– И ты собираешься возвратиться к нему?
– Да.
Бесси поставила стакан на стол.
– Знаешь, я буду скучать по тебе, Кристина. Самое мягкое, что можно сказать об остальных девушках, исключая Мэриголд и Шебу, – это то, что они не слишком умненькие.
Кристина почувствовала, что у нее участился пульс, когда она решилась задать вопрос, который клялась не задавать.
– А… гм… – Она запнулась. Ей было слишком трудно произнести его имя. – Он… приходит сюда?
Бесси не нужно было– спрашивать, кого Кристина имела в виду. По движению пальцев и страдальческому выражению ее лица это было вполне понятно.
Бесси снова наполнила стаканы.
– Всего один раз. Он привез тебе подарок, – сказала она, кивнув головой в сторону секретера, где лежала все еще не освобожденная от упаковки шкатулка с драгоценностями.
Кристина слышала, как кровь стучит в ее ушах.
– А он… сказал что-нибудь о… о своей жене?
– Ни слова. Кто бы она ни была, похоже, стиль его жизни она не изменила. Уезжая, он взял с собой Кейт.
Должно быть, слова Бесси прозвучали жестоко, но она сделала это сознательно. Какой смысл продлевать муки Кристины?
Кристине показалось, что комната поплыла перед глазами. До .нее с трудом дошел вопрос Бесси:
– С тобой все в порядке, девочка? Хочешь увидеть, что он купил для тебя?
– Нет. – Кристине нечем было дышать. Нужно скорее на свежий воздух. Ей не следовало приходить сюда. Не надо было ни о чем спрашивать. Прикрыв ладонью рот, она поднялась и двинулась к двери.
– Тебе не следует идти в таком состоянии, – озабоченно сказала Бесси. – Садись, выпей немного еще.
– Нет. – Кристина произнесла это шепотом. Отвернув искаженное болью лицо от Бесси, добавила: – Прощай, Бесси!..
На улице она разрыдалась. Кристина думала, что все слезы по Девлину уже выплаканы, что ее больше не тронут никакие новые сведения о его предательстве. Она ошиблась. Оказывается, ему было недостаточно жениться ради удобства и тем самым предать ее. Он к тому же взял себе Кейт, чтобы та удовлетворяла его физические потребности, чего не могла сделать жена. Кристина шла, обхватив себя руками, не видя дороги, потому что слезы застилали ей глаза.
Девлин О'Коннор не был способен на любовь, в нем не было ничего, кроме похоти. В ту благословенную неделю в Уэльсе она любила и его тело, и его душу. Он же только тешил свою похоть. Если бы она не пошла с ним, он наверняка попросил бы об этом какую-нибудь другую девчонку. Разговоры о женитьбе и любви – это всего лишь ширма. Сердце Кристины разрывалось на части. Кое-как она поднялась на борт «Коринфии», открыла дверь своей каюты и, бросившись на кровать, снова безутешно разрыдалась.
Глава 22
Капитан Рид, увидев, что Кристина возвратилась очень быстро и что выглядит она чрезвычайно расстроенной, оказался в затруднительном положении. Ему хотелось подойти к ней и успокоить, но при виде плачущих женщин ему всегда становилось не по себе. Лучше оставить ее в покое, думал он, ведя «Коринфию» в Шербур. Очевидно, ее друзьям не очень понравилось новое положение Кристины и ее роскошный наряд.
Когда в Шербуре на борт поднялись новые пассажиры, преимущественно третьего и четвертого класса (новых пассажиров первого и второго класса взяли еще в Ливерпуле), Кристина вышла из своей каюты. Она выглядела бледнее обычного, но внешне казалась даже веселой.
– У нас еще один герцог на борту. Сомневаюсь, что с ним будет столь же приятно проводить время, как с герцогом Марнским. Это старый распутник, и с ним нужно держать ухо востро. Есть еще напомаженный денди по имени Флеч Джером, который, как мне говорили, снимается в кино. Пресса проявила к нему большой интерес. Ну и прочие замечательные личности. Стальной магнат и банкир с Уолл-стрит с международной репутацией. Джентльмен с окладистой бородой, написавший роман, который считают весьма пикантным; в Нью-Йорк он направляется для того, чтобы проследить за постановкой одной из своих пьес. Руперт Пеннингтон – наследник миллионов Пеннингтона. Получены они от торговли шерстью, но я сомневаюсь, что юный Пеннингтон отличит овцу от козы.
Капитан Рид вздохнул.
– Мы упустили пару русских князей. – Он хлопнул газетой по руке. – Они отплывают из Саутгемптона. Как и большинство знатных людей.
– В таком случае почему бы нам не изменить порт захода? Саутгемптон ближе к Лондону, и у нас будет гораздо больше пассажиров.
– Потому что Ливерпуль всегда был нашим портом, – раздраженно сказал капитан Рид.
– Так, может быть, пришло время изменить положение? Мое присутствие на борту может оживить обед или ужин, но. его недостаточно, чтобы убедить каждого добираться до Ливерпуля. Для многих клиентов Саутгемптон более удобный пункт для посадки.
– А что вы знаете о наших клиентах? – наполовину изумленно, наполовину раздраженно спросил капитан Рид.
– Я знаю, что многие пассажиры едут отдыхать и поправлять свое здоровье на европейских курортах. – Она улыбнулась. – Ливерпуль не попадает под эту категорию. Я знаю, что мы рассчитываем на тех, кто ездит на выставки мод в Лондоне и Париже. Из Ливерпуля ехать по железной дороге в Лондон дольше, чем из Саутгемптона. Я знаю, что четверо из пяти наших пассажиров – американцы и они хотят добраться до столицы Англии как можно быстрее. Поэтому Саутгемптон – гораздо более привлекательный порт.
– Вы правы, дерзкая девчонка. Я поставлю этот вопрос перед Голденбергом, когда мы приплывем в Нью-Йорк. – Он облокотился на поручни. – Конкуренция не была столь жестокой, когда я начинал морскую службу. Сейчас же, чтобы ее выдержать, мы должны идти на всех парах большую часть пути. Открываются все новые линии, хотя я и сомневаюсь, что все они, в том числе компания Голденберга, смогут выстоять против Кунарда и «Уайт стар».
– Мы могли бы, – задумчиво сказала Кристина, – если бы предложили нечто совсем другое.
Калеб засмеялся:
– Если у вас есть светлые идеи на сей счет, выскажите их непосредственно президенту Голденбергу. Его новый корабль уже вышел из стадии проектирования.
– Мистер Голденберг строит новое судно? – с интересом спросила Кристина.
– Да. Пока он еще не дал ему имени, но это будет гордость флота. И кто бы ни был его капитаном, это будет счастливейший человек.
Капитан Рид погрустнел.
– А вы хотели бы быть капитаном этого судна? – осторожно спросила Кристина.
Он погладил ее по руке.
– Конечно, я хотел бы этого, девочка. Но мое плавание закончится на «Коринфии». На новый корабль придет новый, более молодой человек. Тот, у которого есть, как говорит Голденберг, энергия и натиск.