— Тогда давай прыгнем в нее, — прошептала она, обнимая его за шею.
Она говорила какие-то еще слова, но сама не понимала их смысла. Она вообще ничего не понимала. Его тело притягивало ее, и она почувствовала в себе страстное желание, когда заметила, как потемнели его оленьи глаза. Его руки крепко обвились вокруг талии, затем он притянул ее к себе и поцеловал. Их жадные губы искали друг друга и, соединившись, вызвали у обоих такой круговорот чувств и радости, который отодвинул куда-то страх, здравый смысл и всяческие запреты. Она тихо застонала, когда он расстегнул на ней рубашку. Его теплые руки ласкали ее тело от плеч до талии, а когда они добрались до ее груди, Мэг ахнула и нежно укусила его за подбородок, заросший щетиной.
— У тебя есть еще шанс, куколка, — с трудом выговорил Джейк, прижимаясь к ней бедрами. — Если хочешь убежать, то не теряй времени.
— Не смей останавливаться. — Мэг поцеловала его со страстью, которой и не подозревала в себе. Никогда прежде она не испытывала такого влечения, такой жажды наслаждения. Никогда не ощущала себя такой жертвенной и податливой. Она хотела быть его, Джейка, хотела вдыхать его терпкий запах, гладить руками его спину, вылечить его от той боли, которую видела на его лице, когда он предостерегал ее.
Неожиданно здравый смысл на секунду вернулся к ней.
— Джейк, — хрипло прошептала она, в тревоге вскидывая голову. — Что, если они… нагрянут сюда в разгар всего этого?
— Не беспокойся. Я повесил на задней двери табличку «Прошу не беспокоить».
— Я… серьезно, — возразила она, когда он стягивал через голову майку.
— Я тоже, — сказал он, целуя ее грудь. — Еще как серьезно. Чтоб я пропал.
— Не надо… говорить… таких слов… «пропал», — взмолилась она, закрывая глаза и отдаваясь сладкой неге, которая волной накатила на нее.
Смех стал распирать Мэг, когда он потащил ее за собой к письменному столу, достал из ящика презерватив и потом повел к дивану. Целуясь, они устроились на узком ложе, и на их сплетенных руках и ногах плясали отблески свечи. Когда они оба разделись и обнялись, Джейк прикоснулся к амулету, болтающемуся на ее шее.
— Ты никогда его не снимаешь?
Она не сразу поняла, о чем идет речь.
— Это? Нет, только если он не подходит к платью.
— Сейчас подходит. — Он стал целовать ее шею и плечи, потом нежно провел губами по каждому синяку на ее лице. В его глазах было столько нежности, что она вся устремилась ему навстречу.
В ней бушевала страсть, усиливаемая таинственной игрой теней от свечи, она нарастала с каждым поцелуем, с каждым прикосновением, пока она не стала понимать, что уже ничто не может загасить их желание.
— Я… должна тебя предупредить, — тяжело дыша, произнесла Мэг, когда Джейк отбросил в сторону подушку. — Я никогда прежде этим не занималась.
— Ты хочешь сказать, что никогда не занималась любовью на диване?
— Я… вообще никогда не занималась любовью.
Он окаменел на мгновение и поглядел на нее с таким недоверием, что ситуация могла бы показаться комичной, если бы не пламя страсти, пылающее в них обоих.
— Ты шутишь, верно?
— Есть вещи, о которых не шутят. — Мэг еще крепче обняла его и обхватила его ногами. — Мне как-то не встретился до сих пор подходящий человек.
Джейк застонал и отодвинулся от нее. На его лице выступил пот.
— Куколка, ты лучше подумай еще раз. Почему ты решила, что я подходящий? Это безумие. Ты заблуждаешься насчет меня.
— Не учи меня жить, Джейк. — Она снова прижалась к нему и поцеловала в губы так сладко, что оба опять опьянели. — Я знаю, что делаю и чего хочу.
Джейк дотронулся губами до ямки на ее шее.
— Это особый случай. Может, разложим диван?
— Не нужно, — взмолилась она, почти смеясь. — Возьми меня, Джейк. Возьми немедленно.
— Немедленно? Ты хочешь сказать — пока ты не передумала?
— Я никогда не передумаю.
Он опустился на нее всей своей тяжестью, ощущая под собой ее хрупкое тело.
Его охватили сомнения, когда он заглянул в ее милое, немного растерянное лицо.
— Я постараюсь быть как можно более осторожным, — пробормотал он, целуя ей плечи.
— Я не боюсь. — Она устремила к нему свое напряженное тело, полное желания. — И никогда не буду бояться тебя.
Ее беззащитность тронула его, что-то внутри него произошло: его боль и чувство вины ушли куда-то в небытие. Эта прекрасная женщина верит ему, а ведь он столько времени сам себе не верил.
— Держись, куколка, сейчас жизнь твоя изменится. — Его слова прозвучали весело, однако совсем другие чувства переполняли его душу. Они захлестнули их обоих, и они слились в гармонии, испытывая лишь радость, удивление и бурный взлет.
29
Погода на следующий день была прекрасная. Небо было синее, без единого облачка. Мэг с нетерпением ждала возвращения Джейка из бара. Он задерживался, и в половине первого она уже стала уговаривать себя, что все в порядке, что он жив и не попал в беду. Однако в голову то и дело закрадывалась мысль: а вдруг Джей Ди и его подручные уже прознали, что Джейк прячет ее у себя?
Это безумие, убеждала она себя, расхаживая по хижине, то и дело поглядывая в окно. «Он скорее всего ищет запасную деталь, без которой вертолет не может подняться в воздух. Вот-вот он вернется».
Она сняла телефонную трубку. Все еще молчит. В холодильнике Джейка портятся продукты, электрический вентилятор безжизненно застыл в кухонном окне, и в комнате становится совсем душно.
Джейк уехал сразу после завтрака и заверил ее, что постарается долго не задерживаться.
— Я просто заеду к Эрнестине и посмотрю, не появились ли на острове твои друзья.
— Они мне не друзья.
— Мне тоже, — сказал он, обнимая и целуя ее в губы, и этот поцелуй напомнил им о вчерашней волшебной ночи.
Вспомнив о ней, Мэг рухнула на диван, обхватила колени руками и улыбнулась. Ночь и вправду была волшебной, похожей на пьянящую симфонию бешеных чувств.
Она ощущала себя Евой, первой женщиной на свете, познавшей любовь.
Она понимала, что впервые в своей жизни по-настоящему любит.
«Кэт никогда этому не поверит. Или Джордан. Или бабушка. Конечно, до тех пор, пока они не познакомятся с Джейком. Хотела бы я увидеть при этом их лица».
Почему он до сих пор не возвращается? Мэг нервничала, глядя на старые часы на батарейках, которые стояли на кухонной полке. Она выглянула в окно, но не увидела ничего, кроме раскачивающихся пальм и колибри, порхающей над гроздью ярко-красной бугенвиллеи. Она снова направилась к телефону. В сотый раз вслушалась в тишину. Швырнув в сердцах трубку, она нечаянно задела красную папку, и все бумаги рассыпались по полу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});