Скади приподняла бровь.
— Несмотря на твой талант в пантомиме, есть очевидная причина, свидетельствующая против: человеческая кровь. Один из твоих трех родителей был смертным.
— Не похоже, чтобы это могло меня остановить. — Никс указала на себя пальцем. — В конце концов, прямо во время нынешнего Приращения, я организовала смерть Крома Круаха. — Бога каннибализма. — Хмм, Скади, не он ли был проклятием, с которым ты имела дело? Все верно. — Она, как ни в чем не бывало, отряхнула руки. — Рассчитаемся в баре.
В глазах Скади полыхнул огонь, казалось, что пламя поднялось выше по виску. Раскат грома, сотрясший гору, видимо немного успокоил её.
— Богиня оценивается по своей компании. Тем не менее, ты водишься с Лоа, жрицей Вуду, торгашкой, постепенно осваивающей самые темные искусства?
— Лоа предпочитает быть известной как Наемница.
— Ты же понимаешь, какой силой она обладает?
— Могу только представить, — вздохнула Никс.
Обольстительная Ламия заметила:
— Под твоим руководством восстала Ла-Дорада Королева Зла.
— Дора и я что-то типа этого, — Никс широко развела руки. — Сейчас я стану первой, кто отметит, что она не без недостатков. После пробуждения стала такой сварливой. С Дорой так всегда: я-я-я, кольцо-кольцо-кольцо.
— Почему ты возродила её? — требовательно спросила Скади.
— Потому что никто больше не собирался этого делать! — сказала Никс, и наклонилась к прижавшейся к ее уху летучей мыши. Прорицательница кивнула и прошептала: — Встретимся во вспышке молнии. — И с нежностью посмотрела вслед, с визгом унесшемуся прочь, существу.
— Не отвлекайся! — рявкнула Скади.
— Так, о чем это мы? Давайте уже поторопимся. Уже прошло время сна для Бертила.
От дерзости Валькирии у всех челюсти отвисли.
Ни к кому конкретно не обращаясь, Никс сказала:
— И потому что мы будем нуждаться в ней.
— В ком? — спросила Ламия.
— В Доре. — Словно малым детям, она стала объяснять: — Вы спросили, зачем я ее возродила, и я отвечаю на ваш вопрос. — Она прищурилась. — Либо вы все тут пьяные?
— Продолжай, — велела Скади. — Ты заявляешь, что равна по силе богам, рекламируя себя как Всегдазнающую, но даже не можешь найти свою сестру Фьюри.
— Найти? Это типа привести к свету? — спросила она, оставляя членов пантеона ломать голову над ее словами.
Геката сказала:
— Ты занимаешься объединением союзов в Ллоре перед Приращением, помогая бессмертным разных фракций найти пару. Если я правильно понимаю, то в скором времени нас ожидает куча полукровок.
— Грозных полукровок, — заметила Никс. — Вспомните о Королеве Ликанов Эммалин, Королеве Демонов Смерти Беттине и о лидере вашего Дома Ведьм Марикете Долгожданной. Кроме того, у Валькирий слабость к полукровкам в крови, ведь мы рождены от трёх удивительно разных родителей. Думаю, нас должны называть трехкровками. — Подмигнула она.
— Почему ты не покладая рук плодишь полукровок и возобновляешь древние союзы? — спросила Геката. — С каким противником ты собираешься сражаться?
— Мойры[14], — выдохнула Никс.
Другие богини напряженно подобрались при упоминании Вершащих Судьбы. Они никогда просто так не упоминали Мойр.
Казалось, что Валькирия даже не заметила, какой эффект произвела своими словами.
— Все предпосылки в наличии. Они спускаются к нам. Несмотря на то, что Приращение ограничивает рост числа бессмертных, смертные и боги также должны его бояться.
Ламия предположила:
— Возможно, Никс первой почувствовала их. — Чем вызвала яркие вспышки недовольства.
Пламя Скади росло и росло.
— Ты взяла на себя разработку плана защиты от Мойр? Ты играешь с судьбами всего Ллора, Валькирия!
— Не защиты. Нападения. Зачем вставать со скамейки запасных ради чего-то меньшего? Мне не по вкусу крестьянская лига. Именно поэтому я здесь. Только божество… с ресурсами этого пантеона… сможет объединить все фракции.
