— Не могу, — проговорил он ей на ухо, — Хочу, но не могу. Пора возвращаться!
Она коротко вздохнула и разомкнула руки, выпуская его.
Пара спустилась вниз, Марк попрощался с семьей смотрителей и вышел из дома. Близнецы недоуменно переглянулись и уставились вопросительно на девушку, но та лишь пожала плечами и улыбнулась им, мол, всему свое время.
Вышла из дома проводить высшего, получила от него еще раз указание не сообщать о себе никому и жаркий поцелуй в губы на прощание. Понтифик уселся в свой автомобиль и уехал, оставив девушку на попечение Ханны и Богдана.
Пока Лина разобрала вещи, пока прошлась по территории усадьбы и познакомилась со всеми пристройками, пока узнала, что есть поблизости из населенных пунктов, прошел день и девушка, уставшая донельзя предыдущими событиями и новым переездом, рухнула в постель как убитая.
17 Глава
Приказ Эстебана возвращаться в Москву был как нельзя вовремя. Гюнтер и сам собирался в столицу России по важному для него делу, и поэтому придумывать оправдания для наставника не пришлось. Гай обещал, что препятствий, как члену семьи Ривейра, для возвращения не будет.
Но поставленная учителем задача вывезти ткущую из-под присмотра Марка была нелегкой. И как это сделать, Гюнтер пока так и не решил. Точнее, он мог бы обратиться к Ирине, но та являлась членом Паноптикума, и если понтифик хотя бы заподозрит ее участие в этом деле, то казни ей не избежать, а Гюнтеру она еще могла пригодиться. Поэтому, этот вариант парень решил оставить на самый крайний случай, если не найдет ничего другого.
Он уже направлялся в аэропорт, когда пришло сообщение от Пауля. Друг просил срочно прилететь в Швейцарию, чтобы продемонстрировать кое-что интересное. Поэтому пришлось срочно менять билет на Цюрих, и через два часа Гюнтер был уже в городе. Забросил свои вещи в камеру хранения, взял напрокат автомобиль и через полчаса он был в Лабораториях.
Быстро вбежав по небольшой лестнице, вампир вошел в здание. Там его уже ждал Пауль. Вышагивая взад-вперед в нетерпении, глава медцентра в дорогом костюме и белоснежном медицинском халате поверх нервно посматривал на дверь. Завидев Гюнтера, он махнул ему рукой и, не дожидаясь друга, стремительно направился в сторону лифта. Тот едва успевал за ним.
— Ты опаздываешь! — упрекнул его в лифте Пауль.
— Нет, это ты слишком торопишься! — ответил ему в таком же тоне немец, — Ты уверен в результате?
Пауль фыркнул, но довольно засмеялся:
— Нет, конечно, друг мой! Разумеется, я не уверен! Для этого нам нужна Ветрова. Но и то, чего я тебя сюда вызвал — феноменально!
Гюнтер скептически глянул на друга и промолчал. Когда Пауль входил в раж, он забывал абсолютно обо всем.
Лифт остановился на нижнем втором этаже. Коридоры, двери, переходы, снова коридоры, пробег по лестнице на нижний уровень. Пауль был заметно выше Гюнтера, да и нетерпение похвастаться результатами придавало ему скорости, и поэтому немец за ним почти бежал. Парень уже потерял счет поворотам и дверям подземных переходов. Наконец, последняя дверь и вход в святая святых — лаборатории. Именно здесь проводились все научные изыскания европейского отделения семьи механиков.
Длиннющий коридор, вдоль которого лишь двери да окна палат и кабинетов, снующие по нему люди в халатах, тихие разговоры. Все вокруг было белым, чистым, стерильным.
Пауль дошел до пятой двери справа, открыл ее и снова почти бегом двинулся вперед. Еще один ряд дверей и окон вдоль стены. Гюнтер, едва успевая за другом, заглянул в в одно из них. В палате столпились несколько человек, видимо врачей, яростно обсуждая что-то.
Наконец, Пауль остановился около самого дальнего окна и подозвал к себе друга.
В комнате стояла одна единственная кровать. На ней лежал человек, привязанный ремнями к поднятым вокруг кровати бортам, весь в проводах подведенной аппаратуры. Маленький, тощий, с выпирающими ключицами и почти прозрачной кожей на костлявых руках. Скуластое лицо с огромными глазами, печально смотрящими на наблюдателей, остриженный ежик темных волос. О том, что это женщина, Гюнтер догадался только по едва выдающейся груди, прикрытой простыней.
— Медея? — тихо спросил он у Пауля.
— Она самая.
Внучка Георга. Пассивная ткущая, проданная Марком семье механиков.
Гюнтер подавленно замолчал. Нет, он, конечно, знал, что в лабораториях смертные являются подопытными и за людей, да и вообще за живых существ не считаются. Это лишь материал для опытов. Но впервые увидел, как это выглядит на самом деле.
Он хотел что-то еще спросить, но Пауль приставил палец к губам и показал на окно.
В палату зашла медсестра, в руках она несла небольшой шприц с белой полупрозрачной жидкостью. Вспрыснула чуть-чуть в воздух, протерла ваткой сгиб локтя подопытной и приставила иглу. Чуть проколола кожу, нажала на поршень шприца. Похлопала женщину как собачку по голове и вышла из палаты.
Глаза Медеи стали, казалось, еще больше. Рот раскрылся в диком вопле, все тело судорожно задергалось и стало выгибаться в немыслимых позах, ремни не давали Медее свалиться с кровати.
Пауль дернул вампира за собой.
В соседней комнатке, величиной с большой чулан, стояло два стола с мониторами, провода вели в палату к Медее.
Медсестра, сидящая за ними, отслеживала показания аппаратуры.
— Вот, смотри, — Пауль стал давать Гюнтеру в руки бумаги с графиками и диаграммами, — Видишь, уровень альфа-канала увеличен? А вот тут, обрати внимание, на энцефалограмме видно, что…
Он что-то еще объяснял ему, показывая на кривые линии и сверяясь с таблицами данных. Гюнтер сложил все бумаги в стопку, подровнял их и отдал обратно другу.
— Давай буквально парой слов, ладно?
Пауль машинально взял стопку бумаг.
— Ну если парой слов, то мы смогли вывести препарат, который усиливает ее ментальные возможности.
Гюнтер мельком глянул в сторону мониторов.
— Это он заставляет ее так орать?
Крик Медеи слышен в комнате не был, видимо, палата была оборудована как звуконепроницаемая, но мимика женщины говорила за себя.
— Нет, она испытывает дикие боли, потому что она пассивная. Будь на ее месте Ветрова, она бы боли не чувствовала. Наверное, — чуть помедлив, поправился механик, — Сам понимаешь, для актива выкладки пока только теоретические. К тому же…
— Что еще?
— Препарат вызывает мгновенное привыкание. По крайней мере, у Медеи получилось именно так, она стала полностью от него зависимым. Стандартные лекарства, тот же трамадол, не помогают.
Гюнтер тяжелым взглядом пригвоздил Пауля.