Читать интересную книгу Рожденные телевизором - Слава Тарощина

Гул затих, Он вышел на подмостки. Волны счастья нахлынули на электорат от светлого будущего, которое 24 сентября разворачивалось здесь и сейчас, то есть на съезде «Единой России». Владимир Путин пообещал бюджетникам деньги, бизнесменам инвестиции, крестьянам землю, детям – мороженое, дамам – цветы. Всеобщий стадионный подъем был настолько велик, что свершилось чудо. Если не ошибаюсь, впервые со сталинских времен парадная речь национального лидера была тотчас названа партийной программой. Но кто же обращает внимание на такие мелочи, когда на глазах творится история насквозь демократической страны? Президент с премьером, поменявшись местами, нежно обнялись друг с другом. В эйфорию впал даже брутальный посланник Голливуда Владимир Машков. От торжественности момента Гоцман всея Руси (вспомним фильм «Ликвидация») заговорил Зюгановым: «Россия дала мне все, и я должен своей стране». Вопрос о том, где Машков будет отдавать долг – на родине или за океаном – остался открытым.

Перемена обстоятельств заставила и меня задуматься о своем долге (профессиональном). О чем писать, когда писать не о чем? Умирает тандем – исчезает главная интрига политической реальности последних лет. В «ящике» воссияет благодать и покой. Путину в ближайшие лет пять уже не нужно охотиться ни на тигров, ни на амфоры. Отпадет нужда в регулярной демонстрации обнаженного торса. И даже ремонт пола в спортивной школе под Новосибирском отныне забота не Путина, но Медведева. Кстати, о Медведеве. Никто на ТВ теперь не станет засекать с секундомером в руках равное количество времени, отведенное в кадре президенту и премьеру. Дмитрий Анатольевич в структуре власти (и, соответственно, на ТВ) займет почетное место между Фрадковым и Зубковым. Примерно в таком ключе пришлось недолго рассуждать.

Не успел закончиться съезд победителей, как президент жесткой рукой разрушил благостный сюжет нового бессюжетного существования. Его реванш за унижение на съезде «ЕР» получился более чем выразительным. Объектом реванша стал министр финансов Кудрин, накануне заявивший в далеком Вашингтоне о своем нежелании работать в правительстве Медведева. Дмитрий Анатольевич отреагировал незамедлительно. Поскольку данная пьеса впервые ставится на наших подмостках, то первым делом наметилась преемственность мотивов. Маяковский с его предостережением в адрес вольнолюбивого Шаляпина вывел идеальную формулу единомыслия на все времена, включая теперешние: «Тот, кто сегодня поет не с нами, тот против нас». Шок от грозной реакции Дмитрия Анатольевича был силен. Его глаза приобрели непроницаемость печных заслонок, его речи о безответственной болтовне Кудрина наводили на мысль, что президентская кампания только начинается.

Наверное, еще долго будет нескучно. Когда-то практиковались эшафоты на площадях, теперь – публичная порка в прямом эфире. Жизнь продолжается.

В сколь смутные, столь и судьбоносные моменты русской истории вперед выдвигается доктор Попов. Еще недавно, в пик междуцарствия, он утешал паству зеленым пупырчатым огурцом, который хорош и в качестве закуски, и в качестве средства от геморроя. Теперь, когда наступила циничнейшая политическая ясность, Попов нам снова дает сигнал: есть более серьезные вещи на свете, чем государственное устройство. Примечательно, что свое послание городу и миру он транслирует в программе с говорящим названием «Последнее слово» на НТВ в то самое время, когда на других каналах буйствует триумф воли «Единой России». Суть послания такова: личное самочувствие, в отличие от государственного, зависит только от нас самих. Итак, рецепт жизнестойкости от доктора Попова. Берем еще горячее, из-под курочки, яйцо и садимся на него областью промежности. Простатит уменьшается, потенция увеличивается, стволовые клетки растут. Полное счастье наступит, однако, только для тех, кто сможет вставить яйцо в прямую кишку.

На робкий вопрос ведущего Павла Селина: «А если яйцо там потеряется?» – ответа не последовало. Сегодня есть два кардинальных вопроса, на которые не может ответить никто. Первый из них – потеряется ли яйцо в прямой кишке? Второй – что же будет с родиной и с нами?

28 сентября

Это не сон?

Политический интим – альфа и омега российской внутренней политики

В дверь скромной квартиры в Звенигороде позвонил президент, лично проверяющий готовность России к отопительному сезону. Хозяйка квартиры, узнав гаранта, недоверчиво спросила: «Это не сон?» «Это не сон», – гордо ответил гарант и решительно ринулся к батареям центрального отопления.

