Баронет несколько раз проигрывал в голове, как он будет говорить это Асанте, и ни как не мог хороший вариант. Ему было стыдно, что из-за его ошибки должна пострадать и без того несчастная девушка. Ирэн встретила его у ворот. Она уже переоделась в платье подаренное эльфом.
— Ирэн, вы куда-то собрались?
— Да, Леош скоро должен за мной заехать.
— Вы подготовили списки?
— Да, Лоренц. — Ирэн немного замялась, — Я понимаю, что у вас много дел… Скажите, когда вы займетесь кинжалом?
— Как только у меня будет время, Ирэн. Я постараюсь, я помню про вас. Удачного вечера, и будьте осторожны. Помните, о чем сказала Мариэль, — Лоренц пошел дальше.
— Позвольте совет? — окликнула его Ирэн.
— Конечно, — он остановился и обернулся.
— Купите цветы.
— Что?
— Лоренц, Вильгельм мне объяснил, что произошло, и немного рассказал про Асанте. Я помню, что Айрин говорила про первые месяцы своей одержимости. Я помню и ваши причудливые беседы с Голосом. Я и сама испытала что-то подобное в Цвикау… Лоренц, зная вас, я думаю, что вы идете извиняться, и догадываюсь, что вы это сделаете очень неумело. Так вот, купите цветы!
За воротами раздались цоканье копыт и стук колес. Ирэн поспешила к своей новой пассии. Лоренц постоял, наверное, с минуту обдумывая сказанное Ирэн, а затем поспешил обратно в город. Девушка была права.
Найти цветы в ночном Ханау, оказалось не такой простой задачей. В темное время суток, когда наступала благословенная прохлада, город был не менее оживлённым, чем днем, но интересы ночных жителей были несколько иными. Пьянство, азартные игры и продажная любовь — всего этого в кварталах, прилегавших к порту, было с избытком. Цветов не было.
Однако деньги способны решить и не такие задачи. За пару медяков чернокожий мальчишка-карни прямо на его глазах перемахнул ограду какого-то поместья и пять минут спустя вернулся с охапкой орхидей. Форма Лоренца его ни капли не смутила при совершении противоправного деяния.
Когда Лоренц вернулся, Вильгельм спал прямо в столовой. И баронет чуть не споткнулся об его ноги в темноте, пока пробирался к лестнице. Он поднялся по скрипучим ступеням на галерею второго этажа и направился к апартаментам, которые заняла Асанте. В глубине души он надеялся, что девушка уже спит и неприятный разговор можно будет отложить на завтра, или вообще навсегда. Сделать вид, что ничего не случилось, а приказ о переводе пускай огласит сам майор Фогт, когда придет срок. Но дверь в жилище проклятой была приоткрыта, из щели на доски пола падал свет.
Уже одуревший от аромата цветов, Лоренц вздохнул и постучался.
— Зайди.
Асанте сидела спиной к нему на полу, скрестив ноги по-эламски, перед невысоким столиком. На столе стояла икона, изображавшая светловолосую девушку в простом домотканом сарафане и кожаном плаще.
— … Орели-куг… — донеслось до него бормотание на эме-гир.
Лоренц кашлянул, прочищая горло.
— Прости, я не очень помню, что происходило. Знаю, я чуть не убила тебя. — Асанте шмыгнула носом и утерла лицо. До Лоренца дошло, что она плакала. — Проклятье… Вилли, прости…
— Юнкер Асанте… — начал Лоренц.
— Вы?! — Асанте резко обернулась, положив икону рисунком на стол — Я… Я не ждала вас!
Это было очевидно. Лоренц уже понял это.
— Зачем вы пришли? Будете рассказывать мне какое я чудовище? Я и так это знаю! — тоска на лице Асанте быстро сменилась язвительной гримасой. Легкое дуновение магии иллюзий убрало всякое воспоминание о слезах.
— Нет, Асанте, я пришел извиниться за свою ошибку. Простите меня за то недоразумение. Вина за ваше преображение полностью лежит на мне, — он покраснел, достал из-за спины букет и, припав на одно колено, протянул его Асанте. Даже иллюзия спасовала перед тем смятением, в которое впала девушка.
— Я… Мне… Мне никто еще не дарил!
— Как это? — личное дело, прочитанное Лоренцом, подсказывало, что целомудрием дочь Хименеса Вильянуэвы отнюдь не отличалась.
— Не знаю, Лоренц… Сейчас, когда вы спросили, я тоже думаю, как же это так получилось? — улыбнулась она, — Спасибо! Я если честно подумала, что вы пришли совсем не извиняться, а, например, отослать меня куда-нибудь на край света. Если уж отец отказался от меня, то от вас я подобной доброты никак не ожидала!
Лоренц поперхнулся. Приказ майора Фогта застрял у него поперек горла. Он поспешил сменить тему.
— Асанте, скажите, а кому вы молились? Я человек не религиозный и не очень разбираюсь в святых…
Девушка протянула ему дощечку и с удивлением Лоренц увидел что девушка на ней из народа полудемонов-бистаа. Свисающий из-под полы сарафана хвост и треугольные уши, торчащие из копны соломенных волос, не оставляли сомнения.
— Это Орели. Я сама ее нарисовала. Она путешествовала со мной, Петером Краузе, Карлом Морсером и Вильгельмом во время восстания во Фридрихсланде. Не удивляйтесь, Лоренц, она официально признана инквизицией святой так, участвовала в повержении владыки преисподней Бетрезена.
— Странный выбор…
— Ничуть! Она была вместилищем души матери тьмы, дингир-са Тиамат, и с честью несла эту ношу. Кому как не ей, мне, проклятой, обращать свои молитвы…
— Асанте, подождите, вы были знакомы с Карлом?
— Да. Вы знали его?
— Мы учились вместе. Он был моим другом. — Лоренц помедлил и добавил, — единственным другом. Что случилось с ним?
Вместо ответа Асанте уткнулась в грудь Лоренца и разрыдалась. Понадобилось несколько минут прежде чем она привела себя в порядок.
Асанте откуда-то извлекла бутыль с вином, по ее словам, поминать без выпивки было совершенно не правильно. Они просидели половину ночи. Асанте вспоминала Карла, поиски посланцев бога-создателя Энлиля, свой плен у мятежников, оборону крепости Фиршес-Гаф и, встречу с владыкой адского легиона… Вино сменилось бренди. Слезы — смехом, когда уже Лоренц начал описывать свои похождения и добрался до встречи в лесу с Эанатумом.
Асанте выпила много, и Лоренцу пришлось помочь ей добраться до кровати. Уша на-ну ки думу-ше… Эту древнюю колыбельную напевал он, когда она отключилась. Или это был Гильгамеш, провожавший госпожу страха Инанну? Память древнего лугаля вечером начала вытекать из кинжала и Лоренцу, чья воля ослабла от алкоголя, приходилось бороться с видениями.
У самого баронета, сил на дорогу в свои комнаты не хватило, и он заснул на софе в гостиной апартаментов девушки. Утром его разбудил Вильгельм. Спина болела от неудобной кровати, на которой он заснул.
— А я смотрю, ты оберлейтенант время не теряешь, только на вид тихоня-ботан! — с усмешкой сказал де Фризз, а затем наклонился к его уху и добавил тихо, так чтобы не слышала напевавшая что-то в соседней комнате Асанте, — только попробуй обидеть ее, выпотрошу! — Потом по-дружески ударил Лоренца кулаком по плечу и удалился, прежде чем баронет придумал ему достойный ответ.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});