И это было, как в последний раз.
Эта ужасная мысль заставила меня резко открыть глаза.
— Кристоф, что случилось? — прошептали мои бедные губы еле слышно.
— Это ты мне скажи… — так же тихо прошелестел он в ответ и, вздохнув, откатился в сторону.
— Кристоф, я ничего не понимаю…
— Какое совпадение — я тоже… — но сарказм умер со следующим вздохом.
— Кристоф, что тебя мучает? Доверься мне…
Вдруг одним плавным неуловимым движением он поднялся и склонился к моему лицу, напряженно вглядываясь.
— Скажи, Диана…Все ли у тебя есть из того, что хочется?
Я непонимающе уставилась на него…
— Все.
Но мой ответ не удовлетворил его.
— Пожалуйста, скажи мне, может, есть что-то, чего ты страстно желаешь, но не имеешь? Я бы мог дать тебе абсолютно все, что ты захочешь, — его тревожное возбуждение нарастало. — Диана, скажи, что тебе нужно? Что тебе подарить?
Была лишь одна вещь, которую я хотела, но не имела.
— Свободу… — прошептали мои губы сами, без моего согласия. Мне немедленно захотелось запихнуть слово обратно, но было поздно…
Что-то сломалось в его взгляде, и на лицо упала ужасная непроницаемая маска. Неслышно поднявшись, он исчез, и тут же прикрылась дверь внизу.
…Замороженная ощущением беды, я лежала, дрейфуя в океане бесчисленных минут… Иногда, после очередного столетия тревожного ожидания, я хотела встать и разыскать его, но тело, окостенелое от страха, не подчинялось мне. Наконец, незаметно для самой себя, я погрузилась в трясину кошмара…
Когда, разбуженная собственным воплем, я подскочила в постели, за окном серело туманом раннее утро.
И я была одна.
Одевшись автоматически, в первые попавшиеся под руку вещи, я пошла искать Кристофа. После бессонной ночи голова гудела, а ноги заплетались, но я упрямо заглядывала во все встречные комнаты. Все вокруг казалось размытым, будто туман проник и внутрь дома.
Из-за него я не сразу заметила лужи крови в холле. Уже почти отчищенные на видных местах, в углах и под стенами они отливали черно-красным жиром.
Туман вокруг стал гуще.
Десяток слуг, занимавшихся страшной уборкой, отшатнулись при виде меня, но работу не прекратили — дорожили собственной жизнью.
— Что здесь произошло? — я еле узнала свой мертвый голос.
Ответить никто не решался, но как только я остановила свой взгляд на одном из них, он тут же быстро произнес, заикаясь:
— Х-хозяин…был очень з-зол, …госпожа.
— Сколько?
Но он молчал.
— Сколько?! — повысила я голос.
— Ш-шестеро… — выдохнул он, дрожа.
Вдруг меня так затошнило, что я бросилась на улицу и, судорожно уцепившись за какую-то опору, оказавшуюся под моими руками, долго стояла, глубоко дыша, благодарно подставляя лицо холодному туману…
Немного придя в себя, я заметила рядом с домом охранника и, жестом подозвав его, спросила, не видел ли он Кристофа.
— Он уехал, госпожа.
— Сказал, куда?
— Нет, госпожа, — уверенно ответил охранник, но затем, немного помявшись, добавил со значением: — …но он взял спортивную машину.
— И что это значит? — я чувствовала себя глупо, расспрашивая о неизвестных мне привычках Кристофа.
На мгновение показалось, что глаза охранника сверкнули насмешкой и чем-то …пугающим, но тут же уважительно склонившись, он пояснил:
— Обычно господин берет спортивную машину, когда едет на охоту, …госпожа.
Туман вокруг окрасился в багровые оттенки…
** ** **
Выбраться отсюда… Немедленно… Куда угодно, лишь бы подальше от этого проклятого места, пропитавшегося насквозь человеческой кровью…
Казалось, окружающие предметы, строения, даже деревья навалились на меня, душа, лишая возможности вдохнуть хоть раз свободно…
Почти не понимая, что делаю, я приказала приготовить машину. На вопрос охраны — куда, заданный настойчиво, но с уважительной корректностью, мое подсознание выдало само:
— К родителям…
Только туда я могла поехать сама и без вопросов… И это было хорошо. Иначе, мне пришлось бы придумать, что я собираюсь делать там в пять утра.
А думать сил не было — я не могла даже дышать…
Прочь!
Охрана, профессионально оценив мое психическое состояние, снабдила машину водителем. Уже намного позже, далеко за воротами поместья, я поняла, что сижу не за рулем, а на заднем сидении.
…Наша колонна двигалась неспешно, тошнотворно правильно. За окном проплывал осенний лес, покачивая яркими листьями: бледно-зелеными, коричневыми, золотыми, багряными, бордовыми, кроваво-красными, алыми как кровь… как человеческая кровь… Выбраться отсюда!
— Быстрее! Почему мы так медленно едем?! — почти прокричала я водителю, казалось, что еще немного и эта кровавая листва ворвется в салон и похоронит меня.
Но вместо того, чтобы прибавить газу или хотя бы ответить, он вдруг затормозил вслед за машиной охраны, уже сбавлявшей ход впереди, а затем мы и вовсе остановились.
— Что случилось?
— Похоже, впереди большая авария — пробки в обе стороны. Придется воспользоваться объездным путем.
Резко развернувшись, мы помчались обратно и вскоре уже набирали скорость на неприметной, но ухоженной лесной дороге в одну полосу…
И вдруг, на этой незнакомой трассе, в окружении чужого леса, я ощутила крен своей судьбы… То, что было вначале почти незаметным скольжением, перешло в неудержимый полет к ее краю…
Впереди с треском, оглушающим даже сквозь герметичные двери, обрушилось дерево, перекрывая дорогу. Как в замедленной съемке, его огромные распростертые ветви качнулись, плавно касаясь машины с охраной, ехавшей впереди, и снова ушли вверх, оставляя на виду днище и бесполезно вертящиеся колеса.
Стирая шины о дорожное покрытие, мы остановились, ткнувшись капотом в перевернутый автомобиль.
И в тот же миг раздирающий слух треск повторился — за машиной, следовавшей позади нас. Только теперь, оглянувшись на звук, я поняла, что вместо обычных четырех машин с охраной со мной было только две. И все мы оказались зажатыми на небольшом участке дороги в считанные метры длиной.
Поворачивая голову обратно, чтобы вновь посмотреть вперед, я уловила размытые тени — охранники уже окружили мою машину. Их быстрое передвижение с места на место мешало мне понять, сколько их было — восемь…десять?..
— Пристегнитесь, госпожа, и сгруппируйтесь…на всякий случай, — рядом раздался уверенный голос моего водителя. В долю секунды сломав свое кресло, он переместился ко мне на заднее сидение, прикрывая собой, и успокаивающе добавил: — Не бойтесь, госпожа, вас защитят.