что в этом что-то есть. Верка со своим другом Семкой подобрали подходящих ребятишек для несложных поручений, и теперь наши одинокие старики были обеспечены посильной помощью.