Рик его уже не слышал. Фразы, написанные твердым, крупным почерком, немного поплясав, сложились в слова.
«Кэти похищена. Увезена из Англии на караке «Красотка Сью». Видимо, в Алжир или Турцию. Преследую ее на «Синем цветке», надеюсь догнать. Не сердись…»
– «На зеркале записка: «Сережа, ты свинья».
И две машины в брызги, одна из них моя.
На завтрак банка пива с отломанным ключом.
Она живет красиво. А я-то тут при чем?..» – пропел себе под нос Рик. Старый хит рок-группы «Банзай» оказался как никогда в тему.
Питер еще пытался объяснять, как старательно он отговаривал госпожу от этой затеи. Рик прервал его речь коротким жестом и отослал прочь.
Он напряженно размышлял о том, какой из семи кораблей компании Бикфордов сейчас в порту и готов выйти в море. По всему выходило – ни один. Как минимум – сутки на подготовку.
За это время и «Цветок», и «Красотка», у которой фора во времени, будут уже очень далеко. Значит?.. Значит, хватать первое попавшееся корыто, чтобы только кое-как на воде держалось, не имеет смысла. Если все благополучно, а иных известий не поступало, сегодня – завтра из Греции должен возвратиться бриг, в котором он полностью уверен. И в корабле, и в команде, и в капитане. Который охотно уступит ему на один рейс капитанский мостик. Бриг этот, элегантно-черного цвета, носил зловещее имя «Немезида». Впрочем, камуфляж вряд ли обманул бы кого-нибудь из тех, кто сталкивался с этим кораблем раньше. Особенно в бою. Потому что «Немезида» была ничем иным, как перекрашенной и по всем морским обычаям «перекрещенной» «Фортуной», которой, с ее сомнительной славой, конечно, нечего было делать под респектабельным флагом торговой компании Бикфордов.
Поднявшись к себе, Рик подвинул к себе большой морской сундучок со старыми картами. Развернул одну из них, прижав концы подсвечником и тяжелым ножом для разрезания бумаги.
…Бискайский залив. Если расчеты верны, они сейчас где-то здесь. Место, где чуть не круглый год свирепствуют жестокие шторма, которые в прошлом здорово потрепали Непобедимую Армаду.
Но не это беспокоило Рика больше всего. Он знал, что «Немезида» и ее экипаж вполне справятся со всем, что может преподнести стихия. Хуже было другое. Если просчитывать маршруты – от мыса Пенмарк до острова Иль-д'Йе, от порта Бермео до маяка Льянес, от полуострова Гавр до залива Морбиан с островом Бель-Иль, от гавани Навало до порта Ле-Круазик, от острова Буа д до бухты Конча-де-Луарка – слишком много и процветающих портов, и просто укромных местечек, где может бросить якорь небольшой корабль, чтобы пополнить запасы воды и продовольствия. Отыскать в этом Вавилоне «Красотку Сью» будет непросто.
И потом… все равно придется заходить в испанские воды, бросать якорь на испанской земле… другого пути нет, если, конечно, не предпочесть путь через Ла-Манш и дальше по суше. И в любом испанском порту может встретиться кто-то, кому покажутся знакомыми элегантные обводы судна и лицо капитана. Слишком много осталось свидетелей с тех времен, когда пират Джеймс Рик потрошил сеньоров… Он никогда не прятал лица, не считал нужным. Как оказалось – напрасно. Достаточно одного взгляда и одного письма – и Рик вместе с экипажем окажется в руках алькада или святой Инквизиции. Если только…. Да, это вполне может получиться…
Его мысли прервал тихий, но решительный стук в дверь.
– Войдите, – крикнул Рик, не отрываясь от карты.
– Милорд?..
На пороге стояла невысокая светловолосая девушка в шерстяном платье, белоснежном переднике и безупречно накрахмаленном чепце. Личная горничная госпожи. Мэри. Та самая. Рик хорошо ее знал, но с того момента, как они переехали в поместье, не перекинулся с ней и парой слов. Мэри как будто избегала его, а он был слишком занят, чтобы думать о настроении горничной.
– В чем дело? – спросил он.
– Я бы хотела попросить расчет, – решительно сказала Мэри.
– Вы чем-то недовольны? – удивился Рик, – до сих пор вы как будто не жаловались.
– Я довольна всем, – покачала головой Мэри, – но мне хотелось бы оставить службу по… личным причинам.
– Объяснитесь, – коротко потребовал Рик. Его светлые брови сошлись у переносицы.
– Если ваша милость позволит, я бы не хотела об этом говорить.
– Значит, расчет будет без рекомендаций, – холодно бросил Рик.
Мэри опустила голову. Эти слова стали для нее очень неприятной неожиданностью.
– Я служила хозяйке больше трех лет, – произнесла она.
– И теперь, когда она так странно пропала, вы хотите покинуть дом, который может быть затронут скандалом?
– Нет! – ахнула Мэри. – Господи, конечно нет. Хозяйка спасла мне жизнь, и я готова отстаивать ее доброе имя даже ценой своего.
– Тогда в чем дело? – Рик заметно смягчился и взглянул на Мэри со своим обычным любопытством. – Какое неотложное дело вдруг заставило вас сорваться с насиженного места?
– Мне бы не хотелось об этом говорить, – упрямо повторила Мэри.
– Но, возможно, вам понадобиться помощь.
Мэри покачала головой:
– Разве что… экипаж. Который я потом отправлю назад.
Несколько мгновений Рик испытующе смотрел на Мэри.
– Хорошо, – сказал он, наконец, – расчет будет через час, а экипаж – по первому требованию. Это все?
– Да. Благодарю вас, – Мэри присела в реверансе и, пятясь, исчезла в дверях.
Рик пожал плечами и вернулся к разложенным на столе картам. План, который складывался у него в голове, был, пожалуй, излишне сложен… но другого-то все равно не было.
Вечером экипаж, увозивший Мэри, покинул дом Бикфордов. Девушка так и не сказала никому, кроме кучера, куда она направляется, да и с того взяла слово молчать. Дональд-корт. Так звучал этот таинственный адрес. Родовое гнездо милорда, графа Эльсвика. Джорджа. О том, примет ли ее граф, захочет ли выслушать сбивчивые признания, ответит ли на ее давнее чувство, Мэри старалась не думать. Она и так думала слишком долго и ничего путного ей в голову не пришло. Значит, пришла пора действовать. А там – посмотрим.
* * *
Подпиленная цепь, упав, звякнула о доски – не удержал. Звук был не громким, все же цепь сначала скользнула по ногам, но сейчас он показался зловеще-звонким. Раб прислушался – в чреве галеры было по-прежнему тихо, если не считать десятка храпящих морд.
– Давай… – прошептал итальянец, – следующий…
Если бы они пилили только в эту ночь, то вряд ли успели все. Но хитрость умножила труд, и, хвала Богу, они догадались заняться этим раньше.
Миг, шорох – и они затихли. Толстый Хаиб, поигрывая плетью, важно прошествовал по палубе. Они проводили его злобными взглядами. Хаиб поднялся по трапу на верхнюю палубу.