в свою пользу.
– Будет ли кровь маленькой птички такой же красной, как ее крылья? – рычит Арахно мне в лицо. – Будут ли хрустеть кости маленькой птички? Растает ли ее кожа у меня во рту? Будут ли ее невидимые пальцы иметь странный вкус?
Я вздрагиваю, когда она приближает свою голову к моей и проводит длинным фиолетовым языком по моей щеке.
– О, у маленькой птички будет такой приятный вкус.
Мои руки трясутся от напряжения, пока я с криком пытаюсь удержать ее, но я быстро проигрываю. Моя энергия иссякает, ее клинок приближается сантиметр за сантиметром. Но затем я внезапно проваливаюсь назад, и Арахно падает вместе со мной.
У меня едва хватает сил откатиться в сторону, чтобы она не пронзила меня кинжалом при падении. Прежде чем она успевает сориентироваться, я отталкиваю ее от себя и вскакиваю на ноги. Я с шоком осознаю, что вижу перед собой мужчину, оплетенного паутиной. Его лицо смертельно бледное и изможденное, а рука сжимает мой кинжал.
Его дикие глаза смотрят мне за спину, и внезапно он бросается на Арахно, снова сбивая ее с ног. Он толкает ее дергающееся тело в паутину, которую успевает отрезать с помощью моего кинжала, и Арахно застревает в ней. Она отчаянно вопит, ее лицо краснеет, а тело извивается в попытке освободиться.
Я стою, застыв на месте, когда парень хватает меня за руку (ее видимую часть), разворачивается и бросается прочь. Я спотыкаюсь, но он не останавливается, заставляя меня снова встать на ноги, и я бегу за ним.
– В какую сторону? – спрашивает он, тяжело дыша. Я оглядываюсь по сторонам, вспоминая, откуда мы вышли из подземных ходов.
– Налево, – отвечаю я.
Все еще держа меня за руку, он мчится вперед, таща меня за собой. Время от времени я направляю его, пока, наконец, мы не выходим наружу. Я судорожно вдыхаю свежий воздух. Крики Арахно эхом доносятся до нас.
– Вперед, – говорит он, снова заставляя меня бежать.
Я правда ненавижу бегать, но делать это немного легче, когда мои крылья спрятаны и я не ощущаю их веса. Мы быстро уносимся прочь, иногда петляя и возвращаясь на места, где уже бывали. Я ничего не говорю об этом, потому что слишком занята борьбой с болью в животе, у меня нет сил на что-то, кроме того, чтобы бежать, тяжело дыша и переставляя ноги одну за другой.
Наконец мы достигаем самого края острова, где у наших ног мерцает барьер. Мы оба пытаемся отдышаться, и я сгибаюсь пополам из-за ужасной одышки и резкой боли в животе.
– Ты в порядке? – спрашивает мужчина.
Я наклоняю голову и впервые могу хорошо его рассмотреть. У него белые волосы и серые глаза, а кожа невероятно светлого серебристого оттенка. Но больше всего меня привлекают два изогнутых серых рога, которые выходят из верхней части его лба и загибаются за ушами. Достаточно толстые, они заканчиваются у основания его челюсти и удерживают его длинные волосы.
– Кто ты такой? – спрашиваю я, прежде чем успеваю остановить себя. Он склоняет голову в мою сторону.
– Я керну. Что ты такое?
– Эм… наполовину высшая фейри, наполовину человек, – осторожно отвечаю я, надеясь, что он купится.
– Человек, ха? Интересно.
– Да, это про меня, – говорю я ему, все еще переводя дыхание. – Я ужасно интересная.
Боги, у меня так болит живот. Я пытаюсь скрыть руки за спиной, потому что, думаю, он еще не заметил, что они невидимые.
– Спасибо за кинжал, – говорит он с улыбкой.
Очевидно, сейчас он лишь тень когда-то очень привлекательного фейри. Несколько дюжин хороших обедов, долгая ванна, и он, вероятно, окажется сердцеедом.
– Спасибо, что разобрался с паучихой, – говорю я.
– Меня зовут Белрен, – он кладет руку на грудь в знак приветствия. Я пытаюсь встать, но не могу полностью выпрямиться.
– Эмили, – представляюсь я.
Он кивает и оглядывается. Пока он отвернулся, я тянусь к своему бурдюку с водой и прижимаю тот к его груди, прежде чем быстро отдернуть руки.
– Держи. Прости, у меня нет никакой еды.
Белрен берет бурдюк и начинает пить, его кадык двигается вверх и вниз. Он останавливается и вытирает рот тыльной стороной ладони, прежде чем вернуть бурдюк мне.
– Нет, оставь его себе.
Он выглядит так, словно хочет поспорить, но мы оба знаем, что ему он нужен больше, чем мне. Белрен делает еще один большой глоток, прежде чем закончить.
– Спасибо. – Он указывает на мои руки: – Что с ними произошло?
– О, эм… – я смотрю на свои руки, хотя в этом нет смысла, потому что они невидимые. Сейчас у меня обрубки вместо рук. – Какое-то магическое заклинание, – неопределенно отвечаю я и спрашиваю, чтобы отвлечь его внимание: – Как давно ты здесь?
– Не знаю, честно говоря. Несколько дней? Пару недель? Не думаю, что слишком долго, иначе она бы уже съела меня. Впрочем, у нее в паутине был кто-то еще, кем она давно занималась.
– Отвратительно, – говорю я, содрогнувшись. – Что ты здесь делаешь?
– Разозлил королевскую семью, что еще?
– Тебя отправили сюда в наказание? – удивленно спрашиваю я. Он кивает, делая еще один глоток.
– Попал в паршивую ситуацию, и меня отвезли сюда. Не знал, что это остров Арахно, иначе сопротивлялся бы намного усерднее. Они вырубили меня и оставили здесь, а она нашла меня и затащила в свою пещеру, – объясняет он. – Сумасшедшая тварь целый день рассказывала мне о том, какие части меня она съест первыми, говоря о себе в третьем лице. Очевидно, ей нравится сначала обезвоживать своих жертв и морить их голодом.
– Это ужасно.
– Как насчет тебя? Почему тебя сюда отправили?
– Меня не отправляли. Я пришла сюда, чтобы заключить сделку.
Он смотрит на меня, как на сумасшедшую.
– Я не слышал всех твоих слов через паутину и подумал, что, должно быть, ослышался. Не могу представить, чтобы кто-то пришел сюда добровольно, – говорит он, изучая меня. – Как ты прошла через барьер?
– У меня… есть магия, которая позволяет проходить через них.
В его глазах вспыхивает интерес.
– Ты могла бы вытащить меня?
Я качаю головой и прикусываю губу.
– Прости, я бы хотела, но не могу. Это работает только со мной.
На его лице проступает разочарование, но он пытается его скрыть.
– Все в порядке. Они постоянно опускают барьер Арахно и приносят ей подарки вроде меня. Как только приведут следующего, я сбегу отсюда.
Он расправляет плечи, и из его спины появляется пара серебряных крыльев.
– Мне нравятся твои крылья, – говорю я, и он радостно смотрит на меня.
– Спасибо. Полагаю, у тебя есть собственная пара?
– Да,