бережёт. Равный обмен, полагаю. И как же хорошо, что свою часть я уже выполнил, осталось забрать причитающееся.
Полупрозрачный полимер сменялся на голубоватый металл. Движущиеся конструкции приводили в движение ступени, те скрежетали, тем не менее удерживаясь на месте. Неоновые линии растянулись вдоль перил, лампочки и диоды торчали между железными пластинами. Пар застилал взор, я ускорился, лишь бы не потерять из виду фиолетовое облако. Артефакт словно и сам спешил, подгоняя и задавая темп. Голову не опускаю, плевать, сколько осталось под ногами. Цель близка, и пот по всему телу смешался с влажным воздухом. Сладковатый на вкус, он провожает через извилистые колонны, теперь закрывшие лестницу. Ажурные мотивы исчезли, их заменил концептуальный металл.
Я свалился на платформу, запыхавшийся донельзя. Ступени закончились, верхушка приняла меня, ярко осветив холодным светом. Облачко артефакта пропало, осыпавшись блестящими частичками на пол. Линии и борозды по нему привели к огромной площади. Я поднял голову, передо мной предстало само Троебожие. Огромный круг бирюзового цвета выделяет дорогу к исполинскому строению. Половина сферы парит над платформой. На нём три части, сросшиеся в единой идее. Оранжевые круги как несколько Солнц горят тут и там, похожие на глаза, а надо всеми — общее око. Ясное, незамутнённое. Оно смотрит на меня, на мир, изучает космос. Оно всё знает, и бесконечная мудрость кроется за величественной сетчаткой. Ореол, часть верхушки башни, выглядит как самый настоящий нимб.
Я так и не смог подняться с колен, прижатый могуществом своего создателя. Он гудит на таких тонких волнах, что слёзы катятся сами по себе. Благоговение и бесконечный ужас смешались воедино, создавая абсолютно новые химические реакции в крови. Та кипит, жар опустошает голову. Троебожие хочет поговорить со мной, я знаю, оно желает…
— Твоё имя?
Голос проник в мою голову. Он троился, имел разные тембры одновременно, однако звучал так слаженно, что поверить в нескольких его хозяев попросту невозможно.
— Нис.
Я прошептал в свои колени, зная, что всё равно окажусь услышан. Боюсь поднимать глаза, и думаю, что зря вообще посмел взглянуть на образ божества. Температура с его стороны возрастает, и кожу жжёт. Достаточно больно, я сжался, словно дитя в колыбели в особо холодную ночь.
— Откуда ты прибыл?
Понятия не имею, что ответить. Варианты роились в полупустой голове, а на финишной линии — всё то же безмолвие. Чувствую, как сухой язык скоблит нёбо. Губы вибрируют от страха. Зря я сюда пришёл, на что вообще надеялся?
— ОТКУДА ТЫ ПРИБЫЛ?
В это раз вопрос громогласно разлетелся по всей округе. От него башня словно накренилась, и устойчивость подо мной резко пропала. Я чуть не завалился набок, желая скрыться от Троебожия.
— Я прибыл с войны…
Тряска пропала на какое-то мгновение, затем вернулась знакомая вибрация. Кольцо так же дребезжало, когда сидело у меня руках. Это придаёт спокойствия, тут я понял, что смог сделать хотя бы один вдох.
— Посмотри!
Напор остался прежним, хоть и громкость стала более сдержанной. А я всё равно вздрогнул, когда слова Троебожия вновь стали звучать исключительно в моём черепе. Я чуть приподнял голову, до мурашек страшась открывать глаза. Лишь собравшись с силами и стиснув челюсти, я разомкнул веки.
Три силуэта. Тонкие, высокие. Размываются внизу и сверху, отдалённо напоминая людей. Сущности олицетворяли стороны Троебожия, это помню ещё с лекций в детском саду, но никогда я не мог предположить, что наступит день, и встречу те самые ипостаси создателей жизни в Солнечной системе.
Я приподнялся, забыв, что рука сломана. Упал, попробовал встать ещё раз. Полуразвалившиеся колени скрипели, однако удержали меня на месте. С замершим сердцем я выпрямился перед Троебожием и сделал неровный шаг навстречу.
— Стой, не подходи!
Средний силуэт вытянул в мою сторону ладонь. Троица медленно сама приблизилась ко мне. Чёрные переливы всё меньше были похожи на людей, скорее имеющие сходство с кровавыми разводами на камнях. Случайные формы, брызги, застывшие в воздухе и во времени. Я не мог осознать мозгом, как относиться к их внешнему виду. Оно чуждое тому, что изучал всю жизнь. Ровно противоположное законам физики и химии. Я встретился с непостижимым, и оно вселило ужас. Слишком много могущества предстало передо мной, а я не ощущаю себя достойным его лицезреть.
— Ты встречал наших помазанников?
— Да.
— Ты верил им?
— Нет.
Всхлип вырвался сам. Стон не перерос в рыдания, а слёзы так и не выступили из глаз, но комок бесконечной обиды застрял на подступе ко рту. Плечи затряслись, я хотел бы закусить кулак, чтоб сдержаться, да не смог поднять руки. Меня убивало осознание, что всё это время я ошибался, что я всегда был слишком глуп, чтоб хотя бы попытаться переосмыслить мир. И он меня за это предал, подставил. Вот стою перед Троебожием, осуждаемый сам собой.
— Что ты сейчас чувствуешь?
Чужеродный голос покинул мои мысли, зазвучав со стороны троицы силуэтов. Рта у них нет, и звук шёл от них разом.
— Стыд…
— ЧТО?!
Я вспомнил всё. Разом, одним грузом, одной ношей. Средний силуэт протянул ко мне ладонь, в ней светится маленький шарик, а там отражение всего человеческого…
…вторжение, убийства, смерть, голод, предательства наступление битва ВОЙНА кровь крики кишки сухожилия рвота ВОПЛИ гибель уничтожение кровь кровь море крови грохот выстрелов лица мёртвых убийства детей ВОЙНА стрельба смерть кровь приказы вопли побег предательства издевательства унижение ненависть страх отторжение кишки отчуждение погоня слёзы смерть рыдания ВОЙНА приказ отчаяние ненависть тоска кровь убийство смерть преследование взрывы уничтожение рвота гибель ненависть гибель убийства война кровь крики ненависть стыд стыд стыд
…я в полном бессилии свалился на колени, не зная, как ещё себя ощущать. Хочется провалиться сквозь металл, хочется упасть с огромной высоты и рассыпаться на миллиарды осколков, чтоб больше никто не собрал. Я не заслужил жить, я не заслужил дыхания, я не заслужил Троебожия.
— Зачем ты пришёл?
— Меня попросили… принести кольцо…
— Зачем?
— Я не знаю…
Слёзы полились ручьями. Тело оставило меня, и в дрожи я упал лицом к ногам силуэтов. Вместо жара от них повеяло холодом, могильной чернотой космоса. Она меня не примет, не примет никого из нас. Люди ошибались, думая, что всех ждут высшие миры.
— Ты думаешь о спасении?
Я лишь кивнул, ведь божеству и не требуется слышать меня, чтоб узнать мои ответы. Я попробовал протянуть к ним руку, но силуэты отодвинулись в мгновение, оставив тонкий слой льда на полу.
— Ты убивал моих детей. Весь ваш род уничтожал моих созданий на Земле, Марсе. На Венере, на Плутоне. Сколько бы