песни петь — всё как-то странно, и непонятно чем может закончиться.
Примерно через полчаса вышла мрачная Ленро и кивнула мне.
— Тебя вызывают.
Ну, меня так меня. Стал подниматься на крылечко и вдруг почувствовал присутствие за спиной кого-то чужого. Оглянулся и даже удивился — за спиной стояли те двое магов, до этого глазевших по сторонам. А им-то чего, ведь позвали меня? Или они вместо конвоя, и на улице сторожили именно меня? Странно как-то — я, вроде, повода для подозрений не давал.
Когда вошли в гостевую комнату, удивился ещё больше — у дальней стены стол, за которым сидел главный маг. Двое магов встали за его спиной у стены, а те двое, что пришли со мной, устроились уже за моей спиной. Странно как-то — я хоть внешне по силе источника и не уступал ни одному из приехавших магов, но не слишком ли они берегутся, собравшись впятером вокруг меня одного? Да ещё и табурет мне поставили посреди комнаты, а под потолком подвесили пару ярких светляков. Очень уж напоминало допросную, и внутри меня сразу забулькало дерьмо. Я и с палнерскими магами поступал жёстко, потому что воспоминания об их методах допроса были самыми неприятными, а теперь и глансорские маги начинают вызывать не самые приятные чувства. Но дёргаться не стал. Сел на табурет и вопросительно глянул на главного. Тот долго разглядывал меня, но всё-таки соизволил заговорить.
— Позвольте представиться. Магистр Мирел. Направлен тайной службой разобраться на месте — что же за странные вещи творятся вокруг вас, молодой человек. Господин Никтор, я правильно произнёс ваше имя?
Я молча кивнул. Читал в какой-то книге, что упоминать возраст собеседника недопустимо, особенно в серьёзных делах. Магистр, похоже, или хочет сразу поставить меня в приниженное положение, или недооценивает. В любом случае, хорошие отношения уже не получатся. А магистр продолжил.
— Я уже поговорил с госпожой Ленро, а теперь мне хотелось бы услышать и вашу версию событий.
Ну, это можно. Скрывать и стесняться мне было нечего, и я неспешно стал рассказывать события последних недель. Как ко мне пришла магиня и стала рассказывать о непонятных убийствах. О гибели её группы, как мы потом пытались понять кто же за мной следит и убивает. Об отправленном докладе, о том как к нам добавились ещё две магини.
Магистр слушал внимательно, изредка задавая уточняющие вопросы. Посидел задумавшись, затем медленно произнёс.
— Пока всё сходится. Доклад был получен, и сейчас несколько групп следователей заново расследуют эти странные убийства, перепроверяя каждое слово. Особо перепроверят таких удобных свидетелей, но теперь к этому добавилось ещё шесть убийств, в которых вы уже сознались.
У меня от удивления, наверное, даже рот раскрылся. Он что, меня не слушал?
— Я вроде, достаточно подробно рассказал о причинах своих действий.
— Да, рассказали, только если дело дойдёт до суда, выглядеть это будет крайне некрасиво. Первого мужчину вы просто задушили, хотя он ни в чём не признался. Второй мог сказать что угодно под угрозой смерти. Про остальных можно сказать то же самое
— А то, что они следили за нами?
— Следили или просто шли по своим делам, мы теперь не узнаем. Если бы я убивал всех, кто, предположительно, следил за мной, то население столицы сократилось бы наполовину. А ваши действия — это сплошная череда преступлений, за которые придётся отвечать.
Я вообще впал в ступор. Похоже, мне поставили классическую «вилку» — или меня убили бы неизвестные преследователи, или меня прибьют как преступника, убивающего направо и налево простых граждан. В любом случае конец только один — смерть. За смерть простых людей магов наказывают не так строго, но шесть убийств — это всё-таки шесть убийств.
— Я маг Палнеры, и судить меня может только своя академия — вспомнил я вычитанное из книг.
Магистр даже не поморщился.
— Если вы не знали, между академиями заключено соглашение, по которому мага, совершившего преступление на территории другого королевства, может судить магическая академия этого королевства, а уж мы постараемся предоставить для этого все необходимы документы и факты. Предстоит много бумажной волокиты, но что делать. Закон — он один для всех.
