сантиметров от лежащего Хаски. Его лицо передо мной, а я ему в плечо едва не тыкалась носом. - Думала башка оторвется!
Приятно видеть, как он смеялся. Благодаря мне или рядом со мной, показывая ребячливые ямочки. Как его грудь мелко подрагивала от рвущегося из горла хохота. Не думала, что увижу Хаски когда-нибудь настолько расслабленным.
Аристократ глаза скосил на меня и медленно уселся, прогибая спину и проверяя целы позвонки или нет. Я не могла перестать пялиться на него. Заставляла отвернуться, пока не заметил подглядывания, но тщетно. Не волновало, если он заметит внимание Бастарда. А это проблема.
Очнись, Вильмонт! Мысленно надавала себе затрещин и поднялась первая.
- Пойдем, - кивнула в сторону лестницы. Даже не удостоверилась, пойдет за мной или нет. Пошла первая. Забирались в полной, гробовой тишине. Хаски ее не нарушал.
Половина населения нашей компании убежало на горки. С визгом Имина и Олеся полетели на коврике, крича в полноту легких.
- Ты будешь кататься? - уточнила у Хаски, когда мы преодолели последние ступеньки, а то мало ли навсегда отмела у парня желание кататься.
- Полагаю, что да. Только на этот раз я сам поеду, - укоризненно посмотрел в мою сторону.
- Пошли вон туда, - и я показала на самую дальнюю гору. Вопрос читался в его сосредоточенных глазах. - Девочки вряд ли решатся на тех горках.
Качнула головой назад, где стояла в нерешительности Волчица, а Маша и Кристина ее уговаривали спуститься. И вовсе я не хотела провести с ним время. Мне нужен бесстрашный человек, который рискнет скатиться на двух самых опасных горах. Всего их здесь девять.
- Веди, - согласился без длительного уговаривания. А я уже приготовилась к длительной осаде замка.
- Начнем со второй по опасности и продолжим в таком темпе, - я улыбалась в предвкушении удовольствия.
Вдвоем среди заснеженных гор на грани адреналина. Я его в таком количестве не хлебала давно.
Скат был сделан по серпантину. Петляли по краю обрыва, от падения спасала сетка. Сквозь нее видели прекрасный пейзаж. Безбрежный океан снега с одной стороны. Голубое небо, сливающее с настоящим морем в одно целое. И зеленое пятно теплой Аномалии. Зеленое, голубое и белое. Смесь цветов. И яркое солнце точкой над головами. На миг забыла, что надо пугаться.
Ехали по одному, но Дима где-то впереди. Время пролетело незаметно, и я устала улыбаться. Скулы болели, но я смеялась и смеялась, как раньше спокойно, будто на плечах нет груза ответственности. Порхала, как птичка невесомо, наслаждаясь полетом и воздухом, бьющим в лицо.
Солнечный, прекрасный день! Дима позволял тараторить, когда я была впечатлена горой.
В конце вечера, когда все склоны были покорены, решили подняться по подъемнику на самую высшую точку. Это он предложил, не я. Хаски улыбался, смеялся и по-моему ему тоже было со мной хорошо. Я это чувствовала. Во всяком случае, весело точно!
Солнце начинало садиться, уходило за горизонт. Мы - на высшей точке. Специальная мини-беседка над открытым пространством. Глаза опустишь вниз и ты порхаешь. Я побаивалась всегда высоты, поэтому сильно не напирала на железные подставки. Мало ли сломаются. Но видом любовалась вместе с Хаски. Внезапно огорошил ответом на заданный вчера вопрос:
- Ты была права насчет татуировок. Это своего рода цена за титул наследника Хаски. Как угадала? - Дима повернулся ко мне, локтем опирался о конструкцию. Я смотрела вперед на нескончаемые склоны снега и горы, стараясь не сильно пялиться на соседа.
- Легко, - с улыбкой ответила, но рассказывала больше воздуху, а не собеседнику. - У меня есть шрам. Подбешивает давно. Думала сделать на его месте тату, но постеснялась...
- Постеснялась? - очень плохой намек получился, сразу захотелось покраснеть.
Боялась повернуться к мужчине. Хаски слишком близко и смотрел на щеку, изуродованную татуировкой. Я не про это тату, а про шрам под грудью, который мне оставил неизвестный Бастард за надменный отказ с моей стороны. Не буду же Хаски об этом рассказывать?
И почему он так откровенно пялился мне на лицо? И почему настолько темно стало вдруг? Уединенно.
Хаски как будто ждал. Но чего ждал?
По пальцам ощутила глупые мурашки, но не от холода. От предвкушения. Я слышала собственное сердце. Оно стало громким и сильным. Главным. Остальное на фоне ничтожное по сравнению с ним. Главное эти удары в грудь. Сильные и отчетливые. Знала, если повернусь...
И повернулась.
Пять сантиметров? Нос к носу. Ровный ослепительный блеск его улыбки. Как привороженная смотрела на губы. Эти губы уточкой, над которыми насмехалась не так давно.
А сейчас неимоверно сильно вдавила пальцами в металлическую конструкцию беседки, не боясь примерзнуть, лишь бы прийти в себя, очнуться. Очнись, Вильмонт!
Губы Хаски сдвинулись в одну линию, прикрыв ровный проблеск зубов. Медленно, не спеша наклонились.
И глаза мужчина опустил на мои губы. Не спрашивал разрешения, а действовал. Он сам хотел поцеловать. Первый прикоснуться к Бастарду!?
Забвение спало, как солнце, севшее за горизонт. Я отпрянула назад от поручней, глядя в удивленного Хаски. Он распахнул глаза в ожидании ответа, почему отпрянула.
Но слова не слетали с языка, застряли.
Что ты творишь, Вильмонт? Что творишь!?
Передо мной детонатор. Не знаю, как зажгла фитиль, но я это сделала. А теперь огонь медленно побежал по проводу, связывающему его и меня, сжигая любые преграды на пути. И я не представляла, что будет, когда пламя полностью сожжет провод и доберется до детонатора.
Глава 22. "Ночной кошмар"
Анна Вильмонт
Багряный, как кровь, огонь за его спиной. В сиянии пламени мышцы перекатывались под моими ладонями. Вздрагивали, когда я к ним прикасалась, поглаживала кончиками пальцев, поощряла к решительным действиям.
Слишком сильно давило сильное мужское тело, вжимало меня в кровать выпирающими костяшками бедер. Без возможности сдвинуться. Голубые, ледяные глаза отдавали пламенем. Согревали меня.
ЕГО тело в ярком сиянии огня, отбрасывало