Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта типичная химера, возглавляемая антисистемой, могла держаться довольно долго благодаря веротерпимости халифов, Но как только «сумасбродный деспот» халиф Хаким (996-1021 гг) начал религиозные преследования, сначала христиан и иудеев, а потом суннитов, — он исчез, да-да, исчез, а его преемник немедленно отменил все его указы.
Но еще до его исчезновения в 1021 г. обнаружился первый признак грядущего распада, негры — личная гвардия Хакима — схватились с тюркскими гулямами, которых поддержали берберы.[397] Это была первая, но не последняя резня.
Этнические феномены продолжали разрывать социальную общность мамлюков. В 1058–1062 гг. тюрки снова схватились с суданскими неграми и изрубили их.
Во время беспорядков были разграблены дворец халифа, государственная казна и даже библиотека. Только энергия халифа Мустансира, призвавшего из Сирии армянина Бадра, тоже бывшего раба, ставшего военачальником, спасла положение. Армянские и сирийские войска заняли Каир в 1073 г. Бадр заманил тюркских повстанцев в западню и перебил всех до единого в одну ночь. Порядок был восстановлен, но за время смуты отпали Алжир и Тунис, а Сицилию в 1071 г. завоевали норманны, точнее, французы из Нормандии. Надо было заново комплектовать армию и научиться обходиться без выходцев из Судана — негров, и, следовательно, снова покупать рабов, т. е. поддерживать химеру со всеми вытекающими из нее последствиями. Но иного выхода у Фатимидов не было. Арабы не только в Египте, но и во всем халифате уступали позиции тюркам и превращались из воинов и правителей в поэтов, ученых и купцов. Все эти занятия не требовали риска, что показывает на снижение арабской пассионарности, характерное для фазы надлома. Ни и тюрки, и каких бы привилегированных условиях они не находились в Египте, потеряв связь с родным ландшафтом, не могли регенерировать как этническая система, воспроизводящая себя из поколения в поколение. Их ожидало неизбежное вырождение.
Вырождение у мамлюков выражалось своеобразно: семьи у них были большие, но дети теряли вкус к военной карьере и становились просто горожанами. Это значит, что они утрачивали пассионарность, а вместе с ней стимул к этнической обособленности — противопоставление своих — чужим. Поэтому для поддержания политической системы требовались постоянные пополнения, причем статус невольника был обязательным. Свободных в войско принимали, но только на низшие посты. Очевидно, пребывание в неволе рассматривалось как искус, в котором выяснялись личные качества будущего мамлюка.
В 1094 г. два сына халифа Мустансира возглавили две партии: крайних и умеренных. Последние победили и вытеснили своих соперников в Иран. Затем в 1130 г. возникло междуцарствие, а вслед за ним в 1134 г. новая резня белых и черных мамлюков обескровила войско халифа Хафиза. Белые мамлюки — кыпчаки — победили черных — суданских негров, тем самым сократив число воинов вдвое. После этой вспышки власть фатимидскх халифов стала фиктивной и фактическими хозяевами в стране оказались гулямы — мамлюки. Нет необходимости видеть в резне белых и черных мамлюков борьбу рас. Устойчивое размежевание самих белых мамлюков на степняков-бахритов и горцев-бурджитов тому доказательство. Принцип деления был не расовый, а этнический. На этом следовало бы поставить точку, но мамлюки столь оригинальный феномен этнической истории, что следует довести повествование о них до конца. К тому же химера, созданная Фитимидами на берегах Нила, продолжала свое существование и после них.
Ненавидя своих продавцов, мамлюки отнюдь не обожали своих покупателей. Поэтому они спокойно позволили заменить исмаилитского халифа суннитским султаном в 1171 г. Когда же им показалось, что султан Тураншах руководит ими плохо, они взяли дворец и убили султана, что случилось 2 мая 1250 г. Инициатором переворота был половец Бейбарс, которого поддерживали его земляки.
Бейбарс посадил на престол ребенка Камиля, за которого правили его мать, султанша Шеджерет ад-дурр, и мамлюк туркмен Айбек, ставший ее мужем. В 1257 г. ревнивая султанша отравила своего супруга за измену. Тогда мамлюки посадили ее в тюрьму и в 1259 г. выбрали султаном другого половца Кутуза, друга Бейбарса. Так совершилась в Египте «революция рабов» или, что то же, завоевание страны мамлюками. Это произошло в те самые годы, когда у себя на родине половцы были разбиты и разметаны так, что больше не составляли единого этноса. Жуткая ирония судьбы!