После сенсационного съезда правящей партии вопрос о сне приобретает для общества, отправленного съездом на длительный покой, особую актуальность. Методом рокировки нас лишили не только реального выбора, но и главного предвыборного аттракциона. Мы не увидим, как нарастает девятый вал нечеловеческой любви электората к национальному лидеру. Не увидим не потому, что нам не покажут это захватывающее зрелище, а потому, что его показывают регулярно в течение десяти лет. Острота интриги, балансирующей между двумя персонажами, давно исчерпана.

А ведь как было славно в 2008-м, когда неожиданно даже, кажется, для него самого президентом стал Медведев! Еще вчера Дмитрия Анатольевича знали только самые любознательные граждане, а уже сегодня, нареченный Путиным преемником, он стал политической звездой. Моментально выяснилось краеугольное: он был лучшим в школе, а кажется, и в детском саду; жена Светлана красавица и умница; в Ленсовете он отлично работал вместе с Собчаком и Путиным.

Через час восторженных оценок телевизора удостоились любимые рок-группы преемника «Deep Purple» и «Led Zeppelin». К вечеру возникла мода на винил (Медведев собирает виниловые пластинки) и тяжелую атлетику (подтягивается 35 раз). Уже на следующий день преемник, сидя в телестудии под триколором, обратился к нации с ультиматумом: стану президентом только в том случае, если правительство возглавит Путин. Тут уж и вовсе шлюзы прорвало от счастья. Патриарх Алексий II, видимо по поручению небесной канцелярии, заявил, что новая связка – великое благо для России, а Никас Сафронов явил городу и миру монументальный портрет Медведева в костюме голландского юриста XVIII века. Западный оттенок поспешили подкорректировать бабой Пелагеей из башкирского села Красный Зилим. Она выступила с важным заявлением: Путин и Медведев – одна команда. Политологи, мужественно преодолев оторопь от своих никогда не сбывающихся прогнозов, дружно поддержали башкирскую ясновидящую.

Отчего же теперь народ потрясен? Ведь мало кто сомневался в том, что президентом снова станет Путин. Задела неприкрытая наглость процедуры? Так ведь нынче творческая свобода, можно и нарушить классический порядок действий, например, поменять местами развязку (объявление имен президента и премьера) и кульминацию (выборы). В том-то вся штука, что мы не сразу поняли главное – с первых дней существования тандем стал осваивать не столько документальную, сколько художественную реальность. Разнокалиберными кукловодами разрабатывался сюжет, который следовало оценивать не с точки зрения общественного блага, а с точки зрения отточенности содержания, продуманности композиции, выверенности драматургии. Чтобы потребители не заскучали, сюжет был обогащен различными художественными средствами. Его богатый лейтмотив – тема двойничества, идущая то ли от Достоевского, то ли от неотличимых друг от друга куриных ножек Буша, – давал возможность трактовок. Увлекательная игра в трактовки позволила даже на время забыть, что Медведев – это всего лишь псевдоним Путина.

24 сентября высокая проза умерла, уступив место прозе жизни. Медведеву больше нет смысла быть глашатаем свободы, которая лучше, чем несвобода. Двойничество обернулось двойственностью – президент занервничал и стал противоречить самому себе. Если взять интервью Дмитрия Анатольевича главам федеральных каналов в конце декабря 2010-го и сравнить его с аналогичным интервью конца сентября 2011-го, то выяснится, что перед нами разные люди. В первом Медведев бросает в лицо своим собеседникам жесткое обвинение в том, что их новостное вещание – жонглирование пустотой. Он смело рассуждает о драматическом разрыве между Интернетом и ТВ, полемизирует с Путиным по поводу Ходорковского, называет имена оппозиционных политиков, каковым он даже не отказывает в собственной электоральной базе. Сентябрьский Медведев уже доволен всем – жизнью, судьбой, Путиным, телевидением. Не меняются лишь его собеседники – Эрнст, Добродеев, Кулистиков. Стабильно и выражение их лиц: такие вдохновенные лица встречаются только у часовых на Красной площади.

Впрочем, о Кулистикове следует сказать особо. У него на подобных беседах амплуа коверного, позволяющее разнообразить суровый репертуар иронической ухмылкой, вольной позой, розовой рубашонкой, галстуком в цветной горошек. Именно он, глава НТВ, описывая дружескую атмосферу съезда «Единой России», дал самое точное определение и атмосфере, и, бери шире, режиму в целом – «политический интим». Навальный должен кусать от зависти локти. В прошлую встречу с главой государства Владимир Михайлович был тоже хорош. Именно он сообщил тогда Медведеву, что обожает народ, потому что «это пушечное мясо для наших ток-шоу». То есть он единственный изо всех руководителей каналов сказал чистую правду. Но нынешние талантливые откровения Кулистикова насчет политического интима войдут в анналы, опередив даже вершину жанра, намеченную Черномырдиным: хотели как лучше, а получилось как всегда.