— Считаешь, что ты сможешь возглавить движение? Против них?
— Проверим: стенограмма этой встречи. Смотрим: комментарий о крестьянской лиге.
Скади откинулась назад.
— Твои саркастические…
— Многозначительные.
— …ответы тебе не помогут. Ты слишком беспечна в своих деяниях.
От игривого поведения Никс не осталось и следа, янтарная радужка её глаз переливалась, как ртуть.
— Потому что я уже видела результат.
— И какой же он?
— Вы отклоните моё прошение, мотивируя это тем, что у меня должно быть основание… зона влияния, типа специализации. Ведь ты — богиня охоты, Великая-Медведица — богиня оборотней, Ламия — богиня чего-то там.
Когда Ламия нахмурилась, Никс пожала плечами.
— Что вижу, то и говорю. — Затем она обратилась ко всем богиням: — Вы верите, что эта зона влияния должна быть очень важной. С тех пор как ниша предвидения была занята… снимаем шляпу перед богиней Проноя… вы все ожидаете, что я угомонюсь. Тем не менее, когда я раскрою свою специализацию, вы все поймете неотвратимость грядущего.
Скади поджала губы.
— Удиви же нас, Валькирия!
Никс выдержала драматическую паузу.
— Я восстану из пепла прошлого, чтобы стать Феникс богиней… приращения.
Глава 39
В чреве зверя царила, кромешная тьма, лишь самую малость разбавленная зеленым свечением слизи.
Проснувшись, Тронос обнаружил себя, подвешенным в вертикальном положении на фоне непонятно рыхлой поверхности; мясистые щупальца, словно вены, обвивались вокруг его ног и рук.
Каждую вену покрывали сочащиеся углубления; в данный момент, одно из них выпрыснуло на лохмотья, оставшиеся от его одежды, кожу и крылья густую зеленую слизь.
Он ощутил вспышку боли; в воздухе заклубился дымок. Кислота! Пропитанный ядом, гнилостный воздух, обжигал легкие. Тронос вырывался изо всех сил… потребность взлететь возрастала с каждой секундой… но у него не получалось освободиться.
Никс сказала, что на то, чтобы освободить себя и Меланте, у него будет четыре минуты.
Он посмотрел направо. Ланте.
Она была зафиксирована в том же положении, что и он… присоединенная щупальцами к чему-то, похожему на слизистую оболочку желудка, покрытого огромными светящимися гнойниками. Она все еще была без сознания, наверняка уверенная в том, что они находятся в Фивериш.
Кислота разъела ее кожу, и даже большую часть металлического нагрудника. Неподдающееся разрушению драконье золото, висящее у нее на шее, в какой-то степени защищало её.
Рядом с ней лопались гнойники, из образовавшихся язв по ее бледной коже расползалось еще больше щупальцев.
Пожирая ее.
Тронос, с ревом, задергал руками. Когда щупальце, удерживающее правую руку, растянулось, он увидел не меньше тысячи, находящихся без сознания, пойманных в ловушку бессмертных. Казалось, что стены этого желудка простирались на сотни километров вокруг.
В порыве гнева Тронос рванул, опутавшее его руку, щупальце. Тут же когтями полоснул второе. Прежде чем освободить ноги, он оглянулся и посмотрел вниз. В сотнях метров под ним, пузырилась огромная лужа зеленой кислоты, ожидая, когда он свалится. Насколько сильно повреждены его крылья?
Молясь, чтобы они смогли удержать его… и Меланте… он полностью освободился. Рухнул вниз, но сразу же, морщась от боли, распахнул крылья. Стараясь игнорировать вонь, он полетел назад к стене.
Тронос слышал жуткие стоны легиона пленников, но не мог думать ни о ком, кроме своей пары. Никс сказала ему, что стенки этого желудка слишком плотные, и если он попытается прорезать их, то будет одурманен снова раньше, чем сможет выбраться на свободу. Так же она предупредила, что у него будет всего двести сорок секунд с момента пробуждения до того как в воздухе распылится ядовитый туман, который сотрет все воспоминания и отошлет его обратно к самым желанным грезам.
Он оглянулся. На противоположной стенке желудка разбухало круглое уплотнение, диаметром не менее трех метров. Туман будет распылен оттуда?