Забота о стариках противоречит всем этим связанным друг с другом американским ценностям независимости, индивидуализма, опоры на собственные силы и неприкосновенности частной жизни. Мы принимаем зависимость младенца, потому что он никогда не был независим, но мы сопротивляемся зависимости стариков, которые много лет были независимы. Однако жестокая реальность такова, что старые люди со временем достигают состояния, при котором уже не могут жить самостоятельно, не могут полагаться только на себя и не имеют другого выбора, кроме как стать зависимыми от других и пожертвовать своей столь долго лелеемой частной жизнью. Зависимость по крайней мере так же болезненна для старика, как для его пожилых детей, которые видят слабость своего прежде самодостаточного родителя. Как много читателей этой книги знают стариков, которые из самоуважения пытаются продолжать жить независимо — до какого-то несчастного случая (такого как падение и перелом шейки бедра или неспособность подняться с постели), делающего независимое существование невозможным? Американские идеалы заставляют американских стариков терять самоуважение, а заботящихся о них молодых — терять уважение к ним.
Еще одной типично американской ценностью, создающей предубеждение против престарелых, является наш культ молодости. Конечно, это не совсем случайная ценность, которую мы выбрали в качестве культурного предпочтения безо всякой веской причины. Действительно, в современном мире быстрых технологических перемен более современное образование молодых взрослых делает их более приспособленными в таких важных областях, как работа и повседневная жизнь. Мне 75 лет, а моей жене — 64, и эта реальность, стоящая за культом молодости, напоминает нам о себе всякий раз, как мы включаем телевизор. Мы с женой привыкли к телевизорам, которые управляются всего тремя кнопками, расположенными на самом телевизоре: кнопка включения/выключения, кнопка регулирования громкости и кнопка переключения каналов. Мы не можем сообразить, как включить наш современный телевизор пультом, на котором 41 кнопка, и если наш 25-летний сын в этот момент не находится у нас в гостях, мы вынуждены звонить ему за инструкциями.
Другим внешним фактором, благоприятствующим культу молодости, является конкурентность современного американского общества и преимущества присущих молодым скорости, выносливости, силы, подвижности, быстрых рефлексов. Еще одно обстоятельство связано с тем, что очень многие американцы — дети недавних иммигрантов, родившихся и выросших за границей. Эти дети видели, что их немолодые родители не могли говорить по-английски без акцента и не обладали важными познаниями о том, как функционирует американское общество.
Другими словами, я не отрицаю, что существуют некоторые веские причины для того, чтобы современные американцы ценили молодость. Однако наш культ молодости распространяется и на сферы, которые, по-видимому, выбраны случайно и в некоторых случаях очень несправедливо. Мы привычно считаем молодых людей красивыми, но почему нужно восхищаться каштановыми или черными волосами больше, чем серебряными? Телевидение, журналы, газеты, рекламируя одежду, неизменно выбирают молодых моделей; сама мысль о том, что мужскую рубашку или женское платье будет рекламировать 70-летняя манекенщица, представляется странной — но почему? Экономист мог бы сказать, что молодые люди чаще меняют вкусы и чаще покупают одежду, что у них еще нет сложившегося предпочтения одной определенной марки, как у пожилых. С этой, экономической точки зрения соотношение 70-летних и 20-летних моделей должно было бы быть примерно таким же, как соотношение объемов покупок одежды, сделанных 70-летними и 20-летними людьми. Однако частота приобретений одежды 70-летними точно не равна нулю (в отличие от числа 70-летних моделей). Точно так же и реклама безалкогольных напитков, пива и автомобилей неизменно вращается вокруг молодых людей, хотя пожилые люди тоже пьют безалкогольные напитки и пиво и даже покупают автомобили. Но образы стариков используются лишь при рекламе взрослых подгузников, лекарств от артрита и домов для престарелых.
Эти примеры из мира рекламы могут показаться просто забавными, если не думать о том, что они просто служат выражением американской дискриминации по возрасту: нашего культа молодости и негативного отношения к старению. Не такая уж серьезная проблема в том, что 70-летние модели не заняты в рекламе безалкогольных напитков, однако то, что при приеме на работу представителям старшей возрастной группы обычно отказывают в интервью, а пожилые пациенты в условиях ограниченных ресурсов оказываются на втором плане, действительно серьезно. То, что реклама безалкогольных напитков и пива адресована и пожилым, и молодым потребителям, также иллюстрирует негативный взгляд на старость, которого придерживаются не только молодые американцы; он делается обычным и для самих стариков.
