Читать интересную книгу Красное Зеркало. Легенда вулкана - Денис Ватутин

От всей этой картины исходило монотонное гудение… Я вскинул глаза, и спокойствие как рукой сняло – прямо над каньоном висел фиолетовый с желтой сердцевиной глюк в форме эллипсоида, у которого посредине светился какой-то ритмичный узор.

Я вздрогнул и интуитивно бросил взгляд на плоскогорье – меж камней, казавшихся статуями, перебегали полусогнутые люди, а у горизонта, покачиваясь, темнели силуэты шагающих танков… Я с трудом прогнал наваждение и вернулся в бар Горной-5.

Ирина молча смотрела на меня – видно, наблюдала за сменой эмоций на моем лице. Глаза ее казались темными, уставшими и какими-то остановившимися, будто одновременно она смотрела внутрь себя и о чем-то размышляла или просто впала в прострацию.

У меня в груди что-то кольнуло. Ее глаза, так или иначе, оставались для меня связью с лучшей частью окружающего мира.

Я тяжело вздохнул, и тут же в нос мне ударил едкий запах дезинфектора, переплетенный с горелым ароматом кухни и табачным перегаром. Я тут же пришел в себя и вновь вздохнул.

– Давай так, – сказал я тихо. – Я тебе рассказываю, как дело было, а ты мне киваешь или не киваешь.

Ирина кивнула.

– Во всю эту историю ты втравилась по собственной воле и, можно сказать, недомыслию.

Ирина осторожно кивнула.

– Так как твой муж работал в отделе внутренних расследований, – продолжил я, прихлебывая из цинковой кружки кисловатый напиток с изрядным содержанием спирта, который называли тут «ультрафиолет», – он должен был шерстить в рядах разный несознательный и вредоносный элемент. И вот он кого-то такого нашел, что его сильно поразило, может, даже напугало. В любом случае действовать в обычном для таких ситуаций предусмотренном порядке он не смог, в результате чего, в самых общих чертах, рассказал что-то тебе.

– Я почти ничего не поняла, – сказала вдруг Ирина, посмотрев мне прямо в глаза. – Действительно – только абстрактная ситуация, что кто-то хочет сделать что-то плохое.

– Я так и понял, – кивнул я, закуривая. – Таким образом, не знаю уж почему, ты предложила ему свою помощь – видно, из идеалистических соображений. Данные Владимира, скорее всего, не были полными, и вы решили, чтобы вскрыть нарыв и демаскировать врагов, сидящих в этом «Пантеоне», ловить на живца. Вы решили, что, если закодировать твоими биоритмами жизненно необходимый доступ в «сердце» «Пантеона», это будет гарантия твоей полной безопасности. Владимир понимал, что на Земле ему и тебе небезопасно, поэтому-то он и рассказал тебе все в общих чертах, чтобы ты согласилась на полное сканирование своего биополя, – он же знал, что ты ненавидишь, когда тебя используют и недоговаривают. После чего Владимир подготовил качественную утечку дезинформации про некоего Посейдона, человека из высшего эшелона, который собирается взять под контроль загадочный объект «Зеркало-13», который находится на Марсе, но как-то тесно связан с Землей. Чтобы уловка удалась, о том, что это ложные данные, не должна была знать ни одна живая душа, включая «хороших» парней. Единственное, что сообщил Владимир своему начальству, – что закодировал на тебя ключ к базе, – это должно было объяснить твой отлет. Враг же по-любому попытается выйти на этого Посейдона, чтобы либо объединиться с ним, либо завладеть ключом к «Зеркалу».

Ради того чтобы все прошло без сучка без задоринки, ради своей глобальной задачи твой муж даже пожертвовал Джованни…

– Дэн, не смей так говорить! – Ирина гневно сверкнула глазами. – Он никогда бы так не поступил! Он был добрый человек…

– Возможно, сам Владимир не поступил бы так, – кивнул я, стиснув зубы, и безжалостно продолжил: – Но майор спецкорпуса, сотрудник отдела внутренней безопасности поступил бы именно так. Когда на карту поставлены жизни множества людей и мало ли что еще, выбора не остается, и все спецслужбы действуют одинаково. Ремесло разведчика вообще штука беспринципная. И я вовсе не хочу сказать, что он сделал это с улыбкой или абсолютно хладнокровно… Скорее всего, он переживал от этого, да и надеялся, что сможет защитить итальянца.

