Читать интересную книгу Настольная книга по теологии. Библейский комментарий АСД Том 12 - Церковь христиан адвентистов седьмого дня

А. Бог Сын

Иисус Христос был человеком, рожденным от Марии (Мф. 1:16). Тем, кто знал Иисуса ребенком и юношей, было трудно принять Его как пророка (Мк. 6:3–5). Однако, согласно Новому Завету, человек Иисус был самым прямым и ясным откровением Бога, данным человечеству (Ин. 1:18; 14:8, 9; Евр. 1:2, 3). Он является воплощенным Богом. В самом реальном смысле наше понимание Божественной Троицы вытекает из христологии. Когда Божественность Личности Христа рассматривается в контексте ветхозаветного откровения о Божестве как множественной единичности, создается необходимый фундамент для дальнейшего откровения о личности Отца и личности Святого Духа. Без ветхозаветного контекста и имевшего место в истории откровения вечного Сына в Иисусе Христе, изложенного писателями Нового Завета, рассуждений об Отце и Святом Духе было бы недостаточно, чтобы открыть внутреннюю триединую сущность Бога. Без этих двух подготовительных шагов люди не смогли бы достичь более глубокого понимания Божьего естества.

1. Божественность

В нескольких местах Нового Завета Христос назван Богом (Ин. 1:1,18; 20:28; Евр. 1:8,9; 2 Петр. 1:1; 1 Ин. 5:20). Иоанн не только говорит о предсуществовании Христа (Ин. 17:5), но высказывается об этом в абсолютных категориях, которые применимы только к Богу (Ин. 1:1, 2; 8:58; ср. с Кол. 1:17). Христу приписываются Божественные свойства: вечность (Евр. 1:11, 12), незаимствованная жизнь (Ин. 1:4; 14:6) и Божественная творческая сила (Ин. 1:3; Евр. 1:2, 10; Кол. 1:16). Во вступлении к Посланию к Евреям сказано, что Сын есть «сияние славы и образ ипостаси Его» (Евр. 1:3). Павел говорит о том, что Христос был «образом Божиим» (Флп. 2:6).

Формулировка «Я есмь» — это еще один способ, посредством которого Сам Христос указывал на Свою Божественную природу. Применив к Себе выражение «Я есмь», Христос использовал то же имя, что и Яхве, открывшийся Моисею в теофании и назвавший Себя Своим личным именем: «Я есмь Сущий» (ehyeh asher ehyer) (Исх. 3:14). С помощью этой фразы подчеркиваются такие Божественные свойства, как всемогущество (Ин. 6:20, 21), вечность (Ин. 8:58), предведение (Ин. 13:19), Божественная слава и сила (Ин. 18:5, 6, 8) и сила спасать (Ин. 8:24). Наконец, Новый Завет утверждает Божественность Христа, отождествляя Его с ветхозаветным Яхве. Песнь хвалы, которую небо возносит Яхве за Его искупление (Ис. 44:23), в Флп. 2:10 связывается с поклонением Христу.

Высказывание о творческой силе и вечности Яхве, записанное в Пс. 101:26–28, цитируется в Евр. 1:10–12 применительно ко Христу. Для усиления этого аргумента в Евр. 1:8, 9 Христос отождествляется с Богом (элохим) посредством цитирования Пс. 44:7, 8.

Павел обобщает новозаветное учение о Божественности Христа, говоря о тайне воплощения Бога в Иисусе Христе: «В Нем обитала вся полнота Божества телесно» (Кол. 2:9). С самой первой мысли: «С нами Бог» (Мф. 1:23; ср. с Ис. 7:14) в лице Иисуса из Назарета (Ин. 1:14) характерное для Ветхого Завета представление о множественной сущности Божества становится все более конкретным и сложным, и триединая природа Бога становится все более очевидной.

2. Сыновство

Историческая трактовка имманентности Бога (см. IV. Г) является необходимым условием для понимания удивительного новозаветного откровения Бога в лице Иисусе из Назарета. Строгое понимание идеи о единичности Божества могло бы привести к выводу, что Яхве, единственный Бог, теперь находится в Иисусе Христе; таким образом, воплощение затрагивало бы всю сущность Бога. Однако Новый Завет многократно свидетельствует, что, хотя в Иисусе из Назарета обитала полнота Божества, она не включала в себя всю сущность Бога. Божественность Иисуса из Назарета конкретизирует ветхозаветную идею множественности одного Бога, приводя к откровению о тринитарианской природе Божественной реальности.

В прологах к Евангелию от Иоанна и к Посланию Евреям Иисус из Назарета представлен как воплощение Бога. В обоих книгах раскрывается Божественная двойственность, согласно которой Божество включает в Себя как минимум две Божественные Личности: Отца и Сына. Иоанн представляет Божественную природу Иисуса из Назарета не только как Слово, которое «было Бог», но и как Слово, которое «было у Бога» (Ин. 1:1). Божественный «Другой» — это «Логос». Во вступлении к Посланию к Евреям Божественный «Другой» представлен не как Логос, а как «Сын» (Евр. 1:2), Который есть «сияние славы и образ ипостаси Его» (ст. 3). «Сын» воплощен в Иисусе из Назарета (Евр. 2:9). Поскольку Божественный «Другой» — «Логос» или «Сын» — воплощен в Иисусе из Назарета, обитающая в Нем «полнота Божества» (Кол. 2:9) не заключает в себе все Божественное естество.

