Читать интересную книгу Люди Севера: История викингов, 793–1241 - Джон Хейвуд

Этническая принадлежность американцев, которым не повезло встретиться с Торвальдом, неясна: если Винландия действительно располагалась так далеко на юге, как о том говорится в сагах, это могло быть одно из многочисленных алгонкинских племен, обитавших до европейской колонизации между Чесапикским заливом и рекой Св. Лаврентия. В исландских источниках все аборигены Северной Америки и Гренландии именуются одним словом – скрелинги. Происхождение этого названия неясно. По одной версии оно значит «крикуны»: так их звали, потому что для скандинавов их язык был абсолютно непостижим. Но, видимо, более вероятно происхождение от древнескандинавского слова skrá, то есть «шкура»: аборигенов называли по их кожаной одежде, столь непохожей на тканую шерстяную, какую носили скандинавы.

Через несколько лет некто Торфинн Карлсефни отплыл из Гренландии с намерением основать в Лейфсбудире настоящее поселение. Он взял с собой жену по имени Гудрид, 60 мужчин и 5 женщин и много разного скота. Экспедиция провела в Винландии спокойную зиму, Гудрид тем временем родила сына Снорри – первого европейца, появившегося на свет в Америке. Наступившей весной случилась первая встреча колонистов с аборигенами, которые пришли в Лейфсбудир продавать пушнину. Стальные орудия и оружие гренландцев, должно быть, притягивали индейцев, которые жили еще в каменном веке (использовались лишь небольшие изделия из самородной меди и метеоритного железа), но Карлсефни запретил своим людям продавать снаряжение скрелингам. Во время следующего торга в том же году один скрелинг пытался похитить у гренландцев что-то из оружия и был убит. Его спутники убежали, но вскоре вернулись отомстить. Ожидавший этого Торфинн устроил засаду и легко отбил нападение. Тем не менее весной Карлсефни покинул поселение в Винландии и вернулся в Гренландию. Позже он купил себе землю в Исландии.

«Сага об Эрике Рыжем» сообщает, что на обратном пути этой экспедиции корабль, принадлежавший Бьярни Гримольфссону, снесло далеко с курса, в ирландские воды. Корпус судна, проеденный древоточцами, прохудился. Спасательная лодка вмещала лишь половину команды. Бьярни решил, что определить, кому сесть в лодку, а кому остаться на тонущем судне, должен жребий. Самому Бьярни повезло, но когда он собирался спуститься в лодку, один молодой исландец спросил:

– Ты бросаешь меня здесь, Бьярни?

– Так это должно статься, – ответил Бьярни.

– Но не это ты мне обещал, когда я покинул отцовскую ферму в Исландии, чтобы поехать с тобой, – сказал исландец.

– Я не вижу иного выхода, – ответил Бьярни, – а что ты предлагаешь?

– Я предлагаю поменяться местами: ты взойди на корабль, а я сяду в лодку.

– Будь по-твоему, – сказал на это Бьярни. – Я вижу, ты всем силами цепляешься за жизнь и боишься смерти.

С этими словами Бьярни взобрался обратно на тонущее судно, а исландец занял его место. Уплывшие в лодке благополучно достигли берегов Ирландии. О Бьярни и прочих оставшихся на судне больше никто никогда не слышал: очевидно, никто из них не спасся. Бьярни имел полное право отказать исландцу и не уступать ему место в лодке, но тогда он неизбежно показал бы, что боится умереть. Исландец, вероятно, намеренно, поставил его перед трудным выбором. Бьярни мог спасти свою жизнь или свою честь, но не то и другое сразу. Для гордого человека, каким был Бьярни, решение оказалось нетрудным. Уступив другому место в лодке, он спас свою честь, обеспечил себе посмертную славу и память в будущих поколениях. Имени трусливого исландца не знает никто, он стал нидингом и до конца своих дней жил изгоем.

Вторую попытку колонизации Винландии предприняла единокровная сестра Лейфа Фрейдис, которая, если верить «Саге об Эрике Рыжем», первый раз побывала в Америке в составе партии Торфинна Карлсефни. Фрейдис позвала с собой двух братьев по имени Хельги и Финнбоги, но, по натуре жесткая и бескомпромиссная, она, похоже, с самого начала настроилась на ссору с ними. Всю зиму копилась взаимная неприязнь, и весной после дележки корабля Фрейдис послала своих слуг убить братьев и их сторонников. Никто из посланных не пожелал убивать бывших в той партии пятерых женщин, и тогда Фрейдис взяла секиру и завершила дело сама. Хотя Фрейдис под страхом смерти запретила слугам рассказывать о совершенном ею злодеянии, слухи не могли не поползти. Лейф, который в тот момент был главой гренландской колонии, пришел от этих слухов в ужас, но наказать собственную сестру у него не хватило духу, и он лишь предрек, что за грехи Фрейдис несчастная судьба постигнет ее потомков.

