И, говорят, не все желающие успели завладеть понравившимися экземплярами. Порой в зале разворачивалась самая настоящая борьба!..”
Дочитывать статью я не стала: самое главно было понятно. Успех моих шляпок, конечно, грел душу — на такой взрыв интереса со стороны модниц Кальна опасалась даже рассчитывать. Но будь я сейчас где-то далеко вместе с Лестером, всё воспринималось бы иначе.
А так я взаперти до самой свадьбы с ненавистным Армэлем Брорнаредом! Словно в заложниках, чтобы родители вели себя благоразумно и позволили дружкам эльфита творить, что им вздумается! Даже письмо отправить мне не позволялось! Ладно хоть Брорнаред разрешил забрать Муссона — с ним мне было хоть немного легче.
Сейчас пёсик спал у моей кровати и только изредка прислушивался к звукам, которые влетали в открытое окно снаружи.
— Вы будете есть, мисс Рейнфрид? — осторожно спросила моя новая камеристка Нина. — Уже всё остыло…
Я прекрасно знала, что всё давным-давно холодное. Признаться, стоило немало усилий отказываться от еды уже третий день подряд. Можно было разве что пить воду. Пока сил хватало, но ещё немного, и мне даже думать станет лень. Конечно, я понимала, что это вряд ли изменит отношение ко мне Армэля. И вряд ли напугает его. Но это пока единственный знак протеста, который я могла ему выказать.
— Нет, можете уносить, — бросила, отложив газету в сторону.
Нина тягостно вздохнула. Наверное, она не рассчитывала, что ей достанется такая проблемная подопечная. Но надо отдать отцу должное — он постарался выбрать милую и участливую девушку. Нина совсем не походила на надзирательницу, какую представлял себе Армэль. И я пока что наблюдала за ней, пытаясь придумать, как могу обратить её на свою сторону и вынудить помочь мне.
— Что это такое? — раздалось за дверью, когда девушка вышла с подносом, полным нетронутой еды. — Она снова ничего не ела?!
— Ничего, ваше сиятельство, — тихо ответила Нина. — Мы уже всё перепробовали.
Воцарилось молчание. Я прильнула к двери, чтобы лучше слышать, а затем чуть приоткрыла её. Злость Армэля была музыкой для моих ушей. Я ещё потреплю ему нервишки, мерзавцу такому! Пожалеет, что вообще со мной связался.
— В ваших же интересах сделать так, чтобы мисс Рейнфрид перестала маяться ерундой и наконец поела. От этого зависит ваша карьера. Если с моей невестой хоть что-то случится, вы можете забыть о приличной работе в дальнейшем! Вам всё ясно? Если мисс Рейнфрид не поест сегодня…
Я не выдержала и вышла в коридор, где красный от гнева и бессилия эльфит нападал на девушку, которая ничего не могла ему противопоставить. Они оба повернулись ко мне. Нина улыбнулась с явным облегчением.
— А ну прекратите! — выпалила я, подходя ближе. — Во всём, что происходит виноваты вы один, а не она! Вы. Один!
— Клэр, — голос Армэля сразу стал мягче. — Будьте умницей, поешьте. Кому от вашей голодовки станет легче? Вы только измучаете себя и на свадьбе будете выглядеть, как покойница.
Я сложила руки на груди.
— Да? Так это же прекрасно! Пусть все видят, что для меня лучше умереть, чем стать вашей женой!
Граф втянул носом воздух, быстро теряя напускную благожелательность.
— Я сказал, вы поедите сегодня же! Иначе от вашего упрямства всем будет хуже!
— Вам надо, вы и ешьте! — рявкнула я.
Выхватила из рук Нины поднос и швырнула его в Армэля вместе со всем содержимым. На его аккуратный бежевый жакет выплеснулся суп из глубокой тарелки, сэндвичи заляпали ткань каким-то соусом, который вряд ли сумеет извести даже магия.
Камеристка отшатнулась, прижав ладонь к губам. Граф пришёл в такое бешенство, что даже онемел.
— Идёмте! — велела я Нине, пока эльфит, растопытив руки, обтекал на пол. — Вы работаете на моего отца, а значит, на меня! А этот господин не имеет права вам приказывать и уж тем более угрожать.
Только когда мы вернулись в комнату, стало ясно, что девушка хихикает, едва сдерживая истерические всхлипы. Мне самой хотелось злобно рассмеяться, но, к сожалению, я осознавала бесполезность подобных демонстраций.
— Вы видели, как он рассвирепел? — наконец выдавила камеристка. Она заперла дверь и с усилием вернула себе серьёзный вид. — Спасибо вам, мисс Рейнфрид. Мне жаль, что вы оказались в такой ситуации.
— Вам повезло не больше меня, — я фыркнула, остановилась у окна и посмотрела вниз. Отсюда было видно разрушенное крыло дома, в очередной раз заставляя меня задаться вопросом, что же там скрыто.
Лицо Нины слегка омрачилось. Кажется, она хотела о чём-то меня спросить. — наверное, как так вышло, что я стала фактически пленницей собственного “жениха” — но не решилась. Мы слишком мало знакомы.
Тут мне стало ещё грустнее оттого, что я не знала, где теперь Рона. В Кальне у неё почти никого нет. Но оставалась надежда, что она догадается обратиться за поддержкой к Ханку Адларду — тот точно её не бросит.
— Если не хотите есть, пойдёмте хотя бы прогуляемся, — предложила камеристка. — Такая чудесная погода.
Да. окончательно зачахнуть в духоте облезлых стен не входило в мои планы. А от голода, наверное, лучше всего отвлечься прогулкой. Поэтому я надела широкополую шляпку, чтобы защитить лицо от солнца, и позвала Муссона. Тот сразу навострил уши и вскочил, как только мы с Ниной пошли к двери. С громким лаем, который наверняка раздражал Армэля, щенок бросился по дорожке вглубь двора.
В огромном саду, что прилегал к дому, была более-менее расчищена всего одна тропинка. Вдоль неё подстригали кусты и облагораживали деревья. Остальная его часть скорее напоминала дикие заросли.
Мы с Ниной тихо шествовали по неровной плитке, слушая, как она погромыхивает, когда на неё наступаешь.
— Как вас вообще угораздило устроиться на эту работу? — спросила я. — Вам ничего не показалось подозрительным?
— Нет, — девушка покачала головой. — Ваш отец был очень вежлив и сразу обозначил, что работа в отдалённом поместье, где мне придётся жить без возможности выезда в ближайшие недели. Но я не думала, что всё так…
— Печально? — я усмехнулась, покосившись на неё, а затем посмотрела вперёд.
Куда снова запропастился Муссон? Вечно он куда-то убегает! Наверное, гоняется за птицами или мышами.
— Не печально, — возразила Нина. — Просто… очень сложно. Я не до конца понимаю ситуацию.
— Муссон! — позвала я щенка в надежде, что он услышит.
Но тот всё не появлялся.