Новая религия человечества – Культ Выгоды. Теперь любить – значит использовать. А чтобы использовать, нужно объяснить. Описать и поставить точку. Ограничить. Изгнать Тайну. Сначала – охота на деревенских целительниц (сожжение ведьм), потом – высмеивание знахарства, а дальше – да здравствует современная медицина и человек, единственно разумный из всех биомеханизмов! Теперь мы знаем, из чего он сделан, как работает, что ему полезно, а что вредно, что ему можно, а чего нельзя. Мы знаем о нем почти все! Бедный Пифагор, впечатлительные средневековые мистики, наивный Кеплер! Они ведь и представить себе не могли, к какому триумфу научной мысли придет человечество! И в кошмарном сне не видели…
А вот Доминик бы в обморок падать не стал, ручаюсь. Глядишь, занялся бы феноменологией. Он ведь человек не злой! А в гуманном обществе феноменам место не в застенках, а в лаборатории, под микроскопом. Пусть приносят пользу человечеству!
Любить-мучить и любить-использовать. В чем разница? Мы больше не выворачиваем суставы несвоевременным и слишком оригинальным мыслителям. Зачем? Их все равно почти никто не слушает и никто не понимает. Пусть говорят что хотят. Нам не до них! Теперь мы препарируем материю: режем лягушек, расчленяем атом, потрошим тело Земли, продаем ее потроха миллиардами кубометров и сколачиваем на этом капиталы. Материя не кричит, не сопротивляется, что подтверждает нашу догадку о ее неразумности и бездушности. Или она кричит, но мы не слышим? И сами мы уже безумные, бесчувственные, дистанционно управляемые биомеханизмы, изолировавшие себя от живого, разумного мира, назвав его «окружающей средой»! Иисус ведь, говорят, тоже не сопротивлялся, когда его распинали. И молчал.
Вывод?
Разница очевидна. Мучают тогда, когда желают обладать, но не могут, стремятся использовать, но не знают как. И мстят. А используя, тоже мучают, но уже не осознают этого, не понимают, не чувствуют, то есть мучают механически.
Лаборатория монсеньора Доминика – застенок. Он – исследователь-практик, изучающий колдовство. А деревенские «ведьмы» – его подопытные кролики и лягушки. По отношению к Жизни, живому Доминик давно превратился в двигатель машины убийства. Мучая и убивая, человек становится бесчувственным. Иначе быть не может. Вот почему спасти Доминика, разбудить его способен только человек-феномен, непредсказуемый, не подвластный никаким определениям, никакой внешней силе и бесконечно превосходящий епископа интеллектом. «Во мне ты видишь человека. В них – нет. Я хочу, чтобы ты почувствовал… Нет никакой разницы» – вот чего добивается Изамбар!
А вот разница между Эстебаном и Домиником просто эпохальна. Эстебан мучает, потому что мучается сам. Его страдание, его любовь-ненависть так велики, что вырываются наружу, обрушиваясь на свой объект. Эстебан слишком живой, ему тесно в себе самом, где он чувствует двойственность человека внутреннего и внешнего; он раздираем их постоянной борьбой. Изамбар для него – камертон, но только он сам может изменить настройку; а мир внешний его сбивает, и внешний человек – на стороне этого мира. Конфликт Средневековья, прошедшего под знаком войны духа и плоти! Доминик в этом смысле опять-таки человек Нового Времени. Внутренний человек в нем побежден, связан, усыплен и не мешает человеку внешнему. Таков путь к псевдогармонии через ущербность, к мнимому единству через кастрацию. Прокрустово ложе прагматиков. Зато удобно! Жизнь без боли, без лишних треволнений… В отличие от слишком живого Эстебана, Доминик почти мертв. Живет в нем только ум, который все упорядочивает и заводит механизм существования. И необходимо огромное потрясение, чтобы обладатель этого ума ощутил и осознал свою ущербность, свою человеческую неполноту.
И Доминик, и Эстебан – предатели. Они не антиподы. И при известных обстоятельствах могли бы поменяться местами, как две планеты, вращающиеся вокруг одного светила. Но их объединяет стремление к Солнцу гармонии, вечный, всеобъемлющий Закон Божественной Природы. Изамбар стал для них этим солнцем, при встрече с ним закон вступил в действие.
Изамбар – Человек вне временных границ. Человек Вселенной. И как бы ни менялись представления людей о счастье, о мире, о любви, никогда не забудется: Мир – Тайна. Познать ее невозможно. Но познавать – счастье, которое «никогда не перестает».