Воплощение приводит нас к более глубокому откровению о множественной природе Бога. Иоанн свидетельствует: «Мы видели славу Его, славу как единородного от Отца» (Ин. 1:14). Образы отца и сына выбраны не только для того, чтобы как–то обозначить две Божественные Личности, но, в частности, для того, чтобы охарактеризовать особые взаимоотношения между ними.

В Ин. 1:18 говорится о том, что отцовско–сыновние отношения существовали в Божестве еще до воплощения: «Бога не видел никто никогда; единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил». Матфей также отмечает, что взаимоотношения отца и сына имеют место от самого начала и не зависят от отношения Бога к Своему творению:

«Никто не знает Сына, кроме Отца; и Отца не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Мф. 11:27; ср. с Лк. 10:22).

В этих изречениях множественность, открытая с помощью образов отца и сына, представлена как черта самой природы единого Бога. Эти стихи говорят о том, что выходит за рамки имманентности Бога и указывает на Его трансцендентность. Более того, они показывают, что внутри уровня трансцендентности Бога множественность подразумевает два интеллектуальных центра, которые могут уникальным способом взаимодействовать друг с другом. Хотя образы отца и сына, избранные для изображения множественности Божества, взяты из земной реальности, своими корнями они восходят к Самому Богу. Эта терминология раскрывает существование двойственности на уровне личностей и показывает непрекращающиеся отношения между двумя частями единого целого как составляющие саму сущность Божества. Взаимоотношения между Отцом и Сыном существуют как на трансцендентном, так и на имманентном уровне. На протяжении всего Нового Завета отцовство и сыновство становятся обозначениями одного Бога. Так, титул «Сын Божий» указывает на Божественную Личность, воплощенную в Иисусе из Назарета (см. Мф. 14:33; Мк. 3:11; Лк. 4:41; 1 Кор. 1:9; Евр. 4:14).

Новозаветный способ раскрытия множественной природы Божества посредством воплощения ставит вопрос о правильном понимании и взаимном разграничении Личности Отца (см. VII. Б) и Личности Сына (см. Христос I). В Новом Завете также поднимается вопрос о взаимоотношениях между двумя Божественными Личностями. Библейская идея множественности Божества делает взаимоотношения двух Божественных Личностей реальностью. Значения слов «Отец» и «Сын» производят впечатление, что Отец в чем–то превосходит Сына. Превосходство Бога Отца над Богом Сыном, вытекающее из аналогии человеческих отношений между отцом и сыном, как кажется, подкрепляется некоторыми отрывками о том, что Сын рожден Отцом и подчинен Ему.

3. Рожденный от Отца

С человеческой точки зрения отношения между отцом и сыном предполагают, что сын был зачат отцом и матерью. Арий (см. IX. Б. 4) утверждал, что Отец сотворил Сына. Хотя эта точка зрения была отвергнута как еретическая, ортодоксальное христианское учение не отказалось от идеи субординации, которая нашла выражение в традиционном учении о вечном рождении Сына (см. VII. Б. 4,5). Рождение Сына от Отца нельзя представлять себе по аналогии с процессом рождения людей, так как это порождает умствования, не основанные на откровении. Однако некоторые библейские выражения, как кажется, указывают на нечто, похожее на рождение; так, Сын Божий назван «первенцем» (прототокос, Кол. 1:15; Рим. 8:29; Евр. 1:6; Откр. 1:5) и «единородным» (моногенос, Ин. 1:14, 18; 3:16, 18; 1 Ин. 4:9). Однако термин прототокос употребляется также в метафорическом значении (Исх. 4:22; Пс. 88:28) и применительно к Христу выражает превосходство и первенство. Точно так же слово моногенос содержит не идею зачатия, а скорее идею уникальности и применительно к Христу подчеркивает Его уникальные взаимоотношения с Отцом. С другой стороны, в Евр. 1:5 отсутствует идея физического или духовного зачатия. Следовательно, библейский взгляд на природу Божества не дает оснований для идеи рождения Сына Отцом.

4. Природа субординации

В нескольких местах Писания ясно говорится о том, что Сын подчинен Отцу. Так, Сам Иисус заявляет, что «Сын ничего не может творить Сам от Себя, если не увидит Отца творящего» (Ин. 5:19; ср. со стихом 36). Иисус утверждал, что ничего не делает по Своей власти, но говорит только то, чему научил Его Отец (Ин. 8:28; ср. с 12:50; 15:15). Иисус делал только то, что повелевал Ему Отец (Ин. 14:31; ср. с 10:18; 12:49, 50), и молился Ему (Ин. 17:1). Он категорично заявил: «Отец Мой более Меня» (Ин. 14:28). Эти изречения ясно свидетельствуют о существовании субординации между Богом Сыном и Богом Отцом. Субординация, выраженная в этих текстах, не должна пониматься в онтологическом смысле, как если бы реальность Бога Сына зависела от реальности Бога Отца. Библейская идея подчинения Бога Сына Богу Отцу характеризует не внутреннюю структуру Божественной рельности, но их отношения в процессе осуществления плана спасения.