В общем, Джованни, который инструктировал Владимира перед отлетом, был им завербован, и ему ставилась задача пустить информацию о дате отлета некоего посыльного для некоего Посейдона: этим Владимир убивал двух зайцев сразу: во-первых, информация поступила бы не из самого «Пантеона», а из его периферийного отделения в научно-исследовательском институте, что выглядело бы менее подозрительно, а во-вторых, эта информация должна была отсечь прочие попытки выйти на пресловутого Посейдона и сконцентрировать усилия ренегатов на данном конкретном рейсе к Марсу. А затем Джованни должен был подготовить ряд подозрительных докладных для начальства, что, мол, на Марсе творится черт знает что. Предвидя, что начальство, скорее всего, не даст ходу этим докладным о глюках, Владимир посоветовал ему начать занимать деньги у профессуры. Сомневаюсь, что Джованни сказал правду, будто деньги на билет были собраны на добровольные пожертвования, – в любом случае этих пожертвований не хватило бы, но привлекло бы к итальянцу внимание ренегатов. Это было бы не явной провокацией и объяснило бы ренегатам, кто есть этот загадочный посыльный и почему информация просочилась именно из этого института. С другой стороны, это объясняло бы и то, почему посыльный вообще не из «Пантеона», – видно, что эта треклятая база как-то связана с глюками, и Посейдону понадобился настоящий специалист, а не разведчик.

– Ну про это-то я точно не знала ничего, – мрачно сказала Ирина. – Да и не могла бы узнать, иначе Джованни бы меня узнал или я его.

– А тебя и не должно было быть на этом рейсе! – сказал я, мало-помалу входя в азарт. – Владимир встретил бы тебя еще тогда, в твой первый тур, и спрятал бы тут, на Марсе, где, в силу неразвитой инфраструктуры и замкнутости социальных групп, действия ренегатов были бы гораздо заметнее, чем на Земле.

А спрятав тебя, он, за тебя спокойный, под видом того же Охотника набрав себе бравую команду из таких же суперагентов, встретил бы группу с Джованни. Как он собирался намекнуть, что Посейдон – это он и есть, я не знаю, а может, эта роль была бы уготована другому…

– А не проще было бы меня переправить сюда в качестве туриста, а не гида? – спросила Ирина, скептически прищурившись.

– Турист по закону может получить статус колониста, если захочет, – это указывается в марсианской визе, – а гид подписывает с фирмой контракт на определенное количество лет, – ответил я. – Это хоть как-то должно было бы усыпить бдительность врага, если за тобой следили. А потом, я не знаю, я просто предполагаю многое: может, Владимир и не хотел тебя прятать, а, напротив, держал бы рядом с собой, на виду, чтобы охранять самому. У него могли быть на этот счет исключительно свои соображения. А вдруг затея с Джованни провалилась бы? Тогда он вынужден был бы использовать как приманку тебя, как ключ к базе, – это уже не столь важно…

– Мне иногда кажется, – сказала Ирина неприязненно, – что ты такой же циничный, как и все эти «подпольщики»!

– Самому противно, – ухмыльнулся я.

– И как же ты тогда объясняешь смерть моего близкого человека и этого несчастного итальянца? – с некоторым вызовом спросила она.

– Ну не знаю, – задумался я, – возможно, Владимир нашел кого-то из ренегатов здесь, на Марсе, а возможно, его подозревали в том, что он знает больше, чем делает вид, – он мог сам знать местоположение объекта, и за ним давно следили. А может, раскусили его затею с итальянцем – этого я не знаю… Хотя нет… Затеи с Джованни не раскусили – иначе он остался бы жив.

– С чего ты взял? – настороженно спросила Ирина.

– А зачем его убивать, если он «пустышка»? – задал я ответный вопрос. – Я думаю, что Джованни подписал себе смертный приговор этим стихотворением. Кто-то заметил, что он его пишет, кто-то прочел его и понял, что Джованни никак не посыльный, но и не «пустышка», раз пытается кого-то предупредить и намекает на узурпаторство Посейдона. Врагу стало ясно, что он играет против.

– Кому же он написал этот стих? – спросила Ирина.

– Стих он написал тебе, – уверенно сказал я. – Потому что понял, что ты как-то с Владимиром связана, но не знаешь всего…

– Как?

– Тут я виноват, – вздохнул я.

– Как??? – Она подняла брови.

– Итальянец все понял по твоему бластеру – он был неглупым человеком, – ответил я мрачно. – Он видел, какое табельное оружие носят офицеры, а то, как ты легко им воспользовалась, испугавшись за мою жизнь, выдавало то, что хоть ты и связана с разведкой, но не напрямую, косвенно, и вряд ли что-то важное знаешь, иначе не выдала бы себя так просто. Отсюда вывод: тебя надо предупредить. Каким-то образом Джованни знал, что ключом к базе является человек, просто не знал – кто именно. Тогда, возле завода, итальянец пытался нам намекнуть, но испугался, что нас прослушивают узконаправленным микрофоном, а потом, видно, решил написать стихи. Он подозревал, что его убьют, потому что, украв у Дроновой мелок, которым написал стихи, он оставил его в своем рюкзаке, чтобы мы поняли, если что случится, кто автор этого послания. А подозревал он это потому, что было ясно: враг в группе тоже видел твой бластер и тоже сделал верные выводы о твоем предназначении.