Читать интересную книгу Президентский марафон - Борис Ельцин

"ПРЕМЬЕРСКИЙ ПОКЕР"

Подсчет голосов сопровождал всю мою политическую карьеру. Помню прекрасно, как считали "по головам" в немыслимо огромном зале Дворца съездов, как академик математики ходил по рядам с бумажкой и карандашом на горбачевском съезде народных депутатов СССР. Это когда меня выбирали членом Верховного Совета в 89-м году, а Политбюро этого очень не хотело.

Помню страсти уже в хасбулатовском российском Верховном Совете. Когда мне пытались объявить недоверие, отправить в отставку весной 93-го. Все эти крики из зала. Вытаращенные глаза депутатов, как всегда, с пафосом: "обнищание народа", "разворовали Россию". Сколько лет одно и то же.

Я всегда себя убеждал: и это тоже демократия.

И вот, в самом конце моей политической карьеры, - импичмент. Сколько лет шли к этому коммунисты? Почти восемь лет. Или шесть? Не знаю, с какого момента считать. Я эти бесконечные попытки меня устранить, вычеркнуть помню гораздо раньше 1991-го. Странно, что и они, и я прекрасно понимаем: это уже ничего не решает. Это спектакль. И тем не менее...

И тем не менее в России мышление символическое у всех. Импичмент символ долгожданного для коммунистов конца ельцинской эпохи. Принудительного конца. Преждевременного. Хоть на месяц, но раньше положенного срока.

Ради этого символа, ради очередного политического шоу ведется огромная, напряженная работа.

Процедура импичмента - юридическая. В сущности, это суд. Меня судят люди, никогда не принимавшие крупных политических решений. Не знакомые с механизмом принятия этих решений. И тем не менее в их руках сегодня - судьба президента России. Несмотря на то что голосование поименное, решение это будет безличным: сотни депутатов прячутся за спины друг друга, в мелькающих на синем экране цифрах нет живых лиц, глаз, голосов. Есть механика политической интриги, вечная, как сама жизнь, переманивание на свою сторону колеблющихся и неустойчивых.

Я столько лет тащу этот груз ответственности за все и за всех, что одно это голосование не может, не должно изменить и не изменит итог всей моей биографии.

Ну, так что там у нас на синем экране для цифр?

Противостояние с парламентом, с законодателями - моя боль. Нет, не моя. Боль всей страны. Поэтому итоги парламентских выборов важны сейчас, в 99-м, не менее, чем выборы президента. Парламент должен наконец представлять реальные общественные интересы.

Все понимают, что эти коммунисты - не хозяева страны, не имеют они ни поддержки в обществе, ни политической воли, ни интеллектуального ресурса. И все-таки им удается консолидировать ту часть народа, которая не смогла найти себя в новой жизни, находится в подавленном, неустроенном состоянии.

И благодаря этой "консолидации от противного", консолидации слабых, обездоленных, неуверенных в себе и своей жизни людей, коммунисты получали до 1999-го стабильное большинство в парламенте. Другая, здоровая, более или менее активная часть общества разобщена, разбита. Не видит своих лидеров.

Чубайс, Немцов, Кириенко, Хакамада, по сути дела, не стали еще настоящими лидерами. Технологи, менеджеры, специалисты. Нет у молодого поколения политиков общенациональной фигуры, способной сплотить целые социальные слои. Наверное, кто-то из них может стать символом нового поколения, лидером студенчества, молодежи, компьютерных мальчиков и девочек, людей XXI века. Но и для этого нужно еще много работать, долго развиваться их движению. Хотя, безусловно, это мои политические "крестники".

Явлинский долгое время казался мне хорошей, сильной фигурой, я думал, настанет тот момент, когда он сможет собрать вокруг себя мощное демократическое движение.

Однако "Яблоко" все больше и больше превращается в "раскольничью секту". В кружок диссидентов, инакомыслящих, которые действуют по старому шаблону советской эпохи: все, что от власти, - это зло. Все компромиссы зло. Любые договоренности - на наших условиях. Все, что происходит, осуждаем. Голосуем всегда против.

Такого подхода современная политика не приемлет. Вокруг давно другая, реальная страна, другая, реальная жизнь. Лидеры "Яблока" этого признавать не хотят.

Позиция Явлинского, его фракции такая - голосование по пункту обвинения о Чечне будет свободным. Явлинский голосует против меня. Но члены его фракции - по свободному выбору. Не вижу смысла в этой политической каше. Давление? Демонстрация?

