Самая главная его проблема в жизни состояла в том, что он страдал комплексом спасателя. Еще со времени школы он все время норовил влезть в чужие проблемы и принимался их решать. Он подтягивал приятеля по истории и математике, давал списывать со своих записей в институте, выслушивал бесконечные жалобы бывшей жены и друзей, внимательно обследовал каждого пациента, вытаскивал чьи-то машины из сугробов. Заканчивалось это каждый раз одинаково: никто не стремился не только отплатить добром за добро, это бог с ним, Архипов ничего и не ждал, но люди не становились лучше, не пытались наладить свою жизнь, не извлекали уроков из собственных ошибок.
Те, кто пил, продолжали беспробудно пить. Те, кто кашлял по утрам, так и не бросали курить. Жена ушла от него, хоть это и не принесло ей никаких существенных перемен или облегчения. Она так и не согласилась родить ребенка, потому что боялась ответственности и берегла фигуру. Мать целыми днями стирала, смотрела телевизор, верила всему, что там говорят, и подробно пересказывала увиденное сыну – с преувеличениями и вольными отступлениями. Все оставались точно такими, как есть, и мир никак нельзя было сделать ни лучше, ни хотя бы просто приемлемым.
Только Юля внесла некоторый сумбур в его существование. Только она выбивалась за рамки традиционного устройства вещей, разрушая его представления о людях, о которых он давно уже был невысокого мнения. Юля была красива, умна, печальна и трогательна, когда она смеялась, будто загоралось солнце. Когда смотрела в окно, думая, что ее никто не видит, на ее лице появлялось выражение такой странной необъяснимой беззащитности, что хотелось схватить ее и прижать к себе и кормить с рук клубникой. Что-то такое случилось с его сердцем, что он принял эту женщину сразу и без всяких сомнений, хотя поводов сомневаться было достаточно. Она была слишком хороша, но даже не это самое страшное. Она была слишком ухожена, слишком грациозна, слишком хорошо умела себя держать. Это не могло быть таким сверхщедрым даром природы, это должно было иметь какие-то еще причины. И если бы он только потрудился немного пораскинуть мозгами – он бы понял, что перед ним женщина, которая имеет достаточно средств и времени для того, чтобы заниматься собой и только собой. Экономист?! Ха-ха-ха! Три раза «ха-ха»! Наивный чукотский ты юноша, Архипов. Нашел, в кого влюбиться без памяти.
Все сходилось. Поэтому-то она и не звонила, поэтому-то и не отвечала на звонки. И командировки ее были – только трюк. Она приходила, когда хотела, брала то, что по каким-то нелепым причинам ей понравилось, и уходила, как вор – потихонечку, пока ничего не случилось и ее не поймали. Черт знает, что ей нужно было от него. Может, она от такой своей богатой и сытой жизни скучает без меры? Может, ей захотелось разнообразия. Может, она питается страданиями влюбленных мужчин?
– Она не такая, – нашептывал внутренний голос.
– Не такая?! – возмущенно восклицал Архипов, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы.
Когда раздался звонок и он услышал в трубке голос Марины, он удивился бесконечно. Три часа ночи, совершенно неприличное время, чтобы звонить. По ее голосу стало понятно, что она навеселе, причем сильно. Возможно, она решила поболтать спьяну со старым приятелем? Он всегда чувствовал, что нравится Марине. И никогда не мог ответить ей взаимностью. Но, не желая ее обижать, продолжал пить с ней чай, слушать ее разговоры, когда ей нужны были свободные уши. Марина была несчастлива в своем замужестве, и это было всем известно. Ее муж – какой-то дико высокопоставленный деятель от «органов», обращался с ней совершенно недопустимо, даже бил. Марина скрывала это, сорила деньгами, набивала себе цену, пыталась показать всем, какой у нее удачный брак. Архипов относился к Марине с сочувствием, но поводов звонить в три часа ночи не давал.
– Архипов? – спросила она совершенно диким, пьяным голосом. – Это ты?
– Марина? – изумленно пробормотал он и обернулся, встретившись взглядом с Юлей. Он виновато улыбнулся и пожал плечами, но Юля вдруг мертвенно побледнела.
– Архипов, ты где? – спросила Марина.
Он покачал головой. Это выходило за всякие допустимые рамки. Такие вещи нужно было срочно прекращать, и Архипов уже открыл было рот, чтобы сказать Марине, чтобы не звонила ему по ночам, как вдруг она сухо оборвала его и спросила о том, не у Юли ли он сейчас находится.
– Это… это не твое дело, – разозлился он.
– Срочно дай ей трубку. Срочно! – вдруг прокричала Марина так, что стало ясно – это не просто пьяный бред, а происходит что-то серьезное.
Юля уже стояла рядом, так что Архипову только оставалось протянуть ей телефон. Юля взяла его, отошла к окну так, что он не мог видеть даже ее лица. Она стояла без движения несколько секунд. Потом она сказала только: «Да, я поняла», – и разговор был окончен. Марина определенно произнесла только пару слов, не больше. Но все было кончено. Юля повернулась, безо всякого выражения сказала:
– Тебе нужно уйти.
– Уйти? – вытаращился он на нее. – Как? Почему?
– Немедленно. Не задавай никаких вопросов, просто вставай и уходи. Я тебе позвоню!
– Что происходит? – Архипов вспомнил, какой она стала вдруг странной, неживой, словно восковая кукла.
– Просто… можешь ты сделать, как я говорю, или нет? Просто уйди и все! Я прошу тебя.
– Нет! Нет, я не могу просто уйти. Я устал делать то, что меня просят, чтобы потом чувствовать себя полным идиотом. Что происходит? Ответь мне, пожалуйста. Только не ври. Я больше не могу жить в этом постоянном вранье.
– Ладно, – медленно проговорила Юля после долгой, невыносимой паузы. Ее глаза, такие синие, такие бесконечно притягательные, вдруг словно заледенели, а лицо ее исказила странная гримаса злости. – Изволь. Сейчас сюда приедет мой муж.
– Муж? – еле слышно пробормотал Архипов, чувствуя, как сердце его взрывается и разваливается на куски.
– Да, муж. Мой настоящий, любимый муж. И я не хочу, чтобы он тебя увидел. Я боюсь, что он меня тогда бросит, ты понимаешь? Зачем тебе понадобилась эта правда? Зачем? Ну, закрутила я с тобой роман, наслаждайся! Нет, тебе нужны объяснения. Получил?
– Я тебе не верю, – замотал головой Архипов.
Тогда она схватила его за руку и потащила в глубь квартиры. Она распахнула дверцы шкафа, показала ему мужские костюмы, рубашки, дорогие галстуки и открытый, наполовину использованный парфюм.
– Доволен?
– Ты меня никогда не любила! – прошептал он потрясенно.
– Нет, конечно. Ты посмотри на меня и потом на себя. Такие, как я, никого не любят. Такие только позволяют любить. Все, Архипов, ты теперь знаешь правду. Уходи немедленно. Не разрушай, пожалуйста, мое семейное счастье. Ты можешь поступить как мужчина? Неужели хочешь разрушить мою жизнь?