Джулиан Певерил был исполнен сострадания к бедной девушке, которая, как видно, хотела задержать его, думая, что его уход угрожает безопасности ее любимой хозяйки. Он всячески старался разуверить Фенеллу, внушить ей улыбками и всевозможными знаками, что никакой опасности нет и что он скоро вернется. Наконец, высвободив из рук девушки свой плащ, юноша прошел мимо нее и стал торопливо спускаться по лестнице, желая избежать назойливых просьб.
Однако девушка, не уступая ему в проворстве, бросилась вслед за ним на лестницу и с опасностью для жизни еще раз преградила ему путь. Для этого ей пришлось спрыгнуть с парапета, где на случай, если неприятелю удастся забраться на такую высоту, были установлены две старинные пушки. Джулиан не успел даже вздрогнуть, как Фенелла, подобно легкой осенней паутинке, пронеслась по воздуху и очутилась целой и невредимой на скалистой площадке внизу. Строгими взглядами и жестами он попытался внушить глухонемой, что осуждает ее неосторожность, но этот упрек, хотя и совершенно ясный, пропал даром. Небрежно махнув рукою, девушка дала ему попять, что презирает и опасность и его увещания, в то же время с еще большим жаром и выразительностью продолжая убеждать его не уходить из крепости.
Ее упорство несколько поколебало решимость Джулиана. «Быть может, — подумал он, — графине грозит какая-то опасность, которую эта несчастная девушка предвидит благодаря своей тонкой чувствительности».
Он знаками попросил Фенеллу дать ему дощечки и карандаш, которые она всегда носила с собой и торопливо нацарапал на них вопрос:
«Ты не пускаешь меня, потому что твоей госпоже грозит опасность?»
«Да, графине грозит опасность, но ваши намерения еще опаснее», — тотчас отвечала девушка.
— Как? Почему? Что ты знаешь о моих намерениях? — вскричал Джулиан, от удивления позабыв о том, что его собеседница лишена слуха и голоса и не может ему ответить.
Между тем Фенелла взяла у него дощечку, быстро нарисовала на одной из них картинку и показала ее Джулиану. К своему величайшему изумлению, он узнал Годдард-Крованский камень — любопытный памятник, который она изобразила весьма точно, а также беглый набросок мужчины и женщины, которые казались ему похожими на него самого и на Алису Бриджнорт.
Джулиан с недоумением разглядывал рисунок. Фенелла взяла у него из рук дощечки, показала пальцем на картинку и строго покачала головой, как бы запрещая эту встречу. Джулиан смутился, но вовсе не был расположен следовать ее совету. Напротив, убедившись, что Фенелле, так редко покидавшей комнаты графини, известна его тайна, юноша счел тем более необходимым пойти на свидание с Алисой и узнать, как тайна могла открыться. Он решил также найти Бриджнорта, полагая, что человек столь спокойный и рассудительный, каким тот казался во время их недавней беседы, узнав, что графиня осведомлена о его интригах, поддастся убеждению и, положив конец опасности, грозящей как графине, так и ему самому, покинет остров. В случае удачи, рассуждал Джулиан, он мог бы принести большую пользу отцу своей возлюбленной, избавить графа от тревоги, помешать графине во второй раз противопоставить свои феодальные права правам английской короны и дать ей и ее семейству возможность мирно править островом.
Мысленно составив этот план, Джулиан решил избавиться от Фенеллы, которая мешала ему уйти. Прежде чем девушка поняла его намерения, он без дальних церемоний схватил ее на руки и, повернувшись назад, поставил на верхние ступеньки лестницы, а сам побежал вниз. Тут глухонемая пришла в совершенное неистовство. Она размахивала руками и выражала свой гнев хриплыми звуками, которые напоминали скорее рев дикого животного, нежели голос женщины. Певерил был настолько поражен этим воплем, отзвуки которого эхом прокатились по утесам, что невольно остановился и с тревогой поглядел назад, желая убедиться, что с Фенеллой ничего не случилось. Он тотчас увидел, что девушка жива и невредима, по что пылающее лицо ее искажено яростью. Она топнула ногой, погрозила ему кулаком, потом повернулась к нему спиной и, не простившись, легко, как дикая горная козочка, взбежала по неровным ступеням и на мгновение остановилась на верхней площадке первой лестницы.
Джулиан невольно почувствовал удивление и сострадание к бессильной ярости несчастного существа, отрезанного, так сказать, от всего рода человеческого PI не приученного с детских лет сдерживать свои капризы и порывы, прежде чем сила их достигнет апогея. На прощанье он дружески помахал ей рукой, но Фенелла в ответ еще раз погрозила ему кулаком и, со сверхъестественной быстротой взбежав по каменным ступеням, скрылась из виду.
Не задумываясь более о причинах ее поступков, Джулиан поспешил в деревню, где находились графские конюшни, снова оседлал свою Фею и скоро уже мчался на свидание, восхищаясь быстротой, с которой несла его вперед столь миниатюрная лошадка, и размышляя о том, что могло заставить Алису так к нему перемениться, — ведь вместо того, чтобы по обыкновению радоваться его отсутствию или советовать ему покинуть остров, она теперь сама назначила ему свидание. Под влиянием разнообразных мыслей, роившихся в его голове, он то сжимал бока Феи коленями, то легонько похлопывал ее тросточкой но загривку, то подбадривал голосом, ибо горячая лошадка не нуждалась ни в хлысте, ни в шпорах и со скоростью двенадцати миль в час незаметно проскакала весь путь от замка Хоум Пил до Годдард-Крованского камня.
Этот памятник, воздвигнутый в честь славного подвига одного из королей острова Мэн, ныне давно уже забытого, стоял на краю узкой уединенной долины, пли, вернее, лощины, скрытой от взоров крутым склоном, на выступе которого возвышался высокий безобразный утес: нахмурившись, словно облаченный в саван исполин, он прислушивался к веселому журчанью ручейка, бежавшего по дну ущелья.
Глава XVII
Любовное свиданье? Не похоже!
Она в слезах, и он потупил взор;
Нет, их печалит что-то потяжелее
Любовных неурядиц.
Старинная пьеса
Приближаясь к памятнику Годдард-Крован, Джулиан с беспокойством всматривался в огромный серый камень, стараясь узнать, не предупредила ли его Алиса. Вскоре он заметил развеваемую ветром накидку и, увидев знакомое движение руки, натягивавшей ее на плечи, убедился, что девушка уже пришла к назначенному месту свидания. Джулиан мигом выпрыгнул из седла, ослабил поводья, пустил Фею пастись на лужайке и в ту же минуту очутился рядом с Алисой.
Алиса невольно протянула руку своему возлюбленному, который, словно молодая гончая, перепрыгивая через камни, мчался к ней по узкой тропинке; и столь же естественно было то. что он, схватив милостиво протянутую ему руку, с минуту без всякой помехи осыпал ее поцелуями, между тем как другая рука, которой следовало бы помочь своей товарке освободиться, старалась скрыть румянец на щеках своей прекрасной обладательницы. Все же Алиса, несмотря на молодость и давнюю дружбу с Джулианом, умела обуздать свои предательские чувства.