Исследования Льюиса Харриса и его сотрудников показали, что американцы считают стариков скучными, ограниченными, зависимыми, изолированными, одинокими, старомодными, пассивными, бедными, малоподвижными, сексуально непривлекательными, больными, неактивными, непроизводительными и ужасно боящимися смерти; старики в массовом сознании пребывают в постоянном страхе перед преступниками, проживают худшие годы своей жизни; они значительную часть времени спят, сидят, ничего не делая, или ностальгически рассказывают о своем прошлом. Подобные взгляды в равной мере разделяли и старые, и молодые респонденты, хотя индивидуально опрошенные старики отмечали, что не считают эти стереотипы справедливыми в отношении всех пожилых людей.
Общественные правила
Мы рассмотрели несколько наборов факторов, воздействующих на то, лучше или хуже разные сообщества заботятся о своих престарелых: возможность перемещать или кормить стариков, их полезность, общественные ценности, отражающие эту полезность, но в определенной мере от нее не зависящие. Однако все эти рассуждения едва ли имеют вес при принятии практических повседневных решений, касающихся стариков, таких, например, как вопрос о том, следует ли вырезать для дедушки отборный кусок мяса из туши убитой сегодня антилопы, хотя он сам уже не может участвовать в охоте? Принимая решение, внук, убивший антилопу, не руководствуется абстрактным принципом полезности стариков (“ты помнишь, какие плоды можно есть после хунги-кенги, поэтому мы наградим тебя за полезность этим куском мяса”). Напротив, подобные практические решения принимаются в соответствии с правилами и обычаями общества, указывающими, что делать в конкретной ситуации; правила отражают представления о полезности и ценностях, но позволяют быстро разделить мясо антилопы, не углубляясь в философские дискуссии о памяти и ураганах.
Существует множество таких правил, меняющихся от общества к обществу и сказывающихся на множестве решений. Правила предоставляют старикам возможность пользоваться определенными ресурсами, хотя и не всеми. Молодежь следует правилам, уступает престарелым и позволяет им пользоваться ресурсами, несмотря на существование явного конфликта интересов и даже на то, что молодые физически достаточно сильны, чтобы захватить ресурсы себе. Они этого не делают и соглашаются ждать того времени, когда сами станут старыми и когда уступать будут уже им. Из многих возможных примеров я приведу всего три.
В простейшем случае существуют табу на пищу, в результате которых определенные виды продовольствия резервируются за стариками: как молодые, так и старики убеждены, что конкретные виды пищи опасны для молодых, но что старики с возрастом обретают иммунитет к опасности. В каждом сообществе существуют свои особые табу на пищу, которые представителям других сообществ кажутся совершенно произвольными, тем не менее подобный обычай широко распространен среди традиционных народностей. Например, если молодой индеец омаха захочет расколоть кости и съесть костный мозг, хитрые старики предупреждают его, что в результате он может вывихнуть ногу, в то время как для пожилых людей это безопасно. У ибан с острова Борнео старикам позволяется есть оленину, а молодым это запрещено: их предостерегают, что они могут стать такими же пугливыми, как олени. В Сибири престарелым чукчам разрешается пить молоко северных оленей, а молодым — нет: считается, что молоко сделает молодых мужчин импотентами, а у молодых женщин от него груди станут дряблыми.
Особенно сложный набор пищевых табу был зафиксирован у аборигенов аранда (или арунта), живущих в центрально-австралийской пустыне поблизости от Элис-Спрингс. Лучшая еда предназначается старикам, особенно мужчинам; старики предрекают тяжелые последствия для молодежи, если та по глупости съест запретную пищу. Считается, что, съев самку бандикута, молодой человек истечет кровью при обрезании; жир эму вызывает неправильное развитие пениса; в результате поедания попугая на макушке и на подбородке образуются дыры; мясо дикой кошки вызывает болезненные и зловонные нарывы на голове и на шее. Молодых женщин предупреждают особо: мясо самки бандикута способствует длительному менструальному кровотечению, поедание хвоста кенгуру приводит к преждевременной старости и облысению, мясо перепелки не позволяет развиться груди, а мясо бурого сокола вызывает, наоборот, опухание грудей и отсутствие молока.