Длинный коридор вывел в большой зал — люстры, какие-то инкрустированные костью и серебром столики вдоль стен — богат канцлер — видимо бальный зал, или что то подобное. Высоченные двери — открыл, аккуратно выглянул — чуть не напоролся — мелькнула сабля охранника и я чудом ушёл от удара — метнул сразу два ножа — один он отбил, второй воткнулся в шею, охранник захрипел, выронил саблю и упал. Ну кто мог знать, что возле дверей стоит пост охраны? Он так тихо притаился…Подобрал саблю, взял в правую руку — охранника убирать с дороги не стал, теперь уже слишком наследил — некогда.
Вперёд, только вперёд! Где искать канцлера? Где его спальня? Где больше охраны, там и он — так думается. В глубину дома… Нужен «язык». Выглянул из-за угла — двое стражников. Один стоит на месте, второй идёт сюда…высовываюсь, хватаю охранника и придушиваю захватом — обмяк, упал. Второй идёт проверить, куда тот пропал — бросок ножа — мертвец. Пока всё идёт нормально. Прежняя схема — зажал рот придушенному мужику, лезвие ножа к глазу:
— Покажи, где спальня канцлера! Покажешь? Без шума, иначе прирежу- нож, к горлу охранника, прикрылся им, иду вперёд.
Через метров двадцать — показывает глазами — вон там. Рванул ножом горло — опустил булькающее кровью тело на пол. Дверь в комнату — большая, крепкая. Заперта или нет? А зачем ему запирать? Если вызвать слугу — что, каждый раз отпирать засов, чтобы впустить? Охранников туча — вряд ли запирается. Проверим — толкнул слегка — подалась, без шума и скрипа. Вхожу в тёмную комнату — большая постель под балдахином, посреди зала. Один спит или нет? А тебе не всё равно? Валить придётся всех — меньше шума будет…вот только неприятно. Присмотрелся — один. Больше никого нет.
Мужчина, лет сорока с небольшим, крепкий, сопит, выводя рулады носом. Не спросил описания у капитана — он не он — да ну скорее всего он. Сейчас спросим…схема отработанная — мужика за горло, придушил, связал, кляп в рот. Похлопал по щекам — открыл глаза, силится что то сказать, мычит.
— Сейчас я выну у тебя кляп изо рта и мы будем разговаривать. Любое движение, крик — я тебя убиваю. Мне достаточно будет, если я тебя просто убью. Всё, вытаскиваю кляп. Ты Гроткорн?
— Я Гроткорн! Как ты посмел?! Кто ты такой вообще? Ты понимаешь, что влез в дом к первому лицу государства? Тебя теперь будут преследовать по всей стране! — лицо мужчины исказилось в ярости — сейчас же развяжи и сдайся!
Я молча выслушал монолог мужчины, потом сильно ударил ладонью по его лицу, так, что из уголка рта показалась струйка крови.
— Я тот, кого ты искал, и к кому послал своих людей. Хочу, чтобы ты, урод, пояснил — почему ты посмел напасть на меня, на моих друзей! Мне хочется понять это — и ещё — где мои камни и мои деньги? Несколько сотен золотых?
— Деньги? Какие деньги? Несколько сотен золотых? — надменно спросил канцлер — мне не нужны ваши жалкие гроши. Вероятно, мои люди прихватили себе, в возмещение хлопот. Я понял — ты тот самый Викор, который хотел продать камень! А камней тут нет — я же не идиот, таскать их с собой, как ты. Они лежат в банке, и ты их оттуда никак не достанешь. Почему я не купил камень, а предпочёл получить его бесплатно? А зачем мне платить какому-то проходимцу, который, конечно, украл где-то этот камень. Это и государственное дело, и возможность получить неплохие деньги — содержание дома стоит немалых денег, понимаешь ли… — канцлер усмехнулся. Все думают, раз большой чин, значит у него денег полны сундуки… Глупец — ты же не уйдёшь отсюда, не усугубляй свою вину! Так, может, отделаешься галерами. А в противном случае, если меня не отпустишь, умрёшь страшной смертью!
— Ты отдавал приказ убить моих людей?
— Приказ? Приказ был один — проникнуть в гостиницу, обыскать и найти украденные у казны камни, украденные государственным преступником Викором и устранить всех, кто там был. Этого требовала государственная необходимость — государство — это я. А раз это надо мне — значит надо и государству. Вот только непонятно — как ты выжил? Мне сказали, что все в гостинице погибли! Впрочем — это уже не имеет значения — скоро погибнешь и ты — каждые четверть часа посты обходит проверяющий — сейчас ты будешь обнаружен.
— Последний вопрос: капитан Блисторн был в курсе твоих планов?
— Этот болван? Он всё ещё в плену своих понятий о чести, глупые разговоры об офицерстве, о чести боевого офицера! Дурак! Для политика слово честь не только пустой звук — это вредное, разрушающее политика понятие! Неужели ты думаешь, что я стал бы канцлером в таком молодом возрасте, если бы придерживался каких-то понятий о чести?
— Мне всё ясно. Пора умирать, канцлер — мне надо идти.
Гроткорн, видимо, так до конца и не верил, что его пришли убивать — такие важные государственные люди почему-то верят, что они бессмертны, что их защитит эта куча охранников, деньги, государство — которое они нещадно обкрадывали.
Нож вошёл ему в сердце легко, как в масло. Я, когда представлял этот момент, момент, когда я буду казнить негодяя, видел, как отрезаю ему части тела, и он умирает в муках…но разве мне от этого станет легче? И я просто убил его. Негодяй дёрнулся пару раз и затих.
В коридоре послышались голоса, шум:
— Здесь! Они вошли к канцлеру! Все уже подняты, им не уйти! Вы идите под окно, остальные стерегут тут — им не уйти!
Подумалось — похоже ты влип, братец Витя… — «наверх все товарищи, все по местам, последний парад наступает»?
Осмотрелся — что я имею? Выхода нет — похоже — кирдык?
За дверями крики:
— Эй, сдавайтесь! Всё равно возьмём! Лучше сами!
Шалите — лучше себе глотку перерезать, чем сдаваться. Сел на кровать, рядом с трупом, положил голову на руки, опёршись на локти в позе роденовского мыслителя, задумался: вот так, всему конец? Витя, сознайся, а зачем ты пёрся сюда? Ведь из чувства вины, не так ли? Покончить с собой хотел? Ведь ясно, что канцлер не лох, что охрана у него будет совсем не лоховитая, ты же знал, что отсюда не уйдёшь? Решил себе наказать? За погибшего Катуна, за девушку, за матушку Марасу и Амалона? А какой смысл в моей жизни — что, смысл в том, чтобы всё время приносить смерть? Чужим, своим — всем, кто рядом? Неужели такое моё предназначение в жизни? Сейчас вот подружился с гномами, эльфами — и им погибать? А может и правда мне сдохнуть — всем будет легче? Только вот как-то стрёмно уйти из жизни без боя — я никогда не сдавался, и сейчас не хочу. Можете взять меня — идите, пробуйте. Ваша работа такая — убивать таких, как я. Ну а я — ходячая смерть… Смерть? Ну, держитесь!
Я встал посреди комнаты, возле огромного дубового стола, сосредоточился и стал читать заклинания монотонным речитативом, вкладывая в них всё моё желание уничтожить этот вертеп, где жил подонок, его охранников, этот дом, это проклятое место.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});