Осколки южнорусских степняков вошли в состав Золотой орды, где в 1312 г. хан Узбек произвел переворот и навязал всем кочевым подданным веру ислама.
Согласно шариату, мусульманин не может быть продан в рабство: поэтому в Египте покупали только язычников и христиан. Следовательно, обращение половцев в ислам в 1312 г. прекратило поступление их в войско бахритов, а число кавказцев — бурджитов росло, и в конце XIV в. преобладание перешло к ним, что выразилось в смене династии и личного состава эмиров. В 1517 г. искусственная социальная система мамлюков была сокрушена новорожденным этносом османов, находившихся тогда в фазе этнического подъема. Османы сохранили мамлюкское войско, и оно, как реликт, еще защищало Египет от Наполеона. Упразднено оно было лишь в 1811 г. Химеры часто бывают устойчивы, но способности к саморазвитию лишены всегда.
70. Надлом в «Мире ислама»
Прямое воздействие пассионарного толчка VI в., породившего общину Мухаммеда, которая превратилась в «мусульманский суперэтнос», вобрав персов и берберов, прослеживается до середины Х в., но уже в конце IX в. в Багдадском халифате, как мы уже сказали, появились грозные симптомы надвигающегося религиозного раскола.
История культуры, точнее, история мысли тесно связана с этнической историей. Идеологическая система, как религиозная, так и атеистическая, будучи создана людьми на ранней фазе этногенеза, превращается в символ, в котором члены этноса мыслят и ощущают себя как части реальной целостности. Символ становится индикатором этноса; исповедание его — частью стереотипа поведения.
Все природные детерминанты принуждают; символы привлекают с силой прямо пропорциональной искренности объекта (персоны или коллектива), на который они воздействуют. А так как потребность в непротиворечивом мировоззрении и в положительной комплиментарности входит в число потребностей человека, то символы, как явления культуры, несут определенную нагрузку в этнической истории. Они представляют людям ценности, которые нужно отстаивать или распространять, и наоборот, отрицание символа — означает выход из этноса или раскол этнического поля, после чего на месте одного этноса возникают два-три, пусть объединенных единой государственной властью, но чуждых друг другу. Раскол поля не миновал и мир ислама. Уже при жизни Мухаммеда и первых халифов были определены основные стороны культуры ислама, строгий монотеизм в теологии, шариат в юстиции, преемственность власти халифа в государственном праве, неограниченное распространение своей веры, т. е. расширение мусульманской общины до пределом ойкумены, обязанность вести джихад — священную войну и не вступать в союзы с иноверцами против мусульман.
Этот неполный список «граней символа» создал новое мироощущение, непохожее на древние эзотерические культы, бытовавшие в Ближнем Востоке до торжества христианства, а также после запрещения язычества Феодосием I. Мусульмане (арабы) сделали для истребления язычества больше, чем христиане (византийцы), но и ими не была одержана окончательная победа. Тени древних богов бродили и между церквами, и между мечетями. Они ждали минуты, когда им удастся снова внедриться в жизнь людей, и дождались… и отплатили за все обиды, нанесенные их капищам несколько веков назад.
Началось антиисламское карматское движение, по идеологии — эклектический вариант древнего гностицизма. Отряд карматов участвовал уже в восстании зинджей, а в 90-х гг. IX в. вооруженные карматы свирепствовали в Ираке и Сирии. После поражений, нанесенных им суннитами, они укрепились на побережье Персидского залива в стране, называемой Бахрейн.
Бахрейн — страна, расположенная на востоке Аравии и отделенная от Хиджаса и Йемена пустыней, была родиной многих этносов, сумевших прославить свое имя в истории. В древности отсюда вышло племя халдеев, отвоевавших у ассирийцев Вавилон, а затем совместно с мидянами разрушивших в 612 г. до н. э. Ниневию. Долгое время Бахрейн был под властью иранских династий Ахеменидов, Аршакидов, Сасанидов, вследствие чего там поселилось много персов.[398] Торговля с Индией увеличила пестроту населения, которое и так пополнялось выходцами из различных племен Аравии, только после Мухаммеда слившихся в единый этнос — арабов. И хотя немедленно после смерти пророка Бахрейн изгнал из своих пределов проповедников ислама и сборщиков налогов (632 г.), при приходе войск халифа Абу-Бекра сдался без боя, чем спас свои города и сады.[399] Персия, которой подчинялся Бахрейн, ничем не помогла своим подданным, а вскоре и сама стала жертвой мусульман.