Следуйте за гневом к его источнику. Если вы злитесь, вам обидно и больно. Двигайтесь по веревке к источнику своих страданий. Изучите его. Найдите причину боли. Всегда ищите причину боли. Это правило. Вас оскорбили, предали, унизили? На вас набросились с обвинениями? Что причинило вам боль? Выясните причину боли.
• Определите словами свою боль, свои страдания. Скажите себе: «После его слов я чувствую себя полной дурой». Или: «Мне больно оттого, что она меня не поняла и обвинила в том, чего я не делал».
Говорите о своей боли, а не о своем гневе. Гнев порождает гнев. Выплескивание своего гнева на Другого — далеко не лучший способ лечения боли. А когда вы говорите о своей боли, не злясь и не выходя из себя, вам, как правило, отвечают тем же.
Теперь скажите Другому тихо и без гнева: «Я знаю, что ты не хотел причинить мне боль, но когда ты сказал то-то и то-то, мне было больно». Или: «Когда ты сделала то-то и то-то, мне было больно».
Попрактикуйтесь. Справляться с гневом нелегко. Но каждый раз, когда вы признаете, что злитесь, и останавливаете себя, чтобы выполнить описанную выше технику, вы формируете у себя привычку справляться с гневом конструктивно, не обижая других и не разрушая отношения.
Когда вам причиняют боль, скажите об этом. Это победная реакция, потому что она честная и помогает предотвратить нанесение дальнейших травм. Проявление своей уязвимости — это, как ни странно, лучший аргумент и самый эффективный способ получить от отношений то, чего мы хотим. А вы помните, чего мы хотим от отношений. Мы хотим любви, верно? Мы хотим, чтобы нас понимали и принимали такими, какие мы есть. Мы хотим уважения и близости. В этом и заключается победа, не так ли?
Станьте ребенком. Как-то, когда я писал в своей библиотеке эту главу, ко мне пришла приятельница, и мы сели поболтать. В какой-то момент в библиотеку забрела четырехлетняя малышка из Непала, которая вместе со своей мамой гостила у нас в доме. Она выросла в племени шерпов, в высокогорье Гималаев, где нет ни машин, ни дорог, ни электричества, ни телевидения, ни супермаркетов. Малышка не говорила по-английски и не знала женщину, с которой я беседовал, но она подошла к этой женщине, как к своей старой знакомой, и, не говоря ни слова, вручила ей куклу. А потом уселась у ее ног и стала играть, периодически делясь игрушками с моей приятельницей, пока мы разговаривали.
«Вот бы такое доверие и непосредственность в любовных отношениях, — заметил я. — Куда девается это доверие? Куда девается эта непосредственность? Как так может быть, что маленькие дети мудрее нас, взрослых?»
ИТАК. Вы хотите выигрывать споры с родными и близкими? Научитесь их проигрывать.
ИТАК. Вы хотите быть счастливы в отношениях? Вы хотите чувствовать, что вас любят и уважают? Вы хотите расти и развиваться вместе с Другим, превращая ваш союз в прекрасный цветущий сад? Откажитесь от контроля.
ИТАК. Вы хотите научиться справляться с гневом, как с чужим, так и со своим? Выясните, какая боль скрывается за гневом. Следуйте за болью.
14
Споры с детьми
Тоже любовь и война
ЗАМОК. Я хочу, чтобы мои дети выросли добропорядочными гражданами. Я хочу, чтобы они были успешными людьми. Все это достигается контролем, дисциплиной и упорным трудом. Но мой ребенок не слушает, что я говорю, и часто делает все наоборот.
КЛЮЧ. В отношениях родителей и детей существует феномен «волшебного зеркала». Если хотите, чтобы ребенок был любящим, отдавайте ему свою любовь. Если хотите, чтобы ребенок был уважительным, уважайте его. Если хотите, чтобы ребенок бунтовал и требовал свободы, контролируйте его. Если хотите, чтобы ребенок ненавидел весь мир, навязывайте ему свою волю. Что отдаете, то и получаете — как мы увидим.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Зачем спорить со своим ребенком? Зачем спорить с детьми? Ведь они в большинстве случаев правы. Я научился полагаться как на мудрость, так и на аутентичность детей. Они чаще знают, что им нужно и что для них лучше, чем мы, их родители. Они знают, что им хочется съесть, что им хочется надеть и когда им надо отдохнуть. Они знают, когда их неправомерно притесняют. Они знают, что такое «хорошо» и что такое «плохо», и у них очень развито чувство справедливости. Если бы я мог сочетать свой зрелый ум с детской непосредственностью, то был бы более успешным человеком.