То ли мне достался очень честный следователь, то ли маг подводит меня к определённым действиям. Только каким? Слов «А может договоримся?». Раскаяния, слёз и соплей? Хочет получить какую-то информацию?
— У меня нехорошее предчувствие, что ни я, ни вы до конца этого следствия можем не дожить.
Магистр даже построжел лицом.
— Я представляю здесь академию магии, тайную службу и закон. И мне даны самые широкие полномочия, вплоть до смертной казни подозреваемых, кем бы они ни были. Но о своей жизни можете пока не волноваться — у нас слишком много вопросов –и такая обещающая улыбка — В том числе, и откуда вдруг появились слова о «ренардском убийце магов».
От таких слов я даже испытал странное облегчение — значит, пока магистр только играл и запугивал меня. А вот его вопросы мне совершенно ни к чему — слишком многое может выплыть. Значит, мне с ним точно не по пути. И ещё я вдруг понял что меня мучало.
— А как вы смогли найти нас так быстро? Письмо было отправлено всего десять дней назад, а вы уже успели приехать и найти нас.
Магистр усмехнулся.
— Я занимаюсь розыском много лет и прекрасно знаю королевство. Это только кажется, что достаточно спрятаться за дерево, и тебя уже никто не найдёт. На самом деле есть рельеф местности, определённые дороги, которые заставят любого беглеца идти строго в определённом направлении. Да и леса здесь не такие большие, как на севере. Достаточно в нужных точках спросить, а потом направить по следу опытного охотника или следопыта. У нас всё это есть. К тому же, — маг снова усмехнулся — госпожа Ленро любезно сообщила в своём докладе и предполагаемый маршрут, по которому вы поедете. Остальное уже было просто.
Я медленно кивнул. Магистр получил подсказку, а вот наши враги и так идут за нами, и отстают разве что на несколько часов.
— Значит, и наши преследователи могут появится здесь в любой момент. Вы как хотите, но сразу после разговора я отсюда уеду. И вам тоже советую.
Магистр в шутливом изумлении приподнял бровь.
— Вам, господин Никтор, теперь очень долго придётся только выполнять чужие приказы — видя мою серьёзность, маг убрал улыбку — Надеюсь, вы не будете совершать глупости? Нас здесь всё-таки пятеро магов с огромным опытом задержания преступников. Любая ваша попытка что-то сделать обернётся только лишней болью, а то и смертью. Зачем вам это нужно?
Да, пятеро сильных опытных магов, но мне надо что-то сделать, потому что ни подчиняться, ни умирать не хотелось. И убивать этих магов не хотелось. Ну, разве что магистра. Значит, цветная магия отпадает. Обычная магия против пятерых равных противников бесполезна. В резерве остаются разве что молнии и плазма, что для этих магов равносильно смерти. Если бы я мог коснуться каждого и послать осмысленный приказ своей энергией, но они все стоят в разных углах, и как только я попытаюсь встать, ко мне могут применить неизвестные спецсредства. Хотя… Я ведь в землях посылал свою энергию осмысленным потоком для управления цветным пятном, и расстояние там было никак не меньше пяти метров. А тут вся комната метров пять хоть в длину, хоть в ширину. Осталось отправить энергию широким потоком во все стороны, но и это я уже делал. Так что… закрыть глаза, сосредоточиться, приказ на глубокий сон и энергию волной во все стороны. И почти сразу глухие звуки падающих тел. Открыв глаза, огляделся, но все лежали смирно и спокойно спали. На всякий случай проверил магистра, но и он только крепко спал. Да уж, как всё просто, когда знаешь что и как делать. Всего лишь поток магической энергии, мысленный приказ и пятеро сильных магов улеглись спать. Интересно, какие у них будут мысли, когда они проснутся? Явно очень матерные. Особенно будет беситься магистр, но, надеюсь, мы с ним больше никогда не встретимся. А сейчас нужно уматывать побыстрее, пока они не проснулись.
Когда вышел из дома и уселся на скамейку, магини настороженно смотрели на меня, словно спрашивая — ну как там? Я не стал тянуть.
— У меня предчувствие, что нам нельзя здесь задерживаться. Я уезжаю прямо сейчас. Вы решайте сами.
Ленро резко повернулась к дому, затем снова ко мне.
— А…
— Спят — ответил я на её невысказанный