Неудача Фрейдис положила конец попыткам скандинавов обосноваться в Америке. Расстояние все же было слишком велико, а небольшая гренландская колония не располагала ни ресурсами, ни избыточным населением, чтобы успешно колонизировать столь далекие земли. И хотя железное оружие давало скандинавам военное преимущество перед аборигенами, оно было не так велико, чтобы перечеркнуть численное превосходство скрелингов. На европейской истории обнаружение скандинавами Америки никак не сказалось. О существовании Винландии в Европе узнали, но все думали, что это еще один остров в океане, как Исландия и Гренландия, и никто не понимал масштабов открытия. В 1112 г. новую экспедицию в Винландию возглавил епископ Гардара Эрик Гнупссон, но о ее судьбе никаких письменных свидетельств не сохранилось. В 1115 г. в Гренландию прислали нового епископа, и значит, Эрик, по всей видимости, не вернулся и был объявлен погибшим. Интерес к Винландии со временем ослабел, и к тому моменту, когда о ней писались саги, за пределами Исландии и Гренландии мало кто вообще помнил о ее существовании. В частности, нет никаких признаков того, что о ней знал Колумб, отправляясь в 1492 г. через Атлантику на поиски Китая, которые обернулись открытием Америки.

Плавания из Гренландии в Маркланд и Хеллуланд продолжались по крайней мере до XIV в. Последнее из письменных свидетельств относится к 1347 г.: 17 гренландцев на небольшом судне сбились с курса, плывя в Исландию из Маркланда, где они заготавливали лес. Что касается коренных американцев, то они будто и вовсе не заметили появления викингов: никакого культурного воздействия на развитие аборигенных культур пришельцы не оказали. При этом открытие скандинавами Северной Америки все же остается важной вехой в истории человечества: это был конец его путешествия, начавшегося 70 000 лет раньше в Африке. Потомки людей, вышедших с Африканского континента и мигрировавших на восток через Азию в Америку, наконец встретились с потомками тех, кто из Африки двинулся на запад. Мировой круг замкнулся.

Л'Анс-о-Медоуз

Первой археологической находкой, свидетельствующей о посещении скандинавами Северной Америки, был рунический камень, найденный в 1898 г. в Кенсингтоне, Миннесота. По крайней мере, именно так какое-то время считалось. Текст на камне будто бы описывал плавание восьмерых гётов (т.e. шведов) и 22 норвежцев из Винландии в Миннесоту по Великим озерам в 1362 г. При ближайшем рассмотрении оказалось, что надпись представляет собой смесь рун, использовавшихся в IX–XI вв., и неких произвольных символов. Язык надписи был несомненно шведско-норвежским диалектом, на котором в конце 1890-х гг. говорили скандинавские поселенцы в Миннесоте, а в записи даты использовалась арабская система счисления, не применявшаяся в Скандинавии XIV в. И хотя до сих пор есть люди, считающие камень подлинным, ученые быстро распознали в нем подделку, изготовленную, очевидно, местными скандинавскими поселенцами либо ради шутки, либо по соображениям национального престижа. С этого камня начинается своеобразная традиция обнаружения недостающих свидетельств, несомненно доказывающих, что саги о Винландии – не просто романтические сказки мореходов о несуществующих землях. Рунические надписи находили даже в Оклахоме.

Но настоящие археологические доказательства скандинавского присутствия в Северной Америке появились в 1961 г. после открытия норманнского поселения в Л'Анс-о-Медоуз на острове Ньюфаундленд. Л'Анс-о-Медоуз – это мелкая закрытая бухта на северной оконечности Ньюфаундленда. Она открывается на запад, и из нее хорошо видно холмы Лабрадора, лежащего в 50 км, за проливом Белл-Айл. Хотя местность здесь представляет собой открытые луга, название бухты не имеет к этому отношения: это искаженное англичанами L'Anse-aux-Méduses – название, данное французскими поселенцами и означающее «бухта медуз». К моменту появления здесь скандинавов Л'Анс-о-Медоуз был необитаем, но первыми оценили его привлекательность не норманны: за тысячи лет это место несколько раз заселяли и покидали инуитские охотники на морского зверя.

Скандинавское поселение состояло из восьми строений, все они были земляными с деревянными балками внутри. Три здания представляли собой длинные дома, остальные, вероятно, служили хозяйственными постройками. Жить здесь могло около 90 человек. Длинный дом – типично норманнское жилище, но так строились не только норманны. Подобные дома были в ходу и у нескольких коренных народов Америки, в том числе у инуитов; строго говоря, остатки заброшенных инуитских жилищ в канадской Арктике не раз принимали за поселения викингов. Однако металлические артефакты, во множестве обнаруженные в раскопках Л'Анс-о-Медоуз, явно свидетельствуют о том, что здесь жили европейцы. Большая часть этих артефактов – кованые корабельные заклепки, а значит, одним из главных занятий обитателей поселения был ремонт судов. Делали заклепки, скорее всего, в небольшой