Отошли в прошлое и традиционные брачные отношения, в которых женщина полностью ставилась под власть мужа; на смену им пришел тип союза, в котором женщина находилась под властью (финансовой) отца, а не мужа. В таком случае по смерти отца женщина автоматически наследовала землю и деньги, приобретая влияние и финансовую независимость. Практика развода тоже изменилась, получить его стало проще: чтобы расторгнуть брак, достаточно было, чтобы мужчина или женщина в присутствии свидетелей заявили о своем нежелании продолжать состоять в нем.
Следствием всего этого стало усиление позиций женщины. Ведь в случае развода женщина, законная собственница денег и имущества, могла оставить мужчину и сохранять финансовую независимость.
Теперь зачастую роли менялись: мужчины, женившиеся только из-за денег, рисковали потерять все и оказаться на улице.
Разумеется, эти законы имели значение больше для элиты римского общества, то есть для богачей, нежели для простого народа. Следовательно, в римском законодательстве в области брака и наследования не наблюдалось «всеобщего равенства»: преимущество отдавалось свободным и состоятельным гражданам в ущерб всем остальным (рабам, отпущенникам, иностранцам и прочим).
В течение трех с половиной столетий с середины I века до нашей эры по конец III века нашей эры изменилось множество других вещей в отношениях между мужчиной и женщиной. Если раньше семьи договаривались о браках, когда жених с невестой были еще детьми (как сейчас в Индии), то теперь выбором стали руководить чувства. Часто молодые люди жили вместе, но не женились (в зависимости от социального и финансового положения практиковались различные формы союза, от формальных до простого сожительства). Наметился даже кризис рождаемости, который Август тщетно будет пытаться преодолеть с помощью специальных законов.
Как тут не увидеть параллели с ситуацией в сегодняшнем западном обществе, в Италии в особенности, где число браков снижается, растет число разводов, а рождаемость стремительно падает (хотя у нас оказывают влияние другие факторы, более практического свойства, как, например, финансовые затруднения, с которыми сталкиваются молодые пары).
Не должно удивлять, что этот период римской истории характеризует сексуальная свобода. Действительно, интимная жизнь становится все более открытой, и как мужчине, так и женщине позволяется все большее, что и порождает тот стиль поведения и тот образ, который оставят по себе римляне в памяти потомков.
Назад к благонравию
С середины III века (примерно с 260 года нашей эры) с началом варварских набегов на территорию империи нестабильность и экономический кризис вызывают изменения во всем римском обществе, включая сексуальную сферу. Свобода в отношениях пересматривается. Люди возвращаются к традиционным бракам, общество становится более целомудренным. Рождается новая супружеская мораль, которая предписывает взаимную верность, осуждает гомосексуализм и главной целью сексуальных отношений ставит рождение детей. Это еще языческая мораль, но именно на нее опирается христианство, которому расчищает дорогу Константин. Эта новая мораль становится оружием, с помощью которого священники контролируют людские души, угрожая божественной карой… С одной стороны, она касается всех и возвращает женщине важную роль в семье и обществе, с другой – возрождаются самые древние римские традиции: женщина должна вступать в брак девственницей, хранить верность в супружестве и жить в первом и единственном браке до самой смерти.
21:00. Секс у римлян
Мы снова на улице. Уже стемнело. Позади остались звуки лир и бубнов. Из сенаторского дома доносятся песни и смех хозяина и гостей, уже порядком набравшихся. По мере нашего удаления шум голосов становится все слабее. Перед входом в ожидании хозяев все еще стоят два паланкина, рабы-носильщики сидят на тротуаре и переговариваются. Мы знаем, что вскоре повстречаем другой транспорт, гораздо более шумный, – повозки с товарами для доставки клиентам, они уже ждут своего часа по внешнему периметру города. Повозки, груженные амфорами, продуктами, дровами, скотом, черепицей, балками, кирпичом, тканями, тарелками и кастрюлями… Всем тем, что изо дня в день требуется Риму для жизнедеятельности. Город как будто «заливает полный бак» каждую ночь.
