Читать интересную книгу Повседневная жизнь языческой Руси - Людмила Алексеевна Черная

другими музыкальными инструментами[216].

В XVII столетии по Руси гуляли целые ватаги бродячих скоморохов, устраивавших свои представления где угодно и когда угодно. Они уже, безусловно, отличались от своих древних предшественников дохристианских времен. В частности, вряд ли древние скоморохи использовали медведей в своих представлениях, ведь медведь воспринимался «скрытым» человеком, которого можно было увидеть, если снять медвежью шкуру. Медведя и очень боялись, и очень уважали за связь с нечистой силой (он мог прогнать водяного, подчинить себе лешего или домового, сам мог обратиться в домового, мог охранять подземные клады в лесу, вступать в связь с женщинами, излечить от лихорадки, порчи, бесплодия, предсказать скорое замужество и т. д.). Но вместе с тем уже в раннем Средневековье считалось, что если ручного медведя ввести в дом и он заревет, то это к свадьбе. В XVII веке медведи при скоморохах не только плясали, но и совершали разные трюки, изображали сценки (например, как невеста спит с женихом на свадьбе), могли подать поднос с чаркой водки или сбить шапку с головы зрителя.

При дворах русских царей, князей и бояр существовала медвежья потеха, заключавшаяся в травле медведя и борьбе с ним мужика-добровольца, который мог во время этой борьбы лишиться не только шапки, но и головы…

Несмотря на очевидную эволюцию скоморошества за многовековой период его существования, его связь с язычеством была очевидна и для властей, и для народа. Трудно восстановить полноценную картину участия скоморохов в различных пирах и празднествах. Одной из ярких черт их выступлений было «глумление», под которым, вероятно, подразумевалось пародирование и высмеивание каких-то общеизвестных явлений. Так, например, исследователи считают, что «Служба кабаку», пародирующая литургию, была создана скоморохами и исполнялась ими же. Пародийный элемент легко прослеживается и в «Сказании о куре и лисице», известном в рукописных списках с XVII века, где лисица выполняет роль священника, исповедующего петуха и упрекающего его в многоженстве, на что «кур» отвечает цитатой из Библии: «плодитися»![217]

Если же скоморох был одновременно еще и музыкантом, то его связь с нечистой силой, а именно с чертом, была налицо. Дело в том, что вообще любая способность извлекать стройный ряд звуков из музыкальных инструментов считалась полученной от нечистой силы. Музыкант приравнивался к колдуну! А скоморохи играли и на струнных, и на щипковых, и на духовых инструментах. Русские средневековые поучения против язычества прямо указывают, что под маской музыкантов, играющих на гуслях, бубнах, тимпанах, барабанах и других инструментах, скрываются бесы, вводящие в грех своей музыкой[218]. Музыка и смех напрямую ассоциировались в Древней Руси с греховностью, а категория греховности, в свою очередь, отсылала очень часто к языческим суевериям и пережиткам.

Смеховое антиповедение: бесчинства

Поскольку мир язычников был слишком суров и переполнен нечистой силой, то наряду со скоморошеством язычники прибегали к бесчинствам, то есть намеренным нарушениям норм, пародированию обрядов, ритуалов, заговоров, к бойцовским, кулачным и конным состязаниям и т. д. Это был как бы вызов нечистой силе, выплеск накопившегося напряжения. Сам термин «бесчинство» произошел от слова «чин», означавшего определенный и устоявшийся порядок проведения того или иного ритуала, обряда, церемонии. Бесчинство означало отсутствие чина-порядка в чем-либо. Церковный «Требник» XVI столетия включал наказания за то, что люди «позор всякых смотрели», за «конное уристание» или участие в представлениях скоморохов.

В народной культуре антиповедение вошло в состав календарных и семейных праздников, чаще всего как их заключительная часть. Как фиксировалось в Степенной книге XVI века, «в некия праздники сходящеся, и яко позоры деюще, бои творяху; деревянным ослопьем бьяхуся и убивахуся»[219]. Ослоп — это дубина, толстый конец которой мог быть утыкан железными остриями или обит железом. Древняя Русь знала поговорку: «Жалеть ослопины — не употчивать детины».

Особенно насыщенными днями для бесчинств считались, как уже могли догадаться читатели, дни зимнего и летнего солнцестояния, а также дни весеннего и осеннего равноденствия — те самые временные границы, о которых столь много говорилось в книге. В семейных событиях бесчинствовали чаще всего на свадьбах, где били посуду, ломали мебель, преграждали путь свадебному поезду или отдельным участникам обряда. В погребальных обрядах бесчинства состояли в основном в преграждении пути нечистой силе путем создания куч, перекрывавших дорогу; в кувыркании через голову в вывороченной наизнанку одежде.

На первом месте у восточных славян считались бесчинства, связанные с сельским хозяйством, с орудиями пахоты, боронования, с телегами, санями, лодками, ульями, кадками, бочками, лестницами, лавками, корзинами и т. д. Все эти порой очень тяжелые предметы требовалось во время бесчинств унести с одного двора на чужой двор, либо затащить с земли на крышу дома, либо унести вообще за село, в лес, на перекресток дорог, к реке, на кладбище, сбросить в овраг, прорубь, колодец. Собственно место, куда перетаскивали эти ценные для хозяев предметы, выбиралось произвольно, а вот выбор предметов был предопределен строго. Важно было разыграть хозяев, изобразив исчезновение не чего попало, а значимых в хозяйстве вещей, чтобы хозяева пришли в ужас. Иногда для усиления эффекта бесчинствующие молодые парни уничтожали сельскохозяйственную и дворовую утварь, разламывая ее, сжигая, разбирая на части. Нередко могли собрать кучу чужих телег и саней и взгромоздить одни на другие посреди дороги.

Следующим объектом бесчинств были сам дом, печная труба, окна, двери. Здесь прибегали к перекрыванию выхода из дома, подпирая двери телегой либо нагромождая кучу краденых с чужих дворов предметов; закладывание печных труб, чтобы дым шел в избу; смазывание дверных замков, окон, стен, калиток, дверей дегтем, сажей, глиной, грязью, нечистотами и пр.

Третьим объектом, привлекавшим внимание бесчинствующих, становились люди, причем юноши преследовали чаще всего девушек, а девушки юношей. Люди пугали друг друга преимущественно страшными чучелами либо шумовыми эффектами в виде битья по металлическим предметам, колотушек, трещоток. Часто происходило и обливание преследуемых водой, квасом или даже квасной гущей.

Мелкие бесчинства происходили во время обходов ряженых, колядования. Поскольку сами ряженые изображали из себя всю и всяческую нечисть, мертвецов, то они позволяли себе антиповедение как пример поведения нечистой силы. Они чернили, мазали свеклой или белили мукой свои лица, закрывали их полотном, ситом, платком, перекинутыми вперед волосами. Но чаще всего надевали маски стариков и старух, мертвецов, кикимор, ведьм, медведей, козлов, коней, аистов и других животных и птиц.

Традиция ряжения очень древняя. В церковных поучениях XVI века