Читать интересную книгу Список ликвидатора - Фридрих Незнанский

– И что?

– Ну как что… – чуть раздраженно произнесла Таня. – Не понимаешь разве?

Осип нахмурился:

– То есть я должен уйти?

Не в силах больше сдерживаться, девушка ответила:

– Да!

– Понятно… – недовольно пробормотал Чуркин.

«А потом я позвоню ему и скажу, что между нами все кончено…» – решила Таня.

– Тогда я хоть подарки достану… – наклонился Осип к набитой до отказа сумке.

– Не надо! – быстро сказала девушка.

– Но почему?

– Ну не надо, и все… – замялась она.

Из ванной донесся исковерканный отвратительным редниковским исполнением отрывок песни из кинофильма «Свадьба в Малиновке»:

– «Ради счастья ради нашего-о ни о чем меня не спрашива-а-ай… не выспрашива-ай ничего-о-о…»

– Слыхал? – спросила Таня.

– Слыхал…

– Вот и иди!

Чуркин вздохнул и поднял сумки:

– Когда позвонить?

– Я сама позвоню…

– Ясно… – Регбист подался к девушке и снова чмокнул ее.

Как раз в тот момент, когда губы Осипа коснулись ее щеки, дверь ванной неожиданно открылась и в проеме показался Герман.

– Ой… – испугался он.

– Ой… – испугался Осип.

– Ой… – испугалась Таня.

Возникла неловкая пауза.

– Это кто? – осторожно спросил Редников девушку. Взлохмаченный и прикрытый лишь обвязанным вокруг тазобедренной части полотенцем, он был похож на резко побледневшего папуаса.

– Это… – замешкалась Таня. – Это Осип…

Чуркин стоял и хлопал глазами.

Герман хотел что-то спросить, но девушка бросилась к нему, схватила за руку и поволокла в глубь квартиры:

– Пойдем! Тебе надо одеться!

Когда они оказались в дальней комнате, она открыла шкаф, схватила лежащий на полке спортивный костюм и сказала:

– Это мой. Он подойдет.

Редников снова открыл рот для вопроса, но девушка опередила его:

– Осип – мой двоюродный брат!

Парень секунду-другую переваривал услышанную фразу и наконец вздохнул с облегчением:

– Ах, вот оно что…

Таня сунула ему штаны и олимпийку:

– Шустрей!

Послушно взяв одежду, Герман улыбнулся:

– Осип в гости, что ли, зашел?

– Ну да…

– Понятно…

Он легко влез в Танин «Адидас» и застегнул на тщедушной груди «молнию». Потом подумал и расстегнул снова:

– Жарко…

Девушка скептически осмотрела его и пробормотала:

– Да… лесоруб из тебя еще тот…

– Что-что? – не понял Герман.

– Да ничего… – махнула рукой Таня. – Это я так…

Обиженный Редников опять застегнулся.

– Ладно… – вздохнула девушка. – Сейчас я его выпровожу, потом выйдешь…

Лицо Германа вытянулось:

– Как это – выпроводишь?

– Да вот так!

– Что-то я тебя не понимаю…

– А чего тут понимать-то…

Внезапно парня осенило:

– Погоди-ка! Это что, из-за меня?

– Да при чем тут ты… – довольно натурально соврала Таня.

– Правда?

– Правда!

Это несколько успокоило Редникова, но все-таки его любопытство было удовлетворено не полностью:

– Тогда почему ты хочешь выгнать своего двоюродного брата?

– А просто!

Парень с сомнением покачал головой:

– Это, наверное, не очень красиво…

Девушка раздраженно отмахнулась:

– В своей квартире я сама решаю, что красиво, а что нет!

Герман был не в курсе происходящего в чужой семье и поэтому поубавил пыл:

– Ну хорошо… Поступай как хочешь… Наверное, для этого есть веские причины, о которых я не знаю…

И тут Таня сама все испортила:

– Да нет никаких причин! – легкомысленно бросила она. – Просто этот Осип на фиг здесь не нужен! Вот и все!

– Как это?…

– Так это!

Сказанное Таней никак не вписывалось в редниковские представления о гостеприимстве и внутрисемейном этикете.

– Ты что?! – От возмущения его волосы взъерошились еще больше.

– А что?

– Разве так можно?

– А почему нельзя-то?

– Ну ты даешь! – Герман укоризненно посмотрел на девушку. – Родственник пришел в гости, а она его выгнать хочет!

Таня даже опешила:

– А тебе-то что? Это все-таки мой родственник!

Редников поднял вверх палец и важно заявил:

– Скоро он станет и моим!

Девушка хотела что-то возразить, но парень отстранил ее и решительно вышел из комнаты.

– Мама… – простонала она. – Что же теперь будет…

Регбист все еще стоял в коридоре. Завидев «лесоруба», он широко улыбнулся.

