– Это уже не сорок сантиметров, – сказал Думитру, положив руки на ее талию.
Алси не двигалась, наслаждаясь его прикосновением, но холод заставил ее потянуться за нижними юбками.
– Корсет, который дал мне князь Обренович, рассчитан на талию сорок пять сантиметров. – Она умолкла, надевая нижние юбки, потом призналась: – А платья сшиты на талию в пятьдесят три сантиметра, поэтому, с тех пор как мы покинули Белград, я корсет туже сорока восьми сантиметров не затягиваю.
– Так удобнее ездить верхом? – весело спросил он.
– Конечно, – согласилась она, без малейшей злобы признавая его победу. – И для того чтобы плавать в Дунае и проехать пол-Европы. Конечно, ты понимаешь, что я не смогу надеть ни одно свое платье, когда мы вернемся в Северинор.
«Вернемся в Северинор». Впервые Алси произнесла эти слова вслух, и от этого возвращение почему-то стало более реальным.
– Думаю, я пойду на такую жертву ради твоего здоровья при условии, что ты используешь твои деньги на покупку новых нарядов.
«Твои деньги». Алси замерла, не в состоянии в темноте справиться с завязками.
– Ты правда так считаешь?
– Что тебе придется и купить? Ну, разумеется, – беззаботно сказал Думитру, но Алси не сомневалась, что он прекрасно понял, о чем она говорит. – Мой доход не превышает двух тысяч фунтов в год, и, хоть это звучит неприлично, отказаться от тысячи или больше для того, чтобы приодеть жену, – это слишком.
– Восемьсот фунтов, – поправила Алси, глупо улыбаясь в темноте. На ощупь она нашла шелковое платье, натянула его через голову и прижалась холодной щекой к горячей груди Думитру. – Спасибо, – прошептала она.
– Необычные женщины бросают вызов вековым традициям, – прошептал в ответ Думитру, и Алси поняла, что он, как обычно, поддразнивает ее.
Театрально вздохнув, она наклонила голову, чтобы слышать, как бьется его сердце.
– Это только начало.
И она провалилась в сон.
Глава 19
Думитру не увидел засады.
Когда на следующий день они с Алси молча ехали по лесной дороге, с двух сторон выскочили двадцать бандитов, зажав их в клещи. Один из них выстрелил в воздух и потребовал сдаться.
Думитру не оставалось ничего другого, как подчиниться, поскольку ему не удалось украсть у сербов даже кинжал. Он медленно поднял руки, показывая, что безоружен, кляня себя за невнимательность и плохую подготовку. Послышался шелест ткани – Алси повторила его жест, и Думитру почти физически ощутил ее страх, столь же сильный, как его ярость, но не посмел оглянуться.
Один из бандитов что-то приказал по-болгарски.
– Что он сказал? – хрипло прошептала Алси.
– Я ни слова не знаю на болгарском, но могу предположить, что нечто вроде «кошелек или жизнь», – пробормотал в ответ Думитру. Взглянув на оружие нападающих, он решил, что лучше избегать языка, на котором говорят при дворе Османской империи, и попытался объясниться по-сербски. – Мы мирные христиане! – крикнул он.
Бандиты расхохотались, и Думитру с неудовольствием подумал, что неспроста они так веселятся Люди, которые живут грабежом и разбоем, обычно довольно угрюмы.
– Тогда мы тебя не убьем, сукин сын! – добродушно крикнул один из них. Бандиты и не собирались этого делать, иначе Думитру и Алси уже лежали бы на дороге в луже крови. – Ты хорошо одет, – продолжал нападавший. – За тебя кто-нибудь заплатит выкуп?
– Нет, – ответил Думитру. Честность – лучшая политика, по крайней мере, в том случае, когда дело касается выкупа. – Но никто нам не поверит, если мы попытаемся сообщить о вас.
– Интересно, – усмехнулся бандит. – Значит, ты думаешь, что лучше отпустить тебя с миром, чем взять в заложники. Ведь тогда тебя придется пристрелить, поскольку, если мы отпустим тебя из плена без выкупа, это дурно отразится на нашей репутации.
– Именно так и я думаю, – с нейтральным видом сказал Думитру.
Он слышал, как Алси шевельнулась за его спиной, и молил Бога, чтобы она не совершила какой-нибудь глупости.
– А может, ты врешь, – добавил другой бандит. Думитру не сомневался, что это вожак.
– Какой смысл? – возразил Думитру. – Если бы у нас был выбор, то мы предпочли бы провести несколько дней с вами и, когда привезут выкуп, оказаться на свободе с лошадьми и припасами, чем лишиться всего вдали от родного дома.
Бандиты на нескольких языках принялись обсуждать его слова и, придя к согласию, решили, что он говорит правду.
– А почему бы нам не взять ее с собой? – сказал на сербском еще один член банды, кивнув на Алси.
К чести Думитру, он не дрогнул. Болгарин добавил к своим словам какую-то непристойность, и его сотоварищи, понимавшие этот язык, громко захохотали.
Пора действовать, решил Думитру, и приукрасить маленькую правду большой ложью.
– Если хотите получить ее, то, пожалуйста, берите, – с гневом и презрением сказал он, несказанно радуясь тому, что Алси ни слова не понимает.
Бандиты замолчали и подозрительно поглядывали на Алси.
– А что в ней плохого? – спросил один.
– Кого это волнует? – возразил другой. – Если она тебе не нравится, мне подойдет.
– Молчать, – приказал вожак, и бандиты подчинились, как показалось Думитру, с обидой. – Ну, так что в ней плохого? – повторил он.
– В ней – ничего, – сказал Думитру. – Все дело в ее матери. Она ведьма.
Это заявление вызвало новые дебаты, еще громче первых. Насколько Думитру мог понять, верившие в ведьм отчаянно спорили с теми, кто считал историю выдуманной, чтобы уберечь женщину. Были и такие, кто возражал против всех вариантов сразу.
Думитру подождал, пока вожак не призвал свой отряд к порядку, потом сказал:
– Взгляните на нее! Разве простая смертная будет так выглядеть без помощи темных сил? Она невинна, как агнец, но ее мать… – Он покачал головой. – Я был знатным господином, пока не положил глаз на ведьмину дочь. Посмотрите на мою одежду. На платье, которое я ей купил. Я был богат! Я тайком увез ее от матери, и ведьма наслала проклятие. Она слишком любила дочь, чтобы причинить зло ей, но всякий, кто близко подойдет к дочери, обречен. Как и вы, я тогда смеялся. Я не верил, что ведьма может погубить меня! Но через месяц после того, как я взял ее дочь в свой дом, я потерял свои земли и лишился всего состояния и имущества. – В порыве вдохновения Думитру драматически понизил голос: – Мои волосы за неделю сделались седыми, а мужское достоинство съежилось и увяло, как у старика. Вы когда-нибудь видели молодого человека с седой головой? Кто станет спорить с такой уликой? Кто близко подойдет к ведьминой дочери, пострадает не меньше меня.
Пока Думитру говорил, бандиты менялись в лицах. Настороженных теперь охватил настоящий страх, сомневающиеся неохотно, но поверили, и даже самые воинственные заколебались. Вожак оглядывал своих бойцов. Думитру прекрасно знал, о чем он думает. Если он заберет женщину, то совершенно не важно, ведьмина она дочь или нет, но в первой же неприятности, пусть крошечной, обвинят ее. Люди занервничают, начнут совершать ошибки, кто-нибудь погибнет, и проклятие обернется реальностью Думитру, едва осмеливаясь дышать, ждал, пока вожак примет решение.