В этот час нас время от времени обгоняют мужчины, направляющиеся в игорный дом, к любовнице, возвращающиеся домой, стараясь избежать нежелательных встреч. Либо ищущие секса… Где? В лупанариях – борделях античного Рима. Либо в определенных районах города. Кое-где в Риме кажется, что идешь по улицам красных фонарей в индийском Бомбее, где у каждой двери и из каждого окна тебе улыбаются, зазывая к себе, девушки. В других местах ситуация более «уличная». У арок Большого цирка, например, предлагают себя сирийки, в точности как в наше время стоят вдоль дорог на периферии славянские девушки или нигерийки. Рабыни мужских желаний, ничего не изменилось за две тысячи лет. Бордели же можно узнать по висящим снаружи фонарям: ничего особенного, просто пара масляных ламп с несколькими «носиками». Но они подобны огням, на которые слетаются «ночные бабочки».
Если взять в расчет количество и «пропускную способность» лупанариев, можно сказать, что римляне сумели поставили секс «на поток». Еще одна современная черта…
Подойдя ближе, мы видим троих беседующих мужчин. Типичная сценка, которую наблюдаешь у нас у входа в бар в вечерний час. Они болтают с женщиной с волосами очень странного цвета: при свете фонаря они кажутся синими. Так и есть. Она явно проститутка, синий цвет волос (как и ярко-рыжий) – отличительный знак ее профессии. Еще одним отличительным признаком служит одежда: если порядочная женщина носит на себе тяжелые многослойные одежды, то проститутка одета легко, чтобы было проще быстро «обслужить» клиента.
Тихонько пройдем рядом. Женщина стоит перед входом в бордель, очень скромный, входная занавеска отодвинута, и нам видно, что за ней. Вот узкий коридор, освещаемый несколькими подвешенными к потолку масляными лампами. Он ведет в комнатки с занавешенными шторкой проемами. Должно быть, это «кубикулумы», где и раздаются ласки за плату. Мы догадываемся об этом по аналогии со знаменитым лупанарием в Помпеях. Одна из шторок отодвигается, и из комнатки, поправляя пояс на тунике, выходит мужчина. Следом за ним показывается женщина, она останавливается в проходе, опершись рукой о стену. Женщина обнажена, волосы собраны в пучок. Черты лица средиземноморские, фигура крупная, с широкими бедрами, слегка выпуклым животом и маленькой грудью.
Ее черты проливают свет на эстетические предпочтения римлян. Фотомодели наших дней, конечно, поразили бы их своим ростом, идеальными линиями тела и безупречными лицами, без единой царапины и мешков под глазами (и со всеми зубами во рту!). Но римлянин счел бы их слишком худыми, а потому менее сексапильными, чем женщины с такими формами, которые мы сейчас назвали бы «цветущими».
Канон женской красоты на протяжении всей Античности включал «округлости», именно те, которые сегодня женщина стремится уменьшить или убрать и которые веками и тысячелетиями были для мужчины гарантией плодовитости, способности выносить и выкормить дитя. И следовательно, фактором привлекательности. Достаточно взглянуть на женские ню на старых картинах, чтобы заметить, что модель «цветущей женщины» благополучно дожила до начала Нового времени. И достаточно сравнить каноны красоты многих стран третьего мира (далеко ходить даже не надо: обратите взгляд по ту сторону Средиземноморья), чтобы заметить, что эта традиция жива по сей день. Материальное благосостояние практически «обессмыслило» пышные женские формы – благополучие и здоровье детей связано более не с ними, а с другими факторами. Но в голове у многих мужчин на бессознательном уровне прочно сидит «римский» канон красоты.
Женщина скрывается в углу, чтобы освежиться. Один из трех мужчин делает шаг вперед – сейчас его очередь. Но женщина с синими волосами останавливает его и протягивает ладонь, требуя платы. Ее слова нас поражают. Она перечисляет имена девушек (Аттика, Анедия, Мирталис) и цены на их услуги. Мирталис, продолжает она (то есть девушка, которую мы видели), – настоящая мастерица fellatio, то есть орального секса… Цены колеблются в районе двух ассов, столько стоит бокал дешевого вина… Но за Мирталис просят больше – целых четыре асса. Мужчина улыбается, платит, затем снимает плащ и входит в комнатку. Вскоре возвращается Мирталис, приводит в порядок волосы, снова делая пучок, который предыдущий клиент слегка растрепал. Бросив взгляд на ожидающих у входа двоих мужчин, ее следующих клиентов, она скрывается в комнатке и задергивает шторку. Это явно бордель самого низкого пошиба, для простого люда.
Бордели – лишь один из элементов сексуальной сферы для римлян. И не столь уж новый: они существовали во все времена.