молодого сотрудника банка: синий костюм, начищенные до блеска ботинки, безупречно аккуратная стрижка. На вид Нику Эспехо было лет двадцать с небольшим. Когда Нора постучала в дверь, он с широкой улыбкой пригласил ее войти:
– Пожалуйста, присаживайтесь, доктор Келли.
Нора села. Во время телефонного разговора она не сказала, что ей нужно, и теперь пожалела об этом: судя по теплому приветствию и фальшивой улыбке, Ник принял ее за клиентку.
– Чем могу помочь? Процентные ставки у нас минимальные…
– Я по другому вопросу, – перебила его Нора. – Я археолог, работаю в Институте археологии Санта-Фе.
Улыбка Ника слегка померкла, в его взгляде мелькнула настороженность.
– Извините, я подумал, что вы хотите взять кредит.
– Меня к вам направила миз[22] Эскаминзин. Она сказала, что вы, возможно, сумеете мне помочь.
Молодой человек немного расслабился:
– Сделаю все, что могу. Продолжайте.
– Меня интересует Нантан Таза.
Ник сразу изменился в лице. В его черных глазах мелькнуло замешательство и печаль.
– А в чем дело? С ним что-то случилось?
– Насколько я знаю, нет. Позвольте объяснить ситуацию. Много времени я у вас не отниму.
Предупредив, что информация строго конфиденциальна, Нора вкратце рассказала о том, как обнаружили тело Гоуэра, об испытаниях «Тринити», о лагере в Хай-Лонсаме и о магической связке, принадлежавшей Тазе. Молодой человек слушал очень внимательно. Несколько раз на его лице отразилось удивление.
– Итак, – произнесла Нора, завершив свою историю. – Я надеялась, что Нантан Таза рассказывал вам о Гоуэре – или о чем-то, что может пролить свет на события того дня.
Эспехо опустил взгляд:
– Больно слышать. Старик мне много чего рассказывал, но все это были истории апачей. Сказки и легенды мескалеро. Нантан Таза был хорошим человеком, только на жизнь смотрел мрачно. Он не был циником, скорее пессимистом. А на человечестве и вовсе поставил крест. Теперь понятно почему. Боже мой! Значит, он своими глазами видел, как взорвалась бомба?
Нора кивнула. Эскаминзин тоже называла Нантана мрачным стариком.
Эспехо ненадолго задумался.
– Мне тогда было лет одиннадцать-двенадцать. Нантан жил за пределами Мескалеро, в старой бревенчатой хижине возле Кладбищенского ручья. Он ни от кого не зависел: добывал на охоте мясо, сушил его, возделывал маленький огород, – благодаря ручью недостатка в воде для полива он не испытывал. Я повстречался с Нантаном случайно: ехал верхом по каньону и напугал его коров. Откровенно говоря, скотина у него была полудикая, и все же Нантан очень рассердился. В качестве извинения я наколол ему дров, и как-то само собой получилось, что я стал время от времени к нему заходить. Поначалу я его побаивался: смотрел он сурово, никогда не улыбался, да и говорил мало. Но постепенно я привык к старику, а он начал давать мне и другие поручения. Нантан общался со мной как со взрослым. Как с равным.
– Значит, он рассказывал вам легенды и сказки? О чем еще вы разговаривали?
– О традиционных верованиях апачей. О том, как прожить хорошую жизнь. Нантан часто твердил, как важно относиться ко всему в мире как к величайшим святыням.
Ник выдержал паузу.
– Когда я узнал его получше, Нантан время от времени говорил о том, что хочет уйти, но не объяснял почему и не называл никаких дат. Я думал, это пустые разговоры. Но однажды, когда я пришел к нему, он седлал лошадь. К задней луке седла был привязан вещевой мешок. Винтовку он тоже взял с собой. Я спросил, куда он собрался. Нантан сказал, что ему пришло время уходить в горы. Я ужасно огорчился, не понимая, почему Нантан уходит, задавал вопросы, а он не отвечал. Я плакал, умолял его остаться, но Нантан принял решение. Тогда я побежал седлать свою лошадь – хотел уйти с ним. Однако Нантан меня остановил и заставил дать слово, что я за ним не поеду. Больше я его не видел.
– Сочувствую, – произнесла Нора. – Наверное, для вас это было все равно что потерять отца.
– И отца, и лучшего друга. Я осознал, как много для меня значила наша дружба, только после того, как Нантан ушел. Я до сих пор представляю, что в каком-то смысле он здесь, со мной, ведь он мне передал так много знаний. Однако это нелегко.
Нора помедлила:
– Не знаете, куда он отправился?
– Нантан мне не сказал.
– Может, хотя бы примерно представляете, где он может быть?
Эспехо некоторое время молчал.
– Почему вы спрашиваете?
– Просто я подумала: вдруг он еще жив?
– Тогда ему исполнилось девяносто пять лет.
Нора кивнула.
– Десять лет продержаться в одиночку в горах… – произнес Эспехо. – Думаете, это реально?
– А вы как считаете?
Эспехо ответил не сразу. Наконец он сказал:
– Если Нантан умер, он вернулся на землю духов. А если он жив, значит не хочет, чтобы его тревожили. Я пообещал, что не стану его искать.
– Но если Нантан жив, он сможет пролить свет на произошедшее. Только он знает, что случилось в тот роковой день. Ему одному известно, что искали они с Гоуэром.
Эспехо надолго погрузился в раздумья. Наконец он будто очнулся:
– Если скажу, где он может быть, как вы поступите?
– При первой возможности отправлюсь туда.
Эспехо вздохнул и покачал головой. И снова повисла долгая пауза. Опустив взгляд, он глубоко задумался.
– Как-то раз – всего один раз – он упоминал об одном месте. В тот вечер разыгралась сильная гроза, и Нантан рассказал мне, что, когда он был зеленым юнцом, ему нужно было очистить душу от какого-то зла. Он сказал, что это зло вцепилось в него, вцепилось мертвой хваткой, и что только духовное путешествие избавит его от этого. Теперь я понимаю, что Нантан имел в виду бомбу. Поэтому Нантан ушел далеко от людей и бродил, пока не обнаружил место силы – он называл его Охо-Эскондидо. Пять дней Нантан провел там, и все это время он постился. А потом Нантану явилось потрясающее видение. Он не сказал какое и велел мне больше не заводить разговор на эту тему.
– И больше он ничего об этом опыте не рассказывал?
– Нет. Только дал понять, что после него стал смотреть на мир по-особому, однако эти знания дают большую силу, и доверять их мальчику опасно.
– И вы думаете, что Нантан вернулся в это место силы?
– Такова моя догадка.
– Как вы сказали? Охо-Эскондидо? Вам известно место с таким названием?
Эспехо покачал головой:
– Помню, несколько старейшин говорили о нем, но это было давно. Кажется, оно находится недалеко от Сьерра-Бланки, в дальней северной части резервации. Но по словам старейшин, было непонятно, реальное это место или мифическое.
– Охо-Эскондидо, – медленно