— Я понимаю.
— Скоро я возмещу свое невнимание к вам.
— В этом нет необходимости.
— И все-таки я сделаю это. Обещаю вам, Честити.
Девушка опустила глаза, и Моргана охватило неведомое ему доселе сильнейшее чувственное влечение. «Как жаль, что надо уходить, а то бы…» — вожделенно подумал он.
Резко отвернувшись, Морган подошел к стоявшему в стороне Уолкеру.
— Ты головой отвечаешь за этот фургон, понял? — предупредил он и, не дожидаясь ответа, ускакал.
Фургон, громыхая, покатил вперед. Честити вспоминала слова Моргана «скоро я возмещу свое невнимание к вам» и испытывала крайне неприятное, гадливое чувство.
«Обещание убийцы!» — неприязненно думала она.
Девушка обернулась к кучерскому месту, где сидела Кончита. Эта мексиканка при всей своей молодости в некотором отношении была намного старше ее. Интересно, сколько лживых обещаний давал ей Морган? И верила ли им Кончита?
Наверное, это скоро выяснится.
Честити подошла к кучерскому месту.
— Ты не знаешь, куда мы едем, Кончита? — громко спросила она, стараясь перекричать грохот повозки.
Мексиканка не отрывала глаз от дороги.
— Нет. Морган не посвящает меня в свои планы.
У Честити дрогнуло сердце.
— Мне очень жаль, Кончита.
Мексиканка обернулась к ней. Глаза ее метали искры.
— Не надо меня жалеть! Пожалей лучше себя!
Честити почувствовала легкое удушье.
— Что ты сказала?
— Ничего я не сказала! Это вообще не мое дело. Морган ясно дал мне понять, чтобы я не вмешивалась, а я уже убедилась, что к его словам надо прислушиваться.
— Почему, Кончита? — Горячая волна ярости нахлынула на Честити, заставив ее содрогнуться. — Потому что ты знаешь, что Морган вовсе не такой, каким хочет казаться? Потому что ты знаешь, что он творит ужасные вещи?
— Выходит, ты не такая дура, как кажется.
— Нет, я не дура. Я знаю, что Морган убий…
— Ты будешь дурой, если не замолчишь, — грубо оборвала Кончита.
— Так это правда?
— Правда? — Мексиканка вдруг холодно улыбнулась. — Правда — роскошь, которая мне недоступна. Я больше привычна ко лжи. Когда борешься за выживание, годится и она.
— Но есть люди, которые не заслуживают того, чтобы жить, Кончита, потому что они лишают жизни других. Они убивают невинных людей, честных и порядочных. Нельзя допускать, чтобы они безнаказанно чинили свои злодейства!
— Это меня не касается!
— Это касается каждого!
— Морган любил меня!
— Морган никогда никого не любил!
— Неправда!
Честити била крупная дрожь. Она едва могла говорить. Чтобы немного успокоиться, девушка глубоко вздохнула.
— Правда или нет — это не меняет дела. Сейчас он тебя не любит.
— Из-за тебя!
— Нет, я здесь ни при чем. Просто Морган устал от тебя. Он точно так же устал бы и от меня, но он не получит такой возможности.
Кончита буравила ее своими темными глазами.
— Морган всегда получает то, что хочет.
— На этот раз не получит. Я люблю другого.
— Но он мертв.
— Нет, он живет в моем сердце.
Кончита громко расхохоталась:
— Моргану не нужно твое сердце. Он добивается другого.
По телу Честити прокатилась волна слабости. Она еще раз вздохнула и схватилась за свой медальон. Он придавал ей сил. Кончита опять засмеялась.
— Медальон шлюхи!
Впившись в нее гневным взглядом, Честити проговорила:
— Не было никакой шлюхи с таким медальоном, как у меня. Морган сказал, что ты меня обманула.
— Я не обманывала!
Сердце Честити опять забилось от волнения.
— Где ты видела эту женщину?
— В том салуне, где она работала.
— И где этот салун?
— Недалеко отсюда. — Кончита поджала губы. — Если хочешь, можешь ее найти. Тогда Морган увидит, что я сказала правду. Это доставит мне огромное удовольствие.
— Кончита… пожалуйста, скажи, я должна знать: где этот салун?
— В Калдвелле.
У Честити перехватило дыхание.
— В Калдвелле? Штат Канзас?
— Да.
Не может быть! Честити зажмурилась.
— Эй, о чем это вы там болтаете? — крикнул Уолкер, ехавший на лошади рядом с фургоном.
Честити резко открыла глаза и медленно опустилась на колени, не в силах больше терпеть физическую слабость, разочарование и душевные муки.
Уолкер не на шутку перепугался.
— Идите в повозку и лягте, черт возьми! — прорычал он. — Если Морган увидит вас в таком виде, нам всем не поздоровится!
Почти не слушая Уолкера, Честити вернулась в повозку и села на матрас. Она думала о том, что потеряла свою любовь и утратила возможность найти сестер. От этих печальных мыслей кружилась голова. Девушка легла на спину и закрыла глаза.
Стадо брело по дороге в густом облаке пыли. Прячась на обочине, Рид внимательно следил за бычками. Солнце стояло высоко, и животные волновались от жары и усталости. Все утро они с громким жалобным мычанием шли вперед. Морган и его люди ехали по бокам и с трудом удерживали скот, норовивший сойти с дороги. Нехватка погонщиков оказалась для Моргана непредвиденным затруднением, и Рид очень скоро заметил это. Морган не стал ставить человека позади стада. Он посылал туда кого-нибудь из своих помощников только тогда, когда в этом возникала необходимость. Это было его ошибкой, и Рид решил ею воспользоваться.
Проведя всю ночь в размышлениях, он тщательно продумал план действий и теперь осторожно ехал в густом тумане позади стада, низко пригнувшись к седлу. Близился полдень. Люди были голодны, а измученные жаждой бычки стали еще более раздражительны. Рид знал: более подходящего момента не будет.
Он чиркнул спичкой и зажег заранее заготовленный факел. Вспыхнувший огонь напугал ближайших бычков. Пришпорив коня, Рид рванулся вперед. Глухо покрикивая, он нагибался и касался горящим факелом ног животных.
Результат был мгновенным.
Прошли какие-то доли секунды, и обезумевшее стадо обратилось в паническое бегство.
— Что это, черт возьми?
Кончита тоже услышала позади какие-то звуки и одновременно с Уолкером сообразила, что это грохот копыт.
— Стадо бежит! — закричал Уолкер. — Убирай фургон с дороги, а не то эти проклятые бычки опрокинут его и затопчут!
Дрожащими руками Кончита стегнула лошадей, и фургон рванулся вперед. Однажды она уже видела, как такой же фургон попал под копыта бегущего стада. От его пассажиров почти ничего не осталось.
Кончита увела фургон с дороги и с ужасом увидела, как из облака пыли появилось несущееся стадо. Рыжеволосая женщина на нетвердых ногах подошла к переднему краю повозки. Она смотрела на приближавшихся бычков, округлив глаза от страха.