Он жил в страхе, что об их отношениях узнает отец Джорданны – его друг – и убьет его. Но когда он поделился своими опасениями с Джорданной, та расхохоталась.
– Джордану нет дела до того, чем занимаюсь я, – весело сказала она. – Он слишком занят – женится все снова… и снова… и снова.
– Когда-нибудь ты будешь восхитительной женщиной, – сказал он.
Она усмехнулась:
– А кто я сейчас – собака, что ли?
– Вот именно: хорошенький щеночек.
Их роман длился шесть недель. После этого Мак наскучил Джорданне, и она увлеклась одним из статистов, который ездил на «харлее» и занимался серфингом. Мак был рад – она отнимала у него слишком много сил.
Ингрид почти закончила съемки, когда начала работать с Зейном. Ее характер был под стать ее внешности; общение с ней было настолько приятным, что даже Зейн стал вести себя прилично.
И это было замечательно, ибо к тому времени вся съемочная группа его ненавидела.
Сцены между Ингрид и Зейном были великолепны. Зейн, конечно, был редкостным ублюдком, но это вполне соответствовало его роли – персонаж фильма и должен был быть подонком.
Мак понятия не имел, что вне съемочной площадки Зейн пристает к Ингрид – преследует ее, назначает свидания, осыпает подарками и цветами. Его знаки внимания не поощрялись – у Ингрид уже был друг. Она сказала об этом Зейну, но он, не вняв словам Ингрид, продолжал преследовать ее.
В день, когда должна была сниматься сцена изнасилования, Ингрид очень нервничала. Сидя в гримерной, она призналась в этом Маргарите.
– Хочешь, я поговорю с Маком, – предложила Маргарита. – Может, тогда тебе будет спокойнее.
Ингрид покачала головой.
– Нет, я уверена, что Зейн не хочет мне зла. Он запутался; все идет так, словно я – та героиня, которую играю, а он – мой бывший парень. Это странно, но мне кажется, ему это помогает.
– Не беспокойся; мы все будем на съемках и присмотрим за тобой.
Сцены изнасилования снимать всегда трудно, но с Зейном это было еще хуже, чем обычно. Он вымещал свое недовольство на Ингрид, грубо, несмотря на все предостережения Мака, обращаясь с ней на репетиции.
Когда подошло время первого дубля, Зейн озверел.
– Прекратить! – скомандовал Мак.
Зейн навалился на Ингрид, насильно целуя ее, срывая с нее одежду.
– Прекратить, твою мать! – заорал Мак, но Зейн и не думал останавливаться.
– Сумасшедший ублюдок! – Мак подбежал и силой оттащил Зейна от Ингрид, которая была изрядно потрепана. – Тупой козел! – прорычал Мак. – Что ты делаешь?
Глаза Зейна были холодны и пусты.
– То, что вам надо, – ответил он. – Я играю.
– Когда я говорю «прекратить», ты должен слушаться. Я руковожу здесь, это мой фильм, и ты обязан подчиняться. Убирайся с глаз моих!
Тут Мак наклонился, помогая Ингрид встать.
– Все в порядке, милая?
Она кивнула, пытаясь улыбнуться.
– Сцена получилась? – с надеждой спросила она.
– Конечно, – ответил Мак.
– Снято! – крикнул он. – Я не собираюсь еще раз заставлять тебя проходить через это.
В этот же день Зейн отправился к трейлеру Ингрид. Думая, что он пришел извиниться, она впустила его. Между ними вспыхнул скандал – даже у терпения Ингрид были свои пределы.
Зейн попытался изнасиловать ее, утверждая, что она провоцирует его. Ингрид стала сопротивляться, и они упали с трейлера.
Все произошло слишком быстро.
Только что они боролись, и вот уже Ингрид лежит на земле мертвая.
Ее жизнь и карьера оборвались, и Мак чувствовал, что виноват в этом только он.
– Что ты делаешь, солнышко? В дверях кабинета стояла Шарлин, завернувшись в светлый, персикового цвета пеньюар, лишь частично прикрывавший ее пышную грудь.
– Шарлин, – терпеливо сказал Мак, – ложись спать. Уже три часа утра.
– Знаю. – Она дрожа вошла в комнату. – Это я и хотела тебе сказать.
– Я изучаю сценарий, – сказал он.
– Нет.
– Да.
– Иди спать, – тоном искусительницы произнесла Шарлин. – Мне одиноко.
– Нет, лапочка, я занят.
Она увидела фотографии, и, прежде чем он успел остановить ее, взяла одну из них. На фото пятнадцатилетний Мак стоял рядом с Лукой Карлотти.
– Кто это? – полюбопытствовала она. – Твой отец?
– Нет, он мне не отец.
– А кто?
– Друг семьи. Шарлин всмотрелась.
– У него гангстерский вид.
Мак неестественно засмеялся и, выйдя из-за стола, забрал фотографию.
– Гангстерский? Скажешь тоже! Она потянулась к фотографии.
– Дай-ка еще посмотреть. Как получилось…
Он взял ее за руки и, поцеловав, заставил замолчать.
Шарлин не возражала. Они ведь не в спальне, так почему бы и нет?
Распахнув пеньюар, он посадил Шарлин на письменный стол и грубо задрал на ней рубашку.
– Милый, – хрипло прошептала она. – Дети… Они могут войти.
– Все спят, – заверил он, дотрагиваясь до пушистого треугольника между ее ног. – Кроме того, мне всегда казалось, что ты любишь опасность.
Произнеся последнее слово, он вошел в нее. Она была не вполне готова, и в этом, пожалуй, было кое-что.
– Мак…
Его руки нашли ее грудь, и он продолжил начатое. Она запрокинула голову и вздохнула. Вскоре они двигались в едином ритме.
ГЛАВА 27
Работа с Квинси отнимала у Майкла много времени. Кроме дела Марджори Сандерсон, Квинси вел еще несколько дел, выслеживая неверного мужа по поручению ревнивой жены и обеспечивая безопасность телезвезды-наркоманки.
– Мы должны не допустить, чтобы ее имя попало в газеты, – сказал Квинси. – Каждый раз, когда девчонка выйдет из дому, накурится, подерется или устроит скандал в клубе, мы должны подкупить людей и убедиться, что эта история не попадет в бульварные листки.
– Работа, судя по всему, круглосуточная, – заметил Майкл, потягивая из бутылки безалкогольное пиво.
– С нею всегда телохранитель. Каждое утро он отчитывается передо мной. Если что-нибудь происходит, я все улаживаю, и мне неплохо за это платят.
– Кто?
– «Орфеус Студиос». Она работает для их телекомпании. «Орфеус» занимается многими вещами.
Они сидели перед телевизором в доме Квинси, смотря вполглаза матч по бейсболу. Эмбер приготовила на ужин картофельное пюре и жареного цыпленка и легла спать, потому что завтра они с Квинси и детьми с утра собирались ехать кататься на лыжах в Биг-Беар. Майкл вызвался присмотреть за домом.
– Помнишь телерепортера Розу? – спросил Майкл, откидываясь на спинку дивана. – Я недавно встретился с ней, и она передала мне целую сумку писем. Я прочел их. В основном письма от женщин.
Квинси не отводил глаз от телевизора.
– И что они пишут?
Майкл, пожав плечами, вытряхнул из пачки сигарету.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});