на симпатию.
Да-да, к нему, к лорду Даррантэ, чуть не забыв, что внутри него находится высший демон!
И вот когда после очередного глотка легкого, приятного, на редкость вкусного вина с удивительно нежным букетом в мою буйную голову пришла эта отрезвляющая мысль, я встрепенулась. Заставила себя вынырнуть из опасных иллюзий. Напомнила себе, что внешнее обаяние вовсе не означает, что сидящий напротив меня мужчина действительно говорит то, о чем думает. А потом перехватила его быстрый, практически неуловимый, но абсолютно трезвый и откровенно изучающий взгляд и с холодком поняла, что он намного опаснее, чем мы считали. И все это время он не просто старательно меня очаровывал, а похоже, распорядился что-то добавить в вино, иначе я не сдалась бы на его волю так быстро.
Думается мне, вся эта встреча, красивая обстановка, фальшивое участие, с которым меня сегодня слушали и расспрашивали, а также размеренная речь, больше похожая на убаюкивающий речитатив сонного заклинания… все это преследовало лишь одну цель — заставить меня потерять бдительность. При этом полностью контролирующий себя и заодно всю ситуацию демон лишь отслеживал мои реакции, отмечал каждый крохотный шажок, который я была готова сделать ему навстречу. Каждый жест. Каждый взгляд. Вплоть до того мига, пока я не покажу, что готова к большему.
Зачем ему это было нужно?
Да очень просто. Как и любой хищник, он обожал хорошую охоту. Как и самый обычный зверь, сначала намечал себе подходящую жертву. Потом медленно и аккуратно к ней подкрадывался, поминутно затаиваясь и прикидываясь обычным кустиком или веткой. Как только жертва отвлекалась и успокаивалась, снова приподнимался и осторожно, шажок за шажком подбирался все ближе. Но если для обычного зверя исход охоты зачастую решал один-единственный прыжок, то у демона, избравшего себе в качестве добычи намного более сложную, чем лань, цель, и задача была посложнее.
На протяжении нескольких часов он тщательно готовил почву для одного-единственного вопроса, означающего его безоговорочную победу. Для него почему-то оказалось важным, чтобы я сама, по доброй воле, отдала себя ему в руки. Будучи существом тщеславным, демон любил, чтобы в охоте присутствовал некий риск, поэтому ему, вероятно, нравилось со мной играть и, само собой, часами меня обманывать. Поэтому же, слегка поторопив события вчера, сегодня он не только не спешил, но и наслаждался. Моей неопытностью, моей наивностью. И тем доверием, которое я ему оказала, согласившись сюда явиться.
Все это время он старательно плел свои словесные кружева, все глубже и сильнее опутывая меня своими сетями. Я бы даже сказала, что он охотился и как обычный зверь, и одновременно как паук — сначала загоняя жертву, а потом давая ей немного воли. В последний момент отступая и предоставляя ей некий выбор. Видимость свободы. А для этого заводя сначала в темный лабиринт, аккуратно подталкивая в спину, тихонько нашептывая на ухо нужные слова, после чего незаметно наблюдая за тем, как его жертва идет, спотыкаясь и испуганно оглядываясь, мимо расставленных им ловушек. То, как она, оказавшись на перепутье, старательно пытается выбрать, не подозревая, что любой из открывшихся ей проходов ведет ее к одному и тому же результату. Все еще веря в правильность совершенного выбора, из последних сил следует на его голос, цепляясь за стены в надежде, что там, впереди, когда-нибудь все-таки будет свет. Как она, сама того не замечая, тратит драгоценные силы в попытке выбраться оттуда, откуда попросту нет выхода. И постепенно запутывается в расставленных им сетях, даже не подозревая, что на самом деле каждый ее шаг был абсолютно точно просчитан. Тогда как демон все это время вел ее… от начала и до конца… легко предугадывая ее действия… полностью ее контролируя… наслаждаясь обретенной над ней властью… ровно до тех пор, пока она не окажется в самом сердце его логова и не поймет, что попалась.
Лишь тогда, полностью ее истощив и добившись того, чтобы жертва обессиленно опустилась перед ним на колени, демон ее наконец убьет. При этом он будет смотреть на ее покорно склоненную голову, видеть ее сломленную волю, чувствовать ее обреченное смирение и… торжествовать.
Да, именно в этот момент он ощутит миг своего наивысшего триумфа. И именно в этот момент вопьется клыками в беззащитную душу, медленно и неспешно высасывая ее из еще живого тела и наслаждаясь ее агонией до самого конца.
Я благосклонно встретила очередной комплимент от лорда Даррантэ и смущенно ему улыбнулась.
Вот, значит, какую судьбу ты мне уготовил…
А потом решила ему подыграть. Пускай видит, что я полностью расслабилась и созрела. Пускай тешит себя иллюзией, что я нахожусь полностью в его власти.
Какое-то время я, правда, игнорировала его намеки. Старательно отсчитывала про себя минуты. Выжидала время. Тянула его как могла. И лишь ближе к полуночи все-таки услышала от демона тот самый важный вопрос.
— Алания, уже поздно. Благодарю вас за чудесный вечер. Позвольте, я провожу вас домой?
Ну вот и последний шаг перед большой и самой главной ловушкой…
Я мысленно собралась и, позволив себе слегка двусмысленную улыбку, тепло ему улыбнулась. А потом как можно спокойнее ответила:
— С удовольствием.
Глава 17
Когда бойкие лошади, цокая копытами, остановились и лорд-демон, первым выйдя на улицу, галантно придержал для меня дверцу, я уже не сомневалась, куда именно мы прибыли и что за дом я увижу, когда подниму глаза.
Однако при виде того самого особняка, где мне довелось тайком пробыть так много времени, я все же позволила себе дрогнуть и на мгновение замереть.
— Вы не говорили, что мы едем не ко мне домой, милорд.
— Мне показалось, что вы не будете возражать, — внимательно посмотрел на мое лицо лорд-демон и выразительным жестом протянул мне руку.
Еще одна видимость выбора… иллюзия свободы и призрачная возможность сделать шаг назад…
Я, разумеется, для правдоподобности позволила себе лишнее мгновение для раздумий. А потом явственно вздохнула, на миг прикрыла глаза, словно на что-то решаясь, и уверенно приняла поданную им руку, выбираясь из экипажа.
Как только я оказалась на земле, кони приглушенно всхрапнули и задергались в постромках, как больные. Однако демон не обратил на них ни малейшего внимания. Вознице он тоже никаких приказов не отдавал, но тот, словно получив неслышный приказ, все равно наклонился вперед, пряча лицо за высоким воротником. А потом от души хлестнул жутковато хрипящих, капающих пеной лошадей и тут же умчался в неизвестном направлении.
— Прошу вас, — все еще играя роль