Читать интересную книгу По пути Ясона - Тим Северин

Посыпались здравицы и тосты — в честь всех членом экипажа поочередно, в честь стран, из которых они родом, в честь тех аргонавтов, которые были с нами раньше, но по разным причинам не смогли проделать путь до конца. Грузинская манера тостования как нельзя лучше подходила для нашего праздника: когда кому-либо приходила в голову идея следующего тоста, он привлекал внимание остальных, поднимал стакан, произносил то, что хотел сказать, а потом восклицал: «Гаумар…», а все прочие хором подхватывали: «…джос!» Это слово с грузинского языка переводится как «Будем здоровы!»[7] и за время пребывания в Колхиде мы слышали его очень часто. Потом люди запели; начали, конечно же, грузины со своими народными песнями, а затем и аргонавты выдали полный репертуар «маршевых песенок», которые распевали на пути от Греции до Черного моря. Кормак О’Коннор, бывший чемпион гонок на куррахах, обнял за могучие плечи Владимира Берайджу, бывшего победителя Спартакиады народов СССР в гребле, и вдвоем они затянули грузинскую песню.

Три часа спустя, когда празднование наконец завершилось, Илья Лерадзе сообщил, что наши хозяева хотели бы отвести «Арго» еще выше по реке, в город Вани, где будет устроена торжественная церемония в нашу честь. Он уверил нас, что проблем не будет: за нами придет буксир, члены гребного клуба уже осмотрели фарватер Риони и даже составили карту с указанием глубин. После этого Отар и прочие гости отбыли в Вани, а интернациональный экипаж «Арго» вновь попрыгал в воду, стащил галеру с отмели и приготовил канат для обещанного буксира.

Глава 10. Золотое руно[8]

План путешествия вверх по реке Риони, столь безупречно разработанный грузинскими друзьями, с треском провалился. Когда добровольцы из гребного клуба обследовали реку, чтобы найти для «Арго» наилучший фарватер, никто не мог предвидеть, что в середине июля ни с того ни с сего разразятся грозы. Теперь течение Риони было намного сильнее, чем предполагалось, и уровень реки то повышался, то понижался, порой совершая скачки в шесть футов за двенадцать часов. Как тут загадывать наперед? Отмели появлялись, а потом вновь уходили под воду, основной поток перебрасывался с одной стороны острова, лежащего посредине реки, на другую; огромные массы плавника неслись, крутясь в водоворотах, по излучинам и грозили повредить винты или запутывались в буксирном тросе.

Поначалу нас взял на буксир моторный катер, но очень скоро стало ясно, что его двигатель не может бороться стечением. Кто-то послал за помощью. Вскоре появился другой буксир — покрупнее и более мощный. Несколько километров он тянул «Арго» против течения, а потом все-таки сел на мель. Буксир затрясся, пытаясь высвободиться из плена отмели, — мощный фонтан ила взметнулся из-под винтов, в воздухе запахло перегретым маслом. Мы отцепили буксирный трос, и тут же к «Арго» устремился целый рой лодок с подвесными моторами — теперь они взялись буксировать нас.

Илья Перадзе с необычайным воодушевлением руководил операцией спасения. Он бешено размахивал руками, выкрикивал приказания флотилии моторок, натягивавших буксирный трос, — их двигатели, сражаясь с течением, завывали на предельных оборотах, словно тысячи комариных писков слились в один. Снова было появился большой буксир, вложил посильную лепту, пытаясь помочь «Арго», и с грозным ревом сел на мель, теперь уже окончательно. Мы ушли вперед, и буксир исчез за поворотом. Последнее, что мы видели, — его команда, смирившись со стихией, тыкала вокруг корпуса судна красно-белым полосатым шестом, пытаясь найти подходящую глубину, чтобы столкнуть туда катер.

Впрочем, грузины не из тех людей, что опускают руки. Они были полны решимости не мытьем, так катаньем доставить «Арго» в Вани. Ничто не могло остановить их, даже Риони с ее невообразимыми капризами. Словом, то, что началось как небольшое дополнение к основному путешествию, вскоре развилось в отдельный сюжет и стало одним из самых восхитительных эпизодов всего предприятия. Энтузиазму наших атлетических хозяев не было предела. Когда флагман комариной флотилии выскочил на мель, рулевой лодки отбросил буксирный конец в сторону, а следующая моторка резко свернула, чтобы найти подходящий проход. По три-четыре лодки выскакивали вперед и рассыпались по всей реке, отыскивая фарватер.

«Арго» всего-то нужно было два-три фута глубины, и тем не менее он частенько садился на мель. Тогда все выпрыгивали за борт и, оказавшись по пояс в воде, толкали, раскачивали, тянули лодку и наконец буквально на руках выносили ее на глубину. Когда река стала мелка даже для комариной флотилии и подвесные моторы отказались работать, все аргонавты попрыгали в Риони и потащили лодку волоком, рассекая грудью пенные волны. О том, что «Арго» вышел на фарватер, мы узнали, когда самые первые силачи скрылись под водой. Все это делалось с таким жизнерадостным возбуждением, с таким даже щегольством, что невозможно было не окунуться в веселую стихию этой кампании. Понятное дело, грузины хотели в полной мере ощутить, что они внесли важный вклад в достижение экспедицией конечной цели, и перемещение «Арго» волоком вверх по реке было яркой демонстрацией этого. Даже проливной дождь, обрушившийся той ночью — самой мокрой ночью за весь наш поход, — не смог погасить их энтузиазм.

Никто не сомкнул глаз. «Арго» стоял в полном мраке на якоре, приткнувшись к илистому берегу где-то в самом сердце Западной Грузии, а сверху лило, и молнии кромсали непроглядную черноту.

На следующий день погода не улучшилась, и, поскольку продвижение «Арго» замедлялось с каждым часом, по мере того, как скорость течения возрастала, Отар Лордкипанидзе послал за мной. Как он твердо заявил, грузинские друзья присмотрят за «Арго» и доставят его в Вани, а тем временем Отар покажет мне археологические раскопки, которые он ведет в этих местах. Подобная экскурсия поможет мне понять связи Грузии с античной Грецией и подбросит ключи к тому, почему легенда о золотом руне дожила до наших дней.

Один ключ лежал прямо на земле. После сильных дождей на холмах, возвышающихся над Вани, вода порой вымывает на поверхность золотые предметы. В тот самый день, когда «Арго» вошел в устье Риони, один из помощников Отара Лордкипанидзе, ведший раскопки, нашел в грязи золотую подвеску от ожерелья. В течение многих лет местные жители находят в окрестностях города изящные золотые диадемы, золотые ожерелья, мастерски сделанные из тысяч крохотных золотых шариков, сплавленных воедино, золотые серьги, золотые подвески — словом, всевозможные золотые украшения. Эти находки датируются классическим и эллинистическим периодами, когда на месте Вани процветал античный город, и, хотя то было много столетий спустя после Ясона, для меня самое важное заключалось в том, что золото было — колхское. Его добывали в Грузии. Как отметил Отар, в античные времена Колхида столь славилась производством золота, что греческие авторы нарекли ее «златообильной» — этот эпитет она делила с самими Микенами. Таким образом, золотые предметы, водившиеся у жителей Вани и других городов Колхиды античной эпохи, поддерживали живучесть легенды о золотом сокровище, хранящемся на дальнем берегу Черного моря, и то место, откуда золото исходило, постоянно идентифицировалось с Грузией.