Сейчас поднадзорные Кота углубились в Квартал воров и пошли переулками, которые за версту обходили все здравомыслящие люди. Кот тяжело вздохнул и последовал за ними, не забывая бросать настороженные взгляды по сторонам. Он все еще не оставил мысли, что Сайдер хорошо заработает на этих странных субъектах. Знай он, что вся эта затея не способна принести и гроша, он вскипел бы от негодования.
«Бешеный волк» приютился в самом конце глухого переулка, где не горело ни одного фонаря: здесь словно стеснялись этого заведения. Единственным источником света была жаровня, стоявшая без присмотра на самой середине дороги. Оуэн не мог понять, что поддерживает огонь в этой жаровне, но запах, исходящий от нее, был просто отвратителен. Невзрачный пейзаж дополнялся лежавшим здесь и там конским навозом. По крайней мере, Оуэн хотел бы считать эти фекалии конскими. Он взглянул на Хэйзел, которая сохраняла бесстрастное выражение лица, давая понять, что видела и более мрачные закоулки.
– Неужели мы полезем в самую грязь? – усомнился Оуэн. – Честно говоря, мне жаль своих сапог.
– Не привередничай, Оуэн. Просто смотри себе под ноги и не заводи разговоров с подозрительными женщинами – и все будет в порядке.
Она свернула с мостовой, и Оуэн пошел следом за ней, стараясь выбирать места посуше.
Таверна «Бешеный волк» выглядела так, словно в ней много лет подряд собирались на шабаш ведьмы; вдобавок к этому она пережила несколько взрывов и эпидемии чумы. Фасад таверны был покрыт царапинами, выбоинами и подозрительными пятнами, а два оконца были уже давно наглухо закрыты ставнями. У раскрытой настежь двери стояла выразительная фигура не меньше двух метров ростом, с накачанными мышцами и явными следами генетических вмешательств. Последний раз Оуэн видел похожее существо в клетке императорского зоопарка, и его лапа недвусмысленно показывала на кулек с арахисом, который держал лорд Оуэн.
Хэйзел же подошла прямо к звероподобному охраннику, прикоснулась своей щекой к его лицу, и оба они обменялись странными глуховатыми звуками, очевидно удостоверявшими, что и охранник, и Хэйзел принадлежат к одному и тому же племени крутых и независимых личностей. Затем Хэйзел одарила охранника серебряной монетой, и громила отошел в сторону, давая Хэйзел и Оуэну пройти в таверну.
Хэйзел вошла в дверь о гордо поднятой головой, Оуэн поспешил за ней, не спуская настороженных глаз со звероподобного привратника и держа руку на рукояти меча. Он, впрочем, не забыл и про дипломатичную улыбку, на что привратник ответил, обнажив четыре ряда угрожающе поблескивавших стальных зубов. Оуэн подумал, что такая улыбка выглядит куда более эффектно. Задержав свое внимание на привратнике, он едва не натолкнулся на шедшую впереди Хэйзел. Она уже вошла в зал таверны и оглядывалась по сторонам с явной ностальгией.
В нос Оуэну ударил целый букет запахов, от которых он брезгливо поморщился. Здесь явно пахло таким зельем, которое было запрещено по всей Империи ввиду непредсказуемых последствий его употребления. Освещение было очень тусклым, что отчасти объяснялось густой пеленой дыма, висевшей в воздухе. Посетители бара выглядели под стать заведению. Когда Оуэн стал приглядываться к обстановке, он пожалел, что видит все чересчур отчетливо. На полу не было опилок, и скорее всего потому, что они были съедены крысами. Вскоре он заметил и крыс, проворно шнырявших вдоль плохо освещенных стен.
«Если какая-нибудь из них прыгнет мне под ноги, я закричу», – подумал Оуэн.
Хэйзел, не обращая внимания на густой дым, направилась прямо к стойке бара, и Оуэн предпочел не отставать от нее. В последний раз он испытывал такое чувство опасности, когда находился под пушками двух звездных фрегатов.
Стойка бара была покрыта коркой грязи и засохших напитков, от постоянного воздействия которых дерево начало разрушаться. Возможно, причиной этому был какой-то особый вид древесных паразитов, прекрасно усваивавших компоненты опьяняющих смесей. Взглянув на стойку, Оуэн тотчас же решил ни в коем случае не облокачиваться на нее, даже на одну секунду.
Хэйзел высокомерно поприветствовала бармена, крупного толстого мужчину в неопрятном фартуке, который утратил свою белизну лет двадцать тому назад, и поинтересовалась, как можно повидаться с Руби Джорни. Оуэн тем временем рассматривал стоявшие на полках бутылки и твердо решил для себя, что не будет страдать от жажды. Подаваемые здесь закуски тоже не пробудили у него аппетита.
Встав спиной к стойке, он стал осматриваться по сторонам. Нигде (кроме имперского суда) он не видел такого скопления головорезов, мерзавцев и люмпенов. Никто из них не утруждал себя мыслями о гигиене, и Оуэн не мог отделаться от ощущения, что у каждого из них полно вшей. Он явственно ощутил зуд по всему телу, но все же воздержался от того, чтобы почесаться: не дай Бог, кто-нибудь подумает, что он достает из-за пазухи дисраптер. Конечно, он не боялся всего этого сброда. Он был лордом Искателем Смерти. Ему просто не нравилась сложившаяся ситуация и удаленность стойки от входа в таверну. У другого конца стоики тем временем собралась стайка полночных (или полуденных) «бабочек», ослепительно ярких от густо наложенных румян и кричащих нарядов. Они громко спорили из-за большого кошелька, очевидно стянутого у пьяного мужчины, который храпел, положив голову на стойку бара. Оуэн не мог не отметить, что некоторые из женщин еще не утратили своей привлекательности, хотя и были чересчур грубы и порочны. В уме Искателя возникли даже соблазнительные фантазии, причиной которых было его мужское естество. Возможно, «Бешеный волк» не был таким уж безрадостным и отвратительным заведением, каким казался с первого взгляда. В этот момент одна из женщин выхватила нож и полоснула свою товарку по пышному бюсту. Та тут же повалилась на пол и замерла без движения, а убийца схватила лежавший на стоике кошель. Другие женщины нашли все происходящее смешным и закатились от хохота. Оуэн бросил оценивающий взгляд на дверь и решил, что пристрелит любого, кто хотя бы искоса посмотрит на него. Особенно если это позволит себе какая-нибудь шлюха. Неожиданно возле него появилась Хэйзел, и он чуть не подпрыгнул от переполнявших его эмоций.
– Что с тобой происходит? – спросила Хэйзел.
– Что со мной происходит? Это самое грязное и отвратительное заведение из всех, в которых я имел несчастье бывать! Если бы я составлял словарь, то против слова «мерзость» написал бы: «смотри „Бешеный волк“. Уведи меня отсюда, пока я не подцепил какую-нибудь заразу.
– Здесь вовсе не так плохо, как кажется, – по крайней мере, по меркам Мистпорта. Когда я была молодой, то проводила здесь все вечера напролет. Конечно, тогда у меня был неважный вкус. Здесь иногда бывает слишком шумно, да и посетителей не назовешь аристократами, но, с другой стороны, здесь не соскучишься.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});