ладоши. Выпрямившись, он посмотрел прямо на меня, и мое сердце не просто кувыркнулось в груди – оно выдало целую серию гимнастических прыжков. Нужно поговорить с Эйденом. Не хочу больше никаких сожалений, тяжелы и те, которые я ношу в себе целых два года.
Вооруженная новообретенной решимостью, я попыталась остаться с ним наедине. Сделать это оказалось сложнее, чем мне думалось. При первой попытке я дождалась, когда Даррен оставит Эйдена, чтобы посмотреть, как там костер, и сразу подошла к нему.
– Ты пришла, – сказал он. Или спросил. Я не поняла.
Это удивление в его голосе? В его глазах? Он думал, я не приду? Или не хотел, чтобы я пришла? Тогда зачем приглашал меня?
– Эм… – Я так долго молчала, что начала говорить, не думая. – Да, пришла. Оливия работает. Просила меня поздравить тебя с днем рождения и сказала, что сожалеет. О том, что не смогла прийти. А не о твоем дне рождении.
О нет. Что я несу? Почему слова даются так тяжело?
Я почти испытала облегчение, когда к нам подошли Пэм и Джейк.
– Мы здесь! – закричала Пэм, пробираясь по горкам песка. Джейк с Кешей шли позади нее. – Опоздали? Торт уже разрезан?
Вторая возможность представилась спустя час, после ухода Джейка и Пэм, которым нужно было уложить Кешу. Они пришли, смолотили свою порцию еды, а потом убежали с двумя огромными тарелками вкусняшек. Остальные уселись вокруг костра. Разговоры шли волнами, и когда они смолкали, тишина не напрягала, а, наоборот, казалась уютной.
– Эйден, дружище, чего не захватил гитару? – Малёк вытянул ноги и подвигал пальцами. – Что за костер без гитары? С ней было бы просто идеально.
Эйден хмыкнул.
– Это тебе не походный костер. А пляжный.
Даррен отмахнулся от летающего перед его лицом насекомого.
– Зато комаров тут прям как в походе.
Они с Эйденом обменялись улыбками. Эйден сидел по-турецки на одном из покрывал. Он снял кроссовки, и со своего места, через два человека от него, я видела его бледные ступни.
Элиза расположилась рядом с ним в складном кресле. Она завязала свое бирюзовое парео наподобие платья-футляра.
– Эй, – обратилась она к Эйдену, – ты закончил песню? Ту, которую писал здесь.
Улыбка застыла на его губах.
– Закончил. У мисс Би.
– Да ты что! – Элиза хлопнула его по плечу. – Поздравляю! Когда мы ее услышим?
Взгляд Эйдена скользнул в сторону Малька и Леонардо, затем упал на покрывало. Прохлада ночи сменялась холодом. Молчание больше не казалось уютным.
– Не знаю. Она не в стиле «Вакханалии». Наверное, отдадим ее другому исполнителю.
Малёк покачал головой.
– Песня, написанная музыкантом «Вакханалии», принадлежит «Вакханалии».
– Ты сейчас так говоришь. Пока не слышал ее, – заметил Эйден.
– А это и не обязательно. – Леонардо наклонился вперед. – Ты был прав. Мы были неблагодарными. Ты написал большинство наших хитов. Провал или нет, ты заслуживал нашей поддержки, потому что без тебя нас бы здесь вообще не было. Если ты хочешь, чтобы эта песня была в альбоме, то пусть будет. Мы доверяем тебе.
– Точняк! Мы на твоей стороне. – Малёк поднял бутылку пива. – Мы знаем, что «Вакханалии» не быть без тебя и твоей музыки, а компания знает, что «Вакханалии» не быть без нас. Мы уже не кучка наивных школьников. У нас есть рычаги давления.
Эйден поднес к губам бутылку пива, пытаясь скрыть зарождавшуюся улыбку.
– И все же я думаю, что прежде чем раздавать обещания, вам стоит сначала послушать песню.
– А кто сказал, что мы ее не слышали? – спросил Малёк.
Эйден опустил бутылку и уставился на него.
– Ты… – ткнул он пальцем в Малька. – Опять? И чего я заморачиваюсь с паролем?
Малёк пожал плечами:
– Ты бы сэкономил нам время, убрав его.
Пока они пререкались, я пошла к столу с едой за булочкой со смородиной. К моему возвращению Малёк уже вдохновенно потчевал друзей очередной фантастической историей – о фургоне с мороженым и кругах на полях, оставленных инопланетянами. Я заметила, что рядом с Эйденом пустует место на покрывале. Поборов приступ нервозности, заняла не свое прежнее место, а села рядом с Эйденом. Его плечи заметно напряглись.
Спустя несколько секунд Эйден робко улыбнулся. От него шли противоречивые сигналы, и, честно говоря, его действия озадачивали. Он пригласил меня на вечеринку, но едва перекинулся со мной парой слов и почти не смотрел в мою сторону. Неделю назад он был готов дать нам второй шанс, а теперь что? Его чувства уже изменились?
У меня вспотели ладони.
– Так ты… видел роспись? Она в твоей комнате, так что, наверное, видел. Я чуть-чуть поработала над ней.
– Видел. – Эйден вперил взгляд в бутылку пива. – Хорошо смотрится.
Хорошо смотрится? И все?
– Малёк показал рисунок, который ты сделала для него. – Эйден подцепил пальцем этикетку на бутылке. – Он изумителен. Тебе потрясающе удалось передать Малька. Тот обещает оформить его в раму.
– Спасибо. – Я всмотрелась в лицо Эйдена. Какая-то странная интонация проскользнула в его тоне. – Я рада, что рисунок ему нравится.
Эйден надолго приложился к бутылке пива. Перед нами тихо потрескивал огонь.
– Знаешь… – Эйден вытер рот тыльной стороной ладони и опустил пустую бутылку на покрывало. – Все сказанное мной тебе было искренне. Я рад, что ты вернулась к рисованию. Ты не должна была бросать его. Не важно, что именно вдохновило тебя сдвинуться с мертвой точки. Я счастлив за тебя, – сказал он, а потом тихо добавил: – Или постараюсь быть счастлив.
Прежде чем я успела переварить услышанное и разобраться в нем, Эйден подхватил бутылку и поднялся.
– Возьму еще выпить, – пробормотал он и направился к кулеру.
Я смотрела ему в спину с нарастающим замешательством. Он хотел меня видеть здесь или нет?
Ну все, хватит.
Только я собралась пойти за ним, как услышала, что меня зовет Хейли. И, судя по всему, пытается дозваться уже какое-то время.
– Что? – необоснованно резко ответила я.
Ее глаза округлились.
– Я спросила, когда ты нас навестишь.
– Разумеется, ты остановишься у нас, – подмигнула мне Элиза. – И на этот раз мы будем твоими экскурсоводами. И готовься, мы тебя не пожалеем.
Малёк щелкнул пальцами:
– Мне нужна дата приезда. Как только будешь ее знать. Я сразу же начну планировать маршрут. В Западном Голливуде есть классный клуб, в который мы с тобой обязательно должны сходить.
– Надеюсь, не «Ночной пейзаж»? – Леонардо отпил имбирный эль из бутылки, которую они с Хейли делили на двоих. – Нас туда больше не пускают.
Малёк скривил губы.
– Вот бывает же так! Разок пролей выпивку на Кардашьян – и все, станешь изгоем. Я извинился перед Кайли.