– Герман! – представился подошедший Редников.

– Осип! – пожал протянутую руку Чуркин.

Послышались приближающиеся шаги Тани. Выйдя в коридор, она испуганно оглядела молодых людей, которые, впрочем, были настолько заняты изучением друг друга, что не заметили тревоги в ее глазах. «Как же теперь быть?» – лихорадочно соображала девушка, нерешительно облокотившись на стену.

– Ну что ты стоишь? – обратился к ней Герман. – Накрывай на стол!

Не нашедшая что возразить Таня отлепилась от розовеньких обоев и направилась на кухню.

– Снимай кроссовки-то! – по-хозяйски сказал Редников гостю.

Тот, не заставляя просить себя дважды, разулся.

– Прошу! – Герман сделал приглашающий жест.

– Благодарю! – ответил Осип и двинулся в комнату.

Благодаря помощи секретарши второго зама командующего бригаде Турецкого удалось абсолютно все.

– Это чудо! – выразил общее мнение Папалаев, когда все уже находились в кабинете «важняка».

Сидевший за своим рабочим столом Александр кивнул:

– Согласен!

Итак, установлено, оказалось, следующее.

Первое. Отпечаток пальца на патроне принадлежит старшему лейтенанту спецназа внутренних войск Тимофею Авдонину. Его часть расквартирована в районе Кубинки – в десяти минутах езды от гаражей, в которые предположительно скрылась с места убийства генерала Мухина темно-синяя «ауди».

Второе. Этот спецназ должен вскоре отправиться в Чечню, где и будет проводить апробацию новейшего автомата «ястреб», к опытным образцам которого уже сейчас имеет доступ ряд офицеров.

Третье. В распоряжении оперов оказались личные дела с фотографиями личного состава указанного подразделения. Эти фотографии были изъяты в управлении кадров.

– Вот они! – Стоявший у стола Жуков разложил перед Турецким пачку с фотографиями военнослужащих спецподразделения.

– Который тут Авдонин?

– Этот! – опер ткнул пальцем в одну из карточек, с которой на «важняка» смотрел сухопарый молодой человек в военной форме.

– Ясно… – пробормотал Александр и вдруг остановил взгляд на соседнем снимке.

Лицо с перебитым носом!

Турецкий открыл сейф, вытащил дело Сергея Мухина, раскрыл пакет с фотографиями, сделанными с помощью укрепленной над платформой камерой непосредственно перед гибелью директора «СБИТ – Инфополис».

За спиной Мухина стоял тот же человек, что и на добытой операми карточке.

«Важняк», улыбнувшись, оглядел свою бригаду:

– Молодцы!

Папалаев кивнул на Жукова:

– Это все благодаря ему…

Тот скромно потупился:

– Просто у меня парфюм такой…

Если бы кто-то заснял происходящее на пленку, получился бы отличный ролик для фирмы, выпускающей одеколон «Мускус».

…Таня резала на кухне хлеб и напряженно прислушивалась к звукам, доносившимся из комнаты, где, сидя перед телевизором, беседовали Герман и Осип.

Пока все было спокойно.

«Это ненадолго…» – обреченно подумала девушка и тяжело вздохнула…

Она сделала бутерброды, приготовила кофе и на красивом хохломском подносе отнесла все это «двоюродным братьям».

– Приятного аппетита… – сказала девушка, поставив пестро расписанный металлический круг с возвышающимися на нем тарелками и чашками на журнальный столик, разделявший Германа и Осипа.

– Спасибо! – в один голос ответили те.

Таня развернулась и пошла обратно.

– А ты? – окликнул ее Редников.

– Я потом… – ответила девушка и вышла из комнаты.

Молодые люди продолжили беседу.

– Так ты, значит, полмира объехал? – спросил регбиста Герман.

– Почти… – улыбнулся тот.

– Завидую… А я ни разу за границей не был…

– Что так?

Редников хотел честно признаться, что у него нет на такие путешествия денег, но не решился. «Все-таки это Танин брат… – подумал он. – Еще растреплет родне, что сестра с нищим спуталась…» И, важно подбоченясь, Герман сказал:

– Времени не хватает! Занят очень!

Чуркин уважительно закивал:

– Понимаю…

Вообще Осипа очень интересовало, как при такой немощной комплекции его собеседник ухитряется работать лесорубом. Однако спросить об этом напрямую он не решался. Боялся обидеть двоюродного брата своей девушки нетактичностью. Дело в том, что Чуркин имел на Таню серьезные виды, и в его планы совершенно не входило портить отношения с родственниками будущей жены.

Осип решил подойти издалека.

– Представляю… – осторожно начал он. – Каково тебе каждый день в окружении разных там дубов…