Мой опыт учит меня тому, что родители не очень хорошо разбираются в человеческой природе, хотя неустанно проповедуют такие знания. Если точнее, большинство родителей — практически полные невежды в этой области, зачастую с ошибочными взглядами и представлениями. Возможно, по этой причине они так отчаянно спорят со своими детьми. Эти родители, действующие с позиции силы, вступают в конфронтацию с ребенком, на стороне которого не сила, а правда, и сталкиваются с действительно могущественным противником.
Честно говоря, родители могут быть одними из самых глупых созданий на Земле. Иначе мы, родители, не наводняли бы мир таким количеством детей, чтобы вырастить очередное поколение, напичканное беспредельной ненавистью. Если бы родители хорошо знали себя и вообще человеческую природу, они бы не издевались над детьми, не душили бы их нормальные инстинкты и не калечили бы их психику страхом и предвзятостью.
Я спрашиваю: зачем спорить с детьми? Лично я научился у своих детей большему, чем у любого гуру. Единственное, чего бы мне хотелось сейчас, — это больше слушать и меньше спорить. Слушай я больше, я мог бы многое узнать о любви, о творчестве, о чудесах. Я мог бы постичь великолепие непосредственности, красоту смирения и неимоверную силу честности. Будь я более чувствительным к своим детям, я бы больше узнал о чувствах и меньше — о сомнительных доводах разума и логики. Будь я мудрее, чего искренне желаю вам, я бы смотрел на своих детей как на учителей, а не как на учеников, которым слишком часто навязывал свою мнимую мудрость.
Мой опыт. Я вырастил шестерых детей. По идее, я должен считаться экспертом в области воспитания детей и знать, как с ними спорить. Но казус в том, что с возрастом у меня знаний не добавлялось. Первый ребенок, сын Кип, появился у нас с первой женой, когда нам было по двадцать лет. У меня не укладывалось в голове, как я, сам еще пацан, вдруг стал отцом. Я задал этот вопрос своей жене, которая, по сути, тоже была еще ребенком. Ее ответ показался мне волшебным эликсиром на душу — что с рождением ребенка я могу заново прожить свое детство. Вот так.
На каком-то этапе я узнал, что самый большой страх родителей — вырастить избалованного ребенка. Как будто за это их ждет тюрьма, а может и газовая камера. Однажды, когда Кипу было около шести недель, он весь вечер плакал. Я пытался готовиться к выпускным экзаменам и был страшно вымотан. Малой с удовольствием умял бутылку со смесью (это были те времена, когда кормить грудью считалось не модным, даже если у матери было много молока), но спать отказывался. Я ходил с ним взад-вперед по нашей крошечной гостиной. Я гладил его по спинке, как хороший родитель. Я качал его так, что его маленькая голова едва не отрывалась от несчастной шеи. Я его уговаривал, я его умолял. Ничего не помогало.
Мне никогда не приходило в голову, что у ребенка может болеть живот из-за газов. Никто не сказал мне, что дети иногда плачут просто так. На самом деле никто не знает, что творится в их маленьких умах и что они чувствуют. На ночь мы надевали Кипу двойные памперсы. Я открепил застежку и пощупал — сухо. Внезапно меня осенило: с этим ребенком все в порядке. Он просто избалован. Я даже похолодел от этой мысли. Я не собирался быть отцом избалованного ребенка. Только не я! Я шлепнул малого по попе, уложил в кроватку, а потом вышел из комнаты, закрыл дверь и убедил жену, что ребенку просто надо дать поплакать. О, какие это были мучения; он орал больше часа, пока, наконец, не устал и не уснул.