Свят-свят, мне только жениться для полного счастья не хватало.
— Милославский, а чего это ты с полным чемоданом посреди лета куда-то намылился, словно в отпуск едешь? Вас разве отпускают вот так в гражданской одежде и с чемоданом?
— Ну, Женечка, служить можно по-разному. Я вот с чемоданом служу, мне его вместо вещмешка выдали, с ним удобнее.
— Ага, то есть ты по службе в Москву с чемоданом из Тулы прешься. Не вешай лапшу, Милославский, на мои прелестные ушки! На море едешь?
— Наоборот, на море съездил, теперь возвращаюсь к месту несения службы.
— И где ты будешь нести свою службу, в каком месте?
— Куда начальство пошлет, там и буду. А ты в Москву прошвырнуться по культурным местам или по делу?
— Петрову Ольгу помнишь? Она планирует сменить фамилию, я буду у неё на свадьбе гулять. А ты неудачник!
— Так вы что, опять дружите?
— Представь, Милославский, дружим. И все косточки тебе давно перемыли, высушили и художественной резьбой покрыли. Если тебе сильно икалось, то это из-за нас.
— Вот и молодцы! Оле передавай мои поздравления. Она институт не бросила?
Вот так беседуя как старые друзья, мы провели в дороге четыре часа. И у нас ничего не было в этот раз. В электричке соблазнять меня — не такая она отрова, Женя Коваленко. Горжусь ей. За какой-то непонятной надобностью Женька еще и номер телефона Ольгин мне впихнула. Мол, звони, если что. А если ничего? Не надо мне таких приключений, не буду.
— А когда свадьба?
— В субботу. Милославский, ты что, намылился на свадьбу? Вот ты ловок! А впрочем, приходи порыдать над упущенным счастьем, нам будет приятно видеть твою постную морду.
Укладка чемодана в автоматическую камеру хранения добавила убедительности моим словам о следовании к дальнейшему месту несения службы. Понятное дело, парень куда-то перебирается, поезд вечером. Уже спускаясь в метро с Женей, спалился:
— Жора, ты до какой станции?
— На площадь Дзержинского за инструкциями.
— А потом?
— А вечером в «Спутник».
— Как интересно ты служишь. В казарму не пускают за плохое поведение?
— Так я по комсомольской лини служу. Чего мне по казармам ошиваться, когда нормальный отель у комсомола есть.
— Ну-ну, Милославский. Ты в своем репертуаре. Ладно, пока! Мне налево!
— Пока-пока!
Заболтала меня Женечка, а я без женского тепла и потек, чуть главную военную тайну не выдал. Хорошо, мне её не доверили. Наверху знают, кому тайну можно доверить, а кого надо просто покормить.
В пятницу Онегин меня огорошил, вернее известил, что по результатам операции всех героев решено неслабо поощрить. Чтоб в следующий раз не побоялись снова лезть туда, где волки по-большому не ходят от страха. А я что, про следующий раз не знаю, но за прошлый принять награду согласен. Интересно, орден дадут или медаль? Не угадал, буквально на одну букву не угадал. Онегин, ты не врешь? Что правда, что ли ордер на квартиру? Однушку в Ясенево из фонда центрального аппарата? Охренеть!
— Ну да, я нуждающийся, да Петечка, я очень-очень нуждающийся.
— Жора, всё равно тебя заселять куда-то нужно, а тут по результатам операции, пока пряники председатель Комитета раздавал, тебе тоже перепало.
— Это чего, от Самого подгон?
— Ну и жаргон у тебя, Жора, на радостях прорезался. Но это еще не всё.
— А чего еще? Медаль «Отличник КГБ»?
— Нет, велено вообще не афишировать награждение. Так что никаких висюлек никому не дали, зато всем дали очередные воинские звания. Так что дырявь погоны под третью звездочку.
— У меня и погонов нет, и формы нет. Петя, какая звездочка?
— Старший лейтенант Милославский, шепотом выношу тебе благодарность от лица службы. Быстро ты карьеру делаешь, скоро завидовать начну. Иди в кадры, удостоверение меняй. Форму пошьешь, как квартиру получишь, а то тебе её и повесить негде. У нас так, носить нельзя, иметь обязан. В кадрах скажут, где нам форму шьют.
— А у вас там не течет? А то шикарная точка сбора кадровой информации по сотрудникам аппарата.
— Ты знаешь, мысль интересная. Будем подумать. Ты вообще, как мысль какая придет в голову, записывай, потом доложишь. И это не шутка.
Короче говоря, в Тулу я не вернулся, к работе в обкоме ВЛКСМ не приступил, команду бросил окончательно. Принять как данность и думать, что я могу на новом месте службы. А что я могу? В нелегалы мне дорога закрыта, по словам Онегина. Слишком часто светил внешностью на спортивных мероприятиях разного уровня и направленности. Да и подготовка у меня дилетантская, если честно говорить. По сути, только говорить я и умею. И фехтовать, но уже не актуально. И стрелять, по меркам этого пока очень мирного времени. И видеть то, чего давно никто по привычке не замечает.
Вчера штудировал немецкую прессу, наткнулся на статью, обвиняющую СССР в очередном факте воздушного терроризма: наша ПВО сбила легкомоторный гражданский самолет «Сесна», пилотируемый юным немцем Матиасом Рустом, сбившимся с пути над водами Балтики. Несчастный молодой человек чудом выжил и теперь томится в застенках Лубянки в ожидании суда за незаконное пересечение границы вместо того, чтоб вернуть его родителям. А в наших газетах ничего не писали об этом случае. Да и правильно — если про всех нарушителей границы писать в газетах, придется отдельное издание открывать, какой-нибудь «Вестник перебежчика».
А в начале августа случилось сразу два события: мне на самом деле выдали ключи от однушки в новостройке микрорайона Ясенево, там даже метро планируют вырыть неподалеку. Когда-нибудь. И меня опять бросили на педагогическую работу. При аналитическом отделе сформировали курсы переподготовки оперсотрудников КГБ, мы с коллегами разработали учебную программу, на меня повесили преподавание нескольких тем. Если не цитировать казенные формулировки, то я буду преподавать огневую подготовку, нестандартное поведение и поведение в гражданской среде, в том числе за рубежом. Естественно, с привлечением специалистов. Вот и хорошо, все эти операции, «выходы в поле», не моё, слишком опасно там бывает, даже стреляют порой, даже в меня.
Кто оружейный маньяк, я? С чего вы всё это взяли! Я что, прошу что-то невероятное? Всего лишь самые распространённые в мире образцы стрелкового оружия и боеприпасы к ним. Всего лишь городок для отработки стрелковых упражнений. Заметьте, макет города для выработки правильного поведения я не просил! Мы его в Москве будем отрабатывать, гражданское поведение. Да, мне нужны рокеры и другие неформалы для обучения оперативников. Офицеры, они же как дети-дебилы, им скажи не совать палец в нос, так и не будут. А неформалы сунут, и не только в нос. И ты суй, суй, я сказал!
Всесоюзный праздник Великой Октябрьской Социалистической