Мне кажется, Явлинский запутался в своей стратегии. Возглавлять протестный, но при этом демократический электорат (знаю по себе, по демократам конца 80-х) - значит, быть в необычайно сильном энергетическом поле, иметь большое преимущество в инициативе и идеях.

Но как раз в этом у Явлинского есть огромный пробел. Молодежь, интеллигенция хотят получить от "Яблока" позитивную программу. А ее нет.

... Сегодняшнее голосование в этом смысле чрезвычайно показательно.

"Предметный урок демократии", который хочет преподать всем Явлинский, слишком дорого может стоить тем, у кого есть желание жить в нормальной, демократической России.

Так кто же такие они, парламентарии, накопившие против меня столько обвинений - в развале того, сего, в очередном "геноциде русского народа", в чеченской трагедии?

В сущности, настоящих политических лидеров (кроме Зюганова, Явлинского, Жириновского, которые жестко работают на свой электорат) среди них нет. Но эти трое - лидеры, скажем так, специфические. А все остальные?

По сути дела, в российском парламенте образца 1995 года достаточно много случайных людей. Наш политический спектр пока еще очень рыхл, в нем нет настоящих партий, нет устоявшихся демократических традиций, нет этики политической борьбы.

Поэтому в парламенте так мало профессионалов. И довольно много примитивных лоббистов. Но я уверен, что это - дело поправимое. Когда-нибудь будет у нас хороший, приличный парламент. Пока же нужно работать с таким, какой есть.

Я не верю, что депутаты проголосуют за импичмент. Их болтовня о принципах в очередной раз станет бесплатной рекламой в программах новостей. Я знаю, что у них нет шансов противостоять моей политической воле.

Геннадий Селезнев, спикер Думы, после отставки Примакова твердо пообещал: "Вот теперь импичмент действительно неизбежен". Я же был убежден в обратном: после отставки Примакова отрицательного результата голосования уже не будет. Я обезоружил депутатов, тех, кто еще в чем

то сомневался, своей твердой решимостью.

... Иду дышать в сад. Смотреть на майское небо. Все равно голосов им не хватит и на этот раз.

После отставки Примакова был один для меня очень важный, но почти никем не замеченный психологический момент.

Несмотря на все угрозы стачек, демонстраций, несмотря на обещания губернаторов пойти в атаку на президента, если он тронет правительство, несмотря на устойчиво высокий рейтинг Примакова, его отставка была воспринята всеми очень спокойно.

Внимание общества тут же переключилось на проблему импичмента. Импичмент психологически "съел" отставку. И еще одна, самая главная причина: общество категорически не хотело никаких политических потрясений, оно было против любых слишком активных действий.

То есть мой расчет оказался точен. Ну а теперь все зависело от результатов голосования.

Сам Евгений Максимович молчал, ничего не комментировал, ждал. Надо отдать ему должное - очень не хотелось ему, опытному, мудрому политику, втягиваться в опасные игры. Расчет у него был совершенно другой. Тем не менее взрывоопасная ситуация с импичментом могла затянуть и его, со всей его неспешностью и аккуратностью. Его пытались использовать, вовлечь в политическую драку.

Очень многое зависело от того, какую кандидатуру премьер-министра внесет президент после голосования. Ведь с этого момента, по сути, начинался старт президентской кампании 2000 года.

Вариантов у меня было несколько. Точнее, всего три. И очень важно было правильно их взвесить, соотнести, распределить на будущее.

... Хотя на самом деле существовала и четвертая кандидатура.

Но сейчас, в конце апреля - начале мая, я ее уже не рассматривал. Игорь Иванов, министр иностранных дел. К Иванову долго и внимательно присматривалась моя администрация, имея в виду то обстоятельство, что он долго проработал вместе с Примаковым. С ним провели ряд предварительных разговоров. "На президентские и парламентские выборы пойду только в тандеме с Евгением Максимовичем, - говорил Иванов. - Пусть он возглавит проправительственную партию на думских выборах. В этом случае мне будет гораздо спокойнее работать премьером".

Нормальная цеховая солидарность дипломатов. Но политическая борьба летом этого года обещает быть настолько жаркой, что тут уже не до солидарности. Иванов из премьерского списка выпал. А жаль. Иметь такую молодую сильную фигуру в запасе было бы хорошо.

Итак, кто у меня в списке сейчас? Николай Аксененко, министр путей сообщения. Тоже хороший запасной игрок. Опять он в моей "премьерской картотеке". Аксененко вроде бы по всем статьям подходит. Решительный, твердый, обаятельный, знает, как с людьми говорить, прошел долгий трудовой путь, поднялся, что называется, от земли. Сильный руководитель.