стали слегка подмерзать.
— Маша, иди, мне надо восстановиться. Я найду тебя во дворце, — Алекс пододвинул свою голову.
Как ему хотелось поцеловать девушку, но не в облике же дракона это делать.
— Алекс, я спасла тебе жизнь. Спаси теперь и ты мою. Отпусти меня.
Она провела ладонью по его чешуйчатой морде. Ладошка окрасилась голубой драконьей кровью.
— Не могу, — сил было мало, и тратить их на разговоры не хотелось. Он опять вздохнул.
— Алекс, я не хочу умирать, понимаешь? Отпусти меня, я хочу жить, — она всхлипнула и с надеждой посмотрела в заплывший драконий глаз.
— Маша, я обещаю, ты будешь жить. Потом поговорим, иди во дворец.
Рыдания вырвались из горла девушки. А тут ещё прилетел удар хвостом Стаса, который сбил девушку с ног.
Ударившись коленками об землю, она вдруг разрыдалась. Алекс, приподнявшись на передних лапах, собрал свои силы и со всей дури долбанул Стаса своим хвостом по макушке. Стас крякнул, выдохнул дым. Но решил нанести ответный удар. Он взмахнул опалённым крылом, желая ударить им Алекса. Но вместо этого полетел пепел, который забивал нос обоим драчунам. Драконы начали кашлять, выплёвывая клубы дыма, смешанного с последними огненными искрами. Из глаз катились слёзы, которые застывали драгоценными камнями — синими сапфирами и красными рубинами.
— Бескрылый, я тебя проткну! — шипел Стас.
— Палёный… — выдохнул Алекс, и в воздухе снова повис запах жжёной кожи.
Маша, открыв рот и потирая ушибленные колени, теперь уворачивалась то от искр огня, то от острых камней.
— Успокоились, если не хотите, чтобы я пригласила дрессировщиков. Макс, уведи отсюда Машу, пока эти два придурка в борьбе за её сердце не поджарили её, — элегантный ирбис в один прыжок преодолел огромное расстояние и приземлился около драконов. Он недовольно бил хвостом. Маше было странно видеть кошку, которая не мурлыкала, а разговаривала.
Следом на другом ирбисе ехал Эд, который, увидев клубы дыма, вдруг спрыгнул, обернулся китом и выпустил струю воды на драконов.
— Вы сегодня ночуете на улице. — Маша не поняла, когда Лиана вдруг стала человеком.
— Мать, ты же знаешь, что регенерация замедлится, если они будут друг друга колошматить. Их разделить надо. Прохладно на улице. Мы Алекса перетащим, а эти, — и он мотнул головой в сторону родни Стаса, — пусть своего забирают.
— У меня нет во дворце места для двух раненых туш. Ничего, ночь охладит их пыл.
Макс, успев обернуться человеком, подошёл к Маше. Он обнял её за плечи и хотел увести, как девушка вырвалась из его объятий и кинулась обратно к Алексу.
Она обхватила ладонями его морду и, заглядывая в единственный целый глаз, плача, прошептала:
— Алекс, если ты меня любишь, отпусти, умоляю.
— Я люблю тебя, Маша, поэтому не отпущу. Уходи.
Алекс снова прикрыл глаз. Сил не было, чтобы высказать, что творилось у него внутри. Человек, сидевший внутри дракона, рыдал. Говорят, что мужчины не плачут, мужчины огорчаются. А как быть, когда дорогой твоему сердцу человек страдает, и невольная причина этого страдания ты сам? В груди сердце сжималось и переворачивалась душа. Эти слёзы на родном лице. Какая она хрупкая и беззащитная. «Бедная моя девочка. Кто же напугал тебя до смерти? Я сделаю всё, что зависит от меня, чтобы спасти тебя и сделать счастливой. Я не могу отказаться. Если я это сделаю, ты достанешься Стасу. Я не хочу, чтобы ты доставалась ему. Моя магия, она приняла тебя. Она и сохранит тебя. Я найду выход, верь мне, только дай мне восстановиться. Если я буду слаб, вряд ли я смогу помочь нам. Только не делай глупости. Умоляю тебя, не делай глупости», — Алекс слышал её рыдания и думал свою думу, успокаивая в первую очередь себя. Как мать в самолёте должна сначала надеть маску на себя, чтобы потом смочь это сделать ребёнку, так и Алексу нужно было позаботиться сейчас о себе, чтобы потом были силы для спасения Маши.
Но девушка не умела читать его мысли. Её плечи вздрагивали. Рыдания вырывались из самого чрева.
— Алекс, умоляю тебя, Алекс! — просила она. Маша понимала, что если сейчас он её не отпустит, то завтра, накануне ритуала, будет уже поздно.
Макс и Эд оторвали девушку от драконьей морды. И, неверно истолковав причину её слёз, повели в сторону дворца, приговаривая:
— Маша, всё будет хорошо. Не переживай ты так. Алекс будет жить. Не тревожь его. В драконьем обличье регенерация пройдёт быстрее. И к завтрашнему вечеру он будет уже в форме.
И от этих слов она зарыдала ещё сильнее.
Во дворце царила эйфория. Нарядно разодетые дамы, элегантные кавалеры, неформальная молодёжь; супружеские пары, оборотни с содержанками, хозяева с наложницами. Карлики шныряли между гостями, успевая разносить подносы с едой и напитками, прибирать, затирать, выводить перепитых, разнимать буянов.
Маша уже не рыдала. Она заставила взять себя в руки. Редкие всхлипы всё ещё вырывались из её груди, но они были тише. Плечи вздрагивали, но ощущал это только Макс, который приобнял девушку, накинув на неё неизвестно откуда взявшийся плащ, плащ наследника: ярко-синий с золотым вкраплением. С другой стороны от неё шёл Эд. Молодые люди то и дело здоровались, благодарили за поздравления. Ещё бы, ведь сейчас они стали официальной свитой наследника. Как могли, они скрывали Машу от любопытных глаз. И она была им за это благодарна.
Неожиданно девушка остановилась. На неё кто-то пристально смотрел. Она это чувствовала. От этого пронизывающего взгляда становилось не по себе. Она повернула голову в сторону, откуда веяло колкостью и холодом.
В конце коридора стояла высокая холёная женщина. Её тёмная ониксовая кожа словно светилась изнутри. Волосы были на тон темнее кожи. Блестящие, волнистые. Небольшая красная шляпка. Платье из красных и чёрных квадратов подчёркивало точёную фигуру женщины. Маша смотрела на неё как на произведение искусства: красное и чёрное. Только ярко-синие глаза смотрели холодно, словно хотели заморозить.
Рядом с ней стоял мужчина: высокий, широкоплечий. Его кожа была цвета белого мрамора. Русые волосы. Серые глаза.
— Ну что, молодёжь, с победой вас! — радостно воскликнул мужчина и направился к троице. — Трофей охраняете. Давайте, пока она в очередной раз не скрылась.