Миры-то сейчас, наверняка, всё хорошо. Сидит себе в покое и тепле и вспоминает, как схватили Найру, а её саму не заметили. Она ведь тоже пряталась за корзинами: почему-то от кого-то.
Внизу в двери поднялась заслонка и рука стража запихнула в камеру тарелку с бурой кашей, кусок хлеба из отрубей и кружку с водой. Найра тяжело поднялась, подошла к двери взяла тарелку. При одном взгляде на еду её затошнило. Она поставила тарелку на пол, взяла кусочек хлеба и кружку. Вернулась на подстилку и стала есть хлеб, отщипывая его по крохотным кусочкам. Из глаз опять потекли слёзы. Они капали на хлеб, впитывались в безвкусный мякиш, делая его солоноватым.
Какой она будет, её казнь? Найра представила, как её в длинном небелёном рубище — одежде смертников — выведут на площадь Правосудия, заполненную людьми. Там будут мужчины, которые платили ей за любовь и женщины, проклинавшие шлюх из Весёлого дома. Все они будут смотреть на Найру, выкрикивать проклятия и, может, даже бросаться гнилыми пхали. Стражи поведут её по людскому коридору, поднимут на помост, где уже установлена виселица. Палач повернёт Найру к толпе, чтобы она в последний раз взглянула на лучи улиц, разбегающиеся от площади и Башню, за одним из окон которой прячется подлый Хадар.
— Я невиновна! — закричит она. — Я никого не убивала! Поверьте мне.
Неожиданно палач встанет перед ней на одно колено и объявит:
— Я верю тебе! Иди с миром.
И все люди на площади, которые только что готовы были растерзать её, опустят головы, простят и отпустят…
Затем они ворвутся в Башню, найдут Хадара, испугано забившегося в самый дальний угол. С улюлюканьем и свистом затащат на помост, оденут ему на шею петлю. Хадар будет рыдать и молить о пощаде, но палач недрогнувшей рукой нажмёт на рычаг. Доска в полу откинется, и Хадар повиснет на верёвке, дёргаясь в предсмертных судорогах.
Найра улыбнулась сквозь слёзы, полностью отдавшись мечтам. Она не заметила, как за окном наступил день, и на пол легли длинные тени от решётки. В какой-то момент Найре показалось, будто к этим теням добавились ещё три. Вяло и медленно, словно во сне, она подняла голову и увидела на окне три волосатых шарика. Однажды она уже видела таких у одного торговца. Это были газилинны, что водились на болотах за Большими кочками.
Но даже их появление на окне не смогло вывести Найру из состояния полусна — полуяви. Она опустила голову, а когда подняла вновь, газилинны исчезли.
«Показалось, — подумала Найра. — Откуда тут взяться газилиннам? Говорят, их осталось на болотах очень мало. То ли попрятались все, то ли на лекарства извели — всем известно, что из газилиннов получается лучшая мазь от болей в спине».
Прошло ещё немного времени, когда она услышала в окне шорох. Вновь подняв голову, Найра с изумлением увидела, что в окно лезет цеплюч. Несколько длинных гибких стеблей спустились по стене, поползли по полу. Найра в испуге вскочила на ноги и прижалась к стене. Это что ещё за напасть?! Цеплюч никогда не вёл себя так нагло! Он подстерегал элсарцев на улицах, чтобы закутать в кокон стеблей, придушить и выпить кровь. Обычно его жертвами становились нищие, у которых не было денег на выводил, или пьяные, уснувшие на улице. В домах горожане всегда держали выводил, и зная об этом, цеплюч остерегался залезать к ним. Но у Найры сейчас не было выводила, она оказалась беззащитна перед хищником.
Однако цеплюч заполз в камеру не за ней — шурша по полу сухим колючим стеблем, он пробрался к двери, поднялся по ней и забрался в замочную скважину. Найра наблюдала за ним, онемев от испуга и удивления. Поковырявшись в скважине, цеплюч повернул язычок замка; дверь с недовольным скрипом открылась. Цеплюч уполз обратно в окно.
Найра стояла ни жива, ни мертва, глядя на открывшийся ей кусок коридора. Там лежал обмотанный цеплючом страж. Сухие стебли плотно окутали его тело, страж не шевелился, и в его неподвижности было что-то невыразимо жуткое.
В коридоре раздался треск колокольчика. Такими обычно вызывают слуг. В дверях появились три газилинна.
— Что ты замерла, как не живая?! — пискнул крайний справа. — Так и будешь тут сидеть? Мы жизнями рискуем, а эта дурёха уходить не хочет.
— Я хочу, — выдавила Найра. — Очень хочу!
— Тогда не стой столбом! — пискнул тот, что посередине. — Шевели конечностями!
«Всё это на самом деле!» — подумала Найра.
Вздрагивая от звука собственных шагов, она вышла из камеры и осмотрелась. По полу мимо неё, словно длинные змеи, ползали стебли цеплюча. Недалеко от камеры надрывался колокольчик. Кто-то дёргал за толстую верёвку, протянутую от колокольчика в стену. Значит, скоро сюда придут те, кто не дождётся ответ. Найра приблизилась к стражу, тело которого видела из камеры. Его лицо пожелтело, колючки растения впились ему в кожу и высасывали кровь. При приближении Найры один из стеблей поднялся, как будто недовольный тем, что им мешают. Найру пробрала крупная дрожь. Она отступила. Газилинны запрыгнули ей на плечи — двое на правое, один на левое.
— Это вы всё сделали? — спросила Найра срывающимся голосом.
— Без ложной скромности скажем, да, — ответил газилинн с правого плеча.
— Не слишком-то задавайся, — пихнул его в бок товарищ.
— Найра, тебе нужно как можно быстрее уходить, — перебил их газилинн с левого плеча. — Мы обезвредили только один ярус. Когда об этом станет известно на других, сюда примчится вилова туча стражей. Не зря колокольчик надрывается.
— Но я не знаю, где тут выход! — призналась Найра. — Меня привели с мешком на голове и сняли его только в камере.
— Мы подскажем, — заверил газилинн с правого плеча. — Иди прямо.
Найра пошла. Через какое-то время она даже почти перестала замечать деловито ползающий по коридорам цеплюч — вот только к трупам стражей привыкнуть не могла. Каждый раз замирала при виде нового.
— Как вам удалось их всех сразу? — спросила она, с содроганием отвернувшись от стража, в котором узнала того, что приносил ей еду. Длинный стебель проткнул одну его щеку и вылез из другой.
— Мы азарская сила, мы азарская мощь! — снова сказал хвастун с правого плеча.
— Но откуда вы узнали про меня и почему помогаете?
Газилинны помолчали. Затем тот, что сидел на левом плече, ответил:
— Нас попросила твоя подруга.
— У меня не осталось подруг, — с горечью ответила Найра. — Меня все предали.
— Есть! — горячо перебил газилинн. — Она так хотела тебе помочь, что пренебрегла более важным делом.
— Но кто она? Как её зовут?
В этот