Возможно, это только мое воображение, но Майклу, чтобы ответить, потребовалось на секунду дольше, чем было бы в прошлом. – Конечно.
Она уставилась на него также, и затем кивнула головой.
– Мистер Дрезден, Вы помните моего телохранителя, Кинкейда.
– Да, – сказал я. Мой голос точно не пузырился энтузиазмом. – Привет, жесткий парень. Что привело тебя в Чикаго?
Кинкейд показал мне еще больше зубов.
– Карлик, – сказал он. – Я вообще ненавижу снег. Если бы я это решал, я сейчас был бы где-нибудь, где тепло. Ну, на Гавайях, например.
– Я не карлик, – сказала Архив твердо неодобрительным тоном. – Мой рост составляет семьдесят четыре процента от средней высоты для моего возраста. И прекрати провоцировать его.
– Карлик никогда не забавляется, – объяснил Кинкейд. – Я пытался убедить ее присоединиться к девочкам-скаутам, но ни черта не получилось из этого.
– Если я захочу приклеить макароны к бумажной тарелке, я могу сделать это и дома, – сказала Архив. – Ну ладно, уже время ложиться спать, и у меня нет никакого желания общаться с местными властями. Нам надо уезжать. – Она, нахмурившись, глядела на Кинкейда. – Очевидно, что наши передвижения были прослежены. Наши квартиры здесь, по всей вероятности, скомпрометированы. – Она посмотрела на меня. – Я формально прошу гостеприимства Белого Совета до тех пор, пока я смогу обеспечить себе безопасное жилье.
– Мм, – сказал я.
Люччио сделала быстрое движение рукой, убеждая меня согласиться.
– Конечно, – сказал я, кивая Архиву.
– Превосходно, – сказала Архив. Она повернулась к Кинкейду. – Я промокла. Мое пальто и смена одежды находятся в моей сумке в поезде. Они мне нужны.
Кинкейд кинул на меня скептический взгляд, но с Архивом спорить не стал. Вместо этого он быстро исчез вниз по лестнице.
Архив повернулась ко мне.
– Статистически говоря, аварийные службы города должны начать прибывать уже через три минуты, учитывая погоду и дорожные условия. Было бы лучше для нас всех, если бы мы ушли к тому времени.
– Не могу не согласиться, – сказал я. И скорчил рожу. – Нам совершенно ни к чему публичность.
Не совсем человеческий пристальный взгляд Архива просверлил меня. Потом она сказала,
– Дела могут обернуться гораздо хуже, чем сейчас. Я боюсь, что наши неприятности только начинаются.
Глава 26
Майкл остановился, когда увидел зияющее отверстие там, где графф Крошка покинул Юнион Стэйшн.
– Боже милосердный, – выдохнул он. – Гарри, что тут случилось?
– Небольшая проблема, – сказал я.
– Ты ничего не говорил мне.
– Ты был занят, – сказал я ему, – и у тебя там уже было довольно много плохих парней. – Я кивнул в отверстие. – У меня тут только один.
Майкл покачал своей головой ошеломленно, а я увидел, что Люччио смотрит на отверстие вроде как с умеренной тревогой.
– И ты справился? – спросил Майкл.
Люччио повернула голову к Майклу, пока он говорил, а затем резко посмотрела на меня.
Я вернул Майклу спокойный взгляд и сказал, – Очевидно. – Потом я развернулся на пятках и резко свистнул. – Мыш!
Мой пес, мокрый, но все еще восторженный, примчался к нам по покрытым водой мраморным этажам. Он, скользя, остановился, подняв небольшую волну, которая расплескалась по моим ногам. Архив пристально всмотрелась в Мыша, когда он прибыл, и шагнула было к нему – но Кинкейд, опустив руку на ее тонкое плечо, не дал ей подойти ближе.
Майкл нахмурившись поглядел на девочку и затем в пса.
– Ребята, – сказал он, – у нас проблема.
Да, нас было слишком много, чтобы поместиться в кабине грузовика Майкла.
Все мы были насквозь промокшие, и совершенно не было времени, чтобы обсушиться прежде, чем прибудут власти. Может, это не особо справедливо, что я получил много не очень дружественных взглядов, после того, как объяснил, что это я задействовал противопожарную систему, но по крайней мере никто не стал утверждать, что я не желал перенести последствия наряду со всеми.
Архив, возможно, была жутким созданием Сумеречной Зоны, но все-таки она была ребенком. Все согласились, что она сядет в кабину. Майкл должен был вести машину.
– Я не позволю ей сидеть там одной, – заявил Кинкейд.
– Ой, успокойся, – сказал я. – Он – Рыцарь Креста, черт возьми. Он не собирается ее обижать.
– Дело не в том, – сказал Кинкейд. – Что, если по дороге кто-то начнет стрелять в нее? Он прикроет ее своим телом, чтобы с ней ничего не случилось?
– Я, – начал Майкл.
– Да уж, черт возьми, он прикроет, – прорычал я.
– Гарри, – сказал Майкл умиротворяющим тоном, – я буду рад защитить ребенка. Но было бы несколько проблематично сделать это и одновременно вести машину.
Мыш издал низкий, несчастный звук, который привлекал мое внимание к тому факту, что Архив была нехарактерно тихая. Она стояла около Кинкейда, дрожа, ее глаза закатывались под лоб.
– Черт возьми, – сказал я. – Сажайте ее в машину. Пощли, Кинкейд, Майкл.
Кинкейд подхватил ее на руки, и они с Майклом залезли в кабину грузовика.
– В-ваш д-дом далеко отсюда, Страж? – спросила Люччио меня.
Она не очень хорошо выглядела. То есть, она выглядела хорошо в данных обстоятельствах. Но также она уже выглядела мокрой и полузамороженной, когда становилась на колени, чтобы обнять Мыша, протирая его мех, чтобы помочь высушить его и распушить. Я видел Люччио в действии, как капитана Стражей Белого Совета, и у меня было свое мнение относительно нее. Когда я смотрел на женщину, которая не моргнув, встала перед сподвижниками Кеммлера, которая стояла под автоматным огнем, защищая учащихся, как-то забывалось, что она женщина, а она была женщина весом в сто тридцать или сорок насквозь промокших фунтов.
Она была женщина.
В середине снежной бури.
– Это не далеко, – сказал я. Потом я подошел к двери около Кинкейда и сказал, -Возьми ребенка на колени.
– Она пристегнута ремнем безопасности, – сказал Кинкейд. – Она и так подвергается опасности.
– Люччио весит не намного больше, чем Плющ, – сказал я ровным тоном. – И она находится почти в такой же опасности, как ребенок. Таким образом, Вы держите Плющ на коленях и позволяете капитану ехать в кабине, как джентльмен.
Кинкейд подарил мне ледяной взгляд своих бледных глаз.
– Или что? – сказал он.
– Я вооружен, – сказал я. – Ты нет.
Он посмотрел на меня, затем на мои руки. Одна из них была в моем кармане пальто. Тогда он сказал, – Ты думаешь, я поверю, что ты можешь убить меня?
– Если ты пытаешься заставить меня выбрать между тобой и Люччио, – сказал я, с ломкой улыбкой, – я совершенно уверен, кого я выберу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});