опытным оперативником. Запомни эту историю, Онегин. Хорошо запомни. Идеальный оперативный сотрудник не должен серьезно выглядеть. Поздно уже менять что-то, а то бы я этому Жоре дал группу на обучение, курс бы такой ввел «Раздолбайство и расслабуха как стиль поведения оперативника». Он педагог опытный, быстро бы выбил строевую из молодых сотрудников.
— Не всё потеряно, Семен Федорович, будем заниматься тем же, но в других условиях. Россия не первый раз одна остается. Антанту один раз перебороли, и второй сломаем. И предатели эти с национальных окраин нам не помешают. Как говорил император Александр Третий: «Во всём свете у нас только два верных союзника — наша армия и флот».
— Это ты где такое вычитал?
— Милославский поделился. У них ТАМ доступ к любой информации сиюминутный и круглосуточный. Американцы у нас уже начали разрабатывать эту систему — Интернат назвали. Подходящее название для всемирной информационной сети вещания.
— Интернат, наше слово. А смотри, как забавно смотрится ППС в его дизайне. Себе оставлю. На будущее надо запомнить идею.
Я успел и поспать, и перекусить. В столовую не ходил, меня Глеб накормил «на вынос», есть и такая форма подачи обедов для самых занятых или засекреченных сотрудников. Не сам накормил, естественно, организовал заказ в кабинет. С разрешения временного командира позвонил маме на работу. Порадовал новостями о переводе в другую часть: «Нет, мам, не могу сказать, секретная. Нет, писать нельзя. Нет, не Афганистан, новое вооружение, больше сказать не могу. И я тебя люблю! Год служить осталось, может еще и в отпуск приеду как отличник боевой и политической подготовки. Спасибо! И тебя поздравляю с подступающим днем рождения!» Как внезапно. Мама сказала, что мне уже девятнадцать лет исполнилось, я и забыл совсем в этой суматохе. А ей тогда сколько сейчас стукнет? Тридцать восемь, молодая совсем. Я в свои тридцать восемь… отставить! У меня нормальные адекватные родители, а не это вот всё.
О! Пока на телефоне, через телефонистку связался с Храброво:
— Сергей, привет! Помнишь еще москвича с баулом?
— Привет, Жорж! Конечно помню, как тебя забудешь с твоими анекдотами — да уж, тут я косяк упорол, пока сидел в служебном помещении и не привлекал внимание, травил анекдоты в полный рост.
— Так вот, Серега, забудь меня, это приказ. Не то что бы не был, просто ты не помнишь особых примет, говорили о ерунде, травили анекдоты. Угу?
— Так точно. Да я и звание ваше не помню.
— Молодец, сечешь! У вас там на стоянке Жигули салатовые стоят с чужими номерами, я их тоже не помню. Номера уничтожаешь, машину берете себе на отдел. Считай, дружеский подгон от москвичей. Начальству скажешь, из Второго Управления указание. Они в курсе, как принять и как провести. Брать на баланс не надо. Всё понятно?
— Так точно! Спасибо, Жора!
— Отбой связи.
К слегка недоумевающему сотруднику госбезопасности подошел коллега:
— Сергей, ты чего такой странный?
— Да вот, из Москвы позвонили. Помнишь, у нас сидел москвич веселый такой, мы всё ржали с его историй.
— Ну да, помню, Жоркой зовут. Я еще думаю, чего такой молодой, а уже спецгруз сопровождает.
— Так вот, он велел забыть. Вздрючил, похвалил, подарил нам машину в отдел.
— Хера себе курьер! А в каком он звании?
— Не сказал. Не наш уровень допуска. Так что, факт помним, особые приметы, детали, внешность забыли.
— Я что, я ничего. Я даже фамилию его не знаю. И удостоверение не видел, только с твоих слов знаю, что сотрудник.
— Во-во, я тоже не помню, мельком печать посмотрел и забыл.
Сто раз говорил, обожаю, когда проектом руководит и занимается кто-то другой, а я сижу и смотрю со скамеечки. Даже не со скамейки запасных, а со зрительской трибуны. Кто что где и когда достал, не знаю. Собрали операцию, вот и молодцы. А трижды молодец Глеб Стрельченко, он отправил машину в сторону Барановичей еще днем, а мы поехали в ночь на «догонялке», Ладе-семерке с нетиповым роторным движком. Первый раз на таком звере проехался — сто шестьдесят лошадей, разгон до сотни якобы за девять секунд и двадцать литров бензина на сто километров. Я знал, что наша служба и опасна, и трудна, но не до такой же степени! Эти гаденыши по очереди гнали по ночной трассе чуть не сто шестьдесят, при том, что она ни разу не автобан, так что засыпал я в состоянии невесомости, а просыпался под перегрузками каждые двадцать секунд. Чуть платиновым блондином не стал с этими гонками.
За ночь доехали, на подъезде сменили московские номера на минские, Барановичи проехали насквозь. Нас в машине четверо, двое гонщиков и мы с Михал Иванычем в качестве пассажиров. Ну то есть пока мы пассажиры, а по сути, Михал Иваныч командует операцией в поле, он аж капитан. А я проводник, Сусанин на общественных началах. Отставить «на общественных началах», мне зарплата идет, надо привыкать. Тем более, что лейтенант уже, расту! Общаемся только по именам, никаких «так точно» и званий. И это правильно, мы сейчас на своей советской земле почти нелегалы — такое время началось. Днем в городской и загородной местности едем спокойно, так что я добираю сон как могу. Кровать мне только снится.
Всё, не время спать, поселок Мирный проехали, рефрижератор с двумя «работягами» на борту пристроился нам в кильватер, едем искать мою закладку. Место кажется знакомым, потихоньку начинаю ориентироваться — вот там я с дороги съехал. Киваю на приметное место, как договаривались, проезжаем мимо примерно километр и съезжаем с дороги к ручью, мол, санитарная стоянка у нас. У них, точнее. Нас с Михал Иванычем уже нет, мы пешочком идем доразведать местность.
Глава 24 Кто с мечом к нам придет
Глупо было бы идти в июле по лесу с корзинками аки грибники. Тем более в джинсах, то есть в самой выходной советской одежде, в джинсах в эти времена в лес не ходят. Так что мы не особо шифровались, не крались, а просто шли себе прогулочным шагом, насколько в лесу можно идти таким образом. Это правильно, если около машины поставили секрет, мы его не увидим, зато из секрета увидят двух очень подозрительных типов, ползущих в их сторону. Не наш метод — ползти на гипотетические пулеметы. При этом я рассказывал, как здорово очищать самогон через древесный уголь, а Михаил Иванович топил за фильтры от противогаза.
— Стоять! Кто такие? — Вот я о том и говорил, мы, конечно, подозрительные типы, но гораздо менее подозрительные, чем были бы, если бы ползли или крались.