– Мистер Торенс полагает, что к нам направляется гонец султана.
– Скоро выясним, – ответил Морган, передавая моряку трубу. – Дайте им разрешение подняться на борт, мистер Хэйс. Я буду ждать здесь.
Едва суденышко пристало к борту, как курьера, прибывшего от султана, тут же в сопровождении двух слуг в тюрбанах и остроконечных золоченых туфлях провели к Моргану. В руках бородатый турок держал пергаментный свиток, перевязанный лентой такого же ярко-красного цвета, как и подушки на борту суденышка. Когда Морган представился, свиток был вручен ему с молчаливым, почтительным поклоном, и только тогда капитан понял, что курьер – немой. Он знал, что в том нет ничего странного: когда диван[6] и улемы[7] собирались для обсуждения важных государственных дел, бесчисленные двери дворца правителя охраняли немые стражники.
Развернув свиток, Морган посмотрел на гонца, который стоял, скрестив руки на груди, давая понять, что ему приказано ждать ответа. Морган внимательно прочитал написанное каллиграфическим почерком послание. Наконец он поднял голову и пристально взглянул на немого гонца.
– Я с благодарностью принимаю первое требование его величества. Что касается второго, то, к сожалению, оно невыполнимо.
Гонец отрицательно покачал головой, как бы давая понять, что его это не устраивает. Брови Моргана поползли вверх.
– Вы хотите сказать: приглашение султана будет действительно лишь при выполнении обоих его требований?
Гонец кивнул, и одобрительный взгляд его черных глаз встретился со взглядом капитана, из чего можно было сделать вывод, что он доволен понятливостью англичанина. С минуту Морган вертел свиток в своих огромных руках, размышляя, как поступить. Затем снова проницательно посмотрел на турка.
– Сообщи его величеству, что я почту за честь принять его приглашение. Мы прибудем втроем.
Повеселевший гонец церемонно поклонился, чуть не задев носом палубу. То же самое проделали и его слуги. Морган жестом показал, что их следует отвести обратно к баркасу. Офицеры, хотя их и одолевало любопытство, сочли излишним расспрашивать капитана, и лишь Джексон Торенс встал рядом с ним у поручня. Глаза помощника бесстрастно смотрели в суровое лицо капитана. Морган же молча наблюдал, как утлый баркас гонца помчался по искристой воде в сторону выхода из Босфора. На каштановых кудрях капитана играли солнечные блики, когда он с победоносной улыбкой повернулся к своему первому помощнику.
– Судьба подчас выкидывает странные фокусы, Джек. В тот момент, когда человеку кажется, будто он исчерпал все средства, чтобы обмануть се, она вдруг поворачивается к нему лицом.
– Да, капитан?..
На губах Моргана появилась многозначительная улыбка.
– Султан Турции и халиф правоверных Абдулазиз передал свое любезное приглашение капитану «Вызова» и его первому помощнику провести вечер в серале.
– Неужели?! – Девонширец присвистнул. – Понимаю это так, что свою роль сыграло письмо самого мистера Бенджамина Дизраэли.
Улыбка Моргана стала еще шире.
– Безусловно. Мне не довелось прочитать это письмо, но легко могу себе представить, в каких красочных выражениях султану была представлена моя персона!
– А что за второе условие султана? – полюбопытствовал Джек.
Капитан больше не улыбался.
– Султан требует, чтобы со мной прибыла Сэйбл.
– Леди Сэйбл? – изумился Джек. – А откуда ему известно о ней?
– Он не называет ее по имени, а лишь просит привезти с собой прелестную леди, которая находится на борту моего судна. – Лицо Моргана потемнело при этих словах. – Судя по всему, за нами внимательно наблюдали, – добавил он.
– Как хорошо, что мы проявляли осторожность! – заметил помощник.
– Я дал премьер-министру понять, что мне нужно от него лишь содействие для допуска во дворец. Я уверен, что у султана нет оснований подозревать нас в чем-либо.
– Значит, вы возьмете с собой леди Сэйбл?
– У меня нет выбора. Без этого он отказывает в приглашении. Во дворце нас ждут завтра вечером, – задумчиво проговорил Морган. – Значит, времени остается немного.
– Времени? Для чего, сэр?
Брови Моргана взметнулись вверх.
– Конечно, для того, чтобы соответствующим образом принарядить ее. Вы же не думаете, что я представлю прелестную леди Сен-Жермен турецкому султану в неоднократно чинившемся платье из золотистого шифона? Или, того хуже, в бриджах?
Выйдя из ванны, помещавшейся в задней нише каюты капитана Моргана, Сэйбл вытерлась полотенцем, которое принес Грейсон. Пока приятный, теплый бриз, проникавший в каюту через открытые иллюминаторы, подсушивал ее блестящие локоны, она подошла к койке Моргана и окинула взглядом наряд, приготовленный для нее. Даже в эту минуту ей не верилось, что это – все ее.
На койке были расстелены сборчатые кринолины и обруч из китового уса для переливающихся пурпуром нижних юбок. Само платье было сшито из шелка нежно-лилового цвета, а нижние юбки отделаны кружевными лептами. Этот элегантный наряд дополнялся лайковыми перчатками лимонного цвета и атласными туфельками, украшенными венчиками лаванды, а также маленькой сумочкой, отделанной перламутром и жемчугом. Даже сейчас изумлению девушки не было предела, хотя Грейсон принес все эти вещи довольно давно.
– Это ваш наряд для приема у султана, – сообщил он девушке, сияя улыбкой.
Сэйбл, переживавшая оттого, что ей нечего надеть, кроме вылинявшего золотистого платья, с восхищением смотрела на стюарда.
– Откуда все это?
– Сэр Морган велел доставить для вас.
– О-о! – Щеки девушки зарделись. Однако она удержалась от дальнейших расспросов.
Нет смысла спрашивать, откуда у Моргана этот наряд. Несомненно, он одолжил его у одной из своих бывших любовниц, живущей в европейском квартале Стамбула. Для нее же важно совсем другое: то, что они с Морганом приглашены на прием к султану. Возможно, там, во дворце, ей удастся восстановить те отношения, которые сложились в бане, когда Морган показал, как страстно ее любит, и смотрел на нее влюбленными глазами.
Сэйбл была уверена, что не могла ошибиться но поводу чувств, испытываемых Морганом. В те недолгие минуты, которые они провели в бане, их объединяло нечто большее, нежели одно лишь физическое слияние тел. Если тогда ей удалось затронуть какие-то струны его души, то почему такое не может повториться? Она просто обязана добиться этого, иначе ее сердце не выдержит.
Заставив себя больше не думать о грустном, девушка принялась одеваться, ведь Морган Кэри, безусловно, не терпит опозданий. Однако, набросив на себя нижнее белье, она поняла, что не справится с завязками и застежками без посторонней помощи.