хоть что-то может перемещусь от испуга. Где моя сила? Где она, когда так нужна?
Ногтями царапала грязный пол, хорошо никто сверху не летел. Ноги потеряли ощущение твердой поверхности, и я рухнула вниз в пропасть, почти невозможно уцепилась за край пола. И почувствовала полный простор внизу.
Ни страха перед смертью а это факт двести метров над уровнем сугроба. И отжаться на руках не могла. Они не слушались, висели неподъемным грузом, словно трость не сгибающаяся. Я умела реагировать на критические ситуации. Обученный боец, почти поступивший в Военку элитного служащего боевого взвода. Но сейчас не могла адекватно воспринимать информацию. Руки тряпичные, безжизненные, как у маленького ребенка не знающего, как обращаться с ними.
По сторонам никаких звуков. Никаких Пб-ников, звуков крыльев, рассекающих воздух. Относительная тишина на высоте. Куда делись? Или охрана активизировалась Белесья?
Моих сил надолго не хватит, а если кто-то сорвется из оставшихся людей... Задрала голову и не поверила глазам.
Хаски схватили за руку, не пнул и не выкинул. Как пушинку забросил обратно в кабину. В тепло и на твердый пол ногами. Не сразу поняла, что произошло. Нервы от напряжения подрагивали, и мышцы не слушались.
Мое тело Аристократ прислонил в угол кабины. Туда, где более или менее безопасно, а когда закрыли спасательной, мощной грудью задрожала по-настоящему. Я на волосок. Поправка мы все. Аристократы и Бастарды.
Кабина раскачивалась из стороны в сторону, вися на одном проводе, подобно велению ветра. Хаски с двух сторон сдерживал натиск сверху, где на него кто-то рухнул. Дмитрий повел плечами, скидывая человека вниз от себя подальше. Понимала, что бесчувственно, но не имела права осуждать. Меня он выдернул из белого плена снега. Наши глаза встретились и оба неадекватные.
Маша с Виталиком в самом углу сверху. Им трудно, учитывая, что Мария их держала обоих на одной руке. Трески сверху по середине вцепился в поручень. И несколько таких же бедолаг, как и мы. Далеко не двадцать человек, гораздо меньше.
Хаски поднял одну руку перед лицом левую, постучал пальцами по циферблату наручных часов. Знакомый знак. Вызывал охранников? Боюсь только это и может спасти. Оглядела кольцо с голубым сапфиром. А где его личный охранник? Не настолько критическая ситуация? По-моему хуже некуда...
Хаски оглянулся назад, переглядываясь с друзьями. Внезапно мощная вибрация исполосовала спину, которой я соприкасалась с металлической стенкой. Мышцы одеревенели. Простонала от боли ели слышно.
Скрежет. По середине корпуса прошла расщелина, увеличившись с нескольких сантиметров до огромных размеров, прорвав корпус и разделив на двое за несколько секунд. Хаски обернулся на меня, и я прочитала удивление в его взгляде, впервые. Он не контролировал ситуацию, не знал, что делать. Может это придало сил.
Почти не испугалась, когда половина кабины оторвалась и под воздействием силы тяжести рванула вниз. А мы остались в легком полу объятии.
Я вцепилась неосознанно в крепкие запястья мужчины рядом и закрыла глаза. Посильнее подтянула свое тело к нему. Страшно немного лететь, сдерживая крик в горле и слыша свист ветра, шепчущий о кончине. С такой силы вцепилась в большую ладонь Хаски, едва не когтями царапая кожу. Страшно. Но так комфортнее. Мне казалось Хаски всегда выйдет из положения. Каким бы страшным оно ни было. И не верилось в неизбежную смерть.
Больно. Поняла спиной, врезавшись во что-то твердое и холодное, похоже, что снег. Потом тяжелое тело сверху придавило, как плитой. И мы покатились головой, спиной, собирая синяки.
На земле. Хотелось завопить, заорать не своим голосом. Я жива. Я чувствовала землю. Переместилась. Спасибо всем силам. Мы долго летели, врезаясь друг в друга. Но я ощущал что жива, благодаря этим ударом. Больше не над пропастью жива. Эта боль такая сладкая.
Когда остановилась, почувствовала на спине - руку, сбоку - тепло чужого бедра. Хаски? Он летел со мной, не верю. Перемещение в очередной раз спасло жизнь. Я так и лежала, а холодный снег таил на лбу и носу.
- Жива? - задал вопрос хриплый голос рядом.
- Почти нет, - ответила в тон. Вставать не собиралась, хоть убейте. Но мысль, где Машка и остальные заставила поднять голову.
Кабинку и ее оторванный трос возвращали в нужное место. А друзья целые, вроде. Счастливые крики и свист изнутри. А пораньше нельзя было, прежде чем нас за борт выкинуло? Вот это экстремальные горки в Белесье. Никогда не забуду.
Глава 20. "Два полуночника"
Анна Вильмонт
Самое лучшее средство - это тепло и уют от стресса. Так и было. Чашка горячего дымящегося и главное ароматного кофе не давала утонуть в пучине страха. Руки хоть и подрагивали на чашке, но я пыталась отвлечься на огненное тепло в ладонях.
Дали пострадавшим пледы, завели в холл основной гостиницы, усадили в мягкие кожаные диваны, разожгли камин.
Становилось слишком жарко, но это лучше чем холод, который морозил в груди после происшествия.
Кристина сидела на подлокотнике моего кресла и потирала плечи в успокаивающем жесте. Как давно обо мне не заботились, сразу вспомнилась семья. Когда я заболевала у моих начинался общественный траур, по пятам ходили, пичкали таблетками, поправляли простынку и отпаивали куриными бульонами.
Хаски. Как только мы поднялись, набежало стадо спасателей и медработников. Он же шагал рядом и осматривал окружающее пространство, что-то обдумывал. И сейчас Дмитрий разговаривал с КМД-никами. Теплый костюм на нем, но по жестам и движениям не скажешь, что парень час назад перенес сильнейший стресс. Он уверен в себе, как и всегда. Как ему это удается?
Хаски - сталь, причем непробиваемая, которую хотелось пробить, выбесить, расшевелить, чтобы посмотреть насколько она прочная.
Я очень любопытная. Зубы постукивали друг об друга, но это терпимо. Маша жива, но виду не показывала, что страшно. Одна Волчица разглагольствовала:
- Как я рада, что не поехала с вами. Ты не представляешь, - шепнула она мне на ухо, поглядывая на компанию молодых мужчин наших со-путешественников, которые бурно обсуждали ситуацию.
КМД-ники не теряли бдительности, осматривались по сторонам, возбужденно переговаривались. Поздно. Вы