И когда, уверенная, что нашла своего принца, Сильвия окончательно отказала Кристофу во встречах, он нанес ей последний удар.
На верфи, где она работала одной из мелких служащих, ее вызвали, с удивлением сообщив, что с ней хочет поговорить новой владелец судостроительной компании, в чью сеть, охватывавшую весь мир, входило и их предприятие.
С опаской войдя в роскошный кабинет, и увидев Кристофа в дорогом костюме за огромным столом, она онемела. На ее лице застыл дикий, нечеловеческий ужас.
Любуясь этим долгожданным выражением, Кристоф рассказал ей о себе, обо всем, что она потеряла, и о …своем друге Адамасе, выставившим ее продажную суть на показ.
— Я был уверен, что этим все закончится… Кристоф снял наблюдение — она была уже не нужна ему. И я решил забрать ее себе…Увезти. Конечно, она не могла простить мне участия в этой подставе. Но… мне было неважно, по своей воле она будет со мной, или нет. Я лишь хотел, чтобы она была рядом… — после этих, до боли знакомых мне, слов он тряхнул головой и заметил, будто оправдываясь: — Кроме того, она жила в бедности, и рано или поздно она бы полюбила если не меня, то мои деньги…
— Но она же была всего лишь человеком, — не удержалась я от сарказма, — какая разница, полюбила бы или нет, главное, чтобы была рядом, — слишком многое в этой истории ранило меня.
Адамас уронил голову и надолго замолчал, а затем, взглянув искоса, произнес с горькой иронией:
— Ты ведь знаешь, Диана, каким мстительным он бывает, ведь так? Я тоже должен был бы знать…Я должен был бы догадаться, что он сделает… — внезапно ярость сорвала печаль с его лица, и он заревел: — Он убил ее! Просто потому, что не захотел, чтобы она была счастлива с другим — не захотел отдать ее мне! И я даже понятия не имею, какой была ее смерть, что он с ней делал! Что она почувствовала, когда узнала его настоящего!
Вдруг он приблизился ко мне вплотную и прошептал почти беззвучно:
— И ведь она даже не была ему нужна… А вот ты…ты, Диана, нужна ему… — и он улыбнулся так опасно, что я почувствовала край жизни под своей ногой.
— И ты собираешься убить меня? В отместку, — я была почти уверена в его ответе.
Но он ухмыльнулся и покачал головой.
— У меня была такая идея, то она отпала, как только я увидел, как он смотрел на тебя тогда в зале с озером… Есть кое-что, способное ранить его больнее, чем твоя смерть…
Только теперь я поняла, что слышу его все хуже, с каждым словом он отдалялся. Комната медленно поплыла по кругу…
— Кстати, ты не поверишь, но я не единственный, кто хотел отнять тебя у Кристофа — мне помогали… На тебя, Диана, нынче такой спрос! — и он засмеялся, раздваиваясь перед моим угасавшим взором. — Но у меня свои планы…Что, плохо? Значит, препарат начал действовать… Ты не переживай, это быстро пройдет, не останется и запаха… проверено, я ничего не учую… а значит — Кристоф тоже… современная химия… чудеса… совершенно новый… безумные деньги…
И он затих окончательно…
** ** **
…Ужасный холод обжигал меня. Огромные остроконечные снежинки, проплывая перед моим пораженным взглядом, касались обнаженной кожи и царапали ее бритвой. Но от боли отвлекала пронзительная красота, открывавшаяся каждый раз, когда ледяные кристаллы сменяли друг друга…
И было невыносимо жаль, когда внезапно вспыхнувшее внутри меня солнце испарило их без следа. Теперь жар лизал мое тело, пронизывая плоть тепловыми лучами, пытаясь вырваться на свободу…
— Диана-а-а…любимая…
Я счастливо засмеялась в ответ — руки Кайла нежно скользили по мне, принося желанную прохладу. Никто не был со мной так нежен, как он…Я нашла его губы. Как же я скучала! Но теперь…
Открыв глаза, я на миг застыла в удивлении — мне улыбался Кристоф. Беспокойство кольнуло, но тут же ушло… Потому что в мире не было ничего ярче него, ничто не могло сравниться с его огнем, и я его любила… С улыбкой предвкушения я прильнула к нему, сливаясь воедино…
— Я же обещал, помнишь? — сказал вдруг Кристоф голосом Адамаса…
Смятение ударило тараном, встряхнув разум — и я нашла себя в объятиях Адамаса с улыбкой блаженства на губах… Неподвластное моей воле, будто чужое, тело замерло в ужасе, пока сознание отмечало руки, вцепившиеся в волосы Адамаса, ноги, взявшие его талию в замок… Его чужой запах скрутил все внутри узлом отвращения и…
Вдруг мой ужас отразился в его глазах, сменяя какое-то неуместное, непонятное мне выражение торжества, …и он исчез. Что-то с грохотом обрушилось, встряхивая матрас подо мной, посылая град ударов по всей комнате, затягивая ее тучами белой пыли…
Нереально высокий, призрачно-размытый в той секунде, что уловил мой человеческий глаз, надо мной стоял единственный, кто мог остановить этот кошмар.
— Кристоф… — мои руки сами по-детски потянулись к нему, но он уже исчез.
Я вздохнула с облегчением — он нашел меня. И теперь все будет хорошо.
Его имя освободило мой разум от скованности наркотического транса, и с каждым вдохом реальность становилась четче. Неожиданный мощный удар об стену окончательно привел меня в сознание. Матрас, сработав как амортизатор, определенно спас мой позвоночник от перелома, выпрыгнул из-под меня и забаррикадировал в углу. Робко выглянув из-за него, я уже больше не смогла оторвать зачарованного взгляда от того, что происходило в комнате.
Те немногие стоп-кадры, что сумел выхватить мой мозг из ураганного месива движений, делали схватку над озером невозможной — так могуч был разъяренный Кристоф и так жалок его противник. Это был не бой — избиение, и очень скоро тело Адамаса превратилось в изломанную тряпичную куклу, безропотно принимавшую зверские удары, долго летавшую стрелой по комнате от стены к стене, не в силах укрыться от своего преследователя…
А потом Кристоф повернулся ко мне.
Встретив его взгляд, я отшатнулась. Мои босые ноги заскользили по полу, руки ободрались в кровь о куски штукатурки и кирпича, почему-то устилавшие всю комнату, сердце понеслось, задыхаясь — мной овладел животный ужас… Наконец, я замерла, забившись в самый угол, просто потому, что двигаться дальше было невозможно.
— Боишься? И правильно делаешь …любимая, — последнее слово прозвучало ругательством, хлестнув мое сердце. Он вмиг очутился передо мной, заглянул в лицо и мерзко ухмыльнулся. — Что же ты молчишь, Диана? Хоть попробуй оправдаться. Давай, соври, а я послушаю!
— Меня одурманили… — безнадежно прошептала я, уже заранее понимая, что ничто не поможет.
Подтверждая мои мысли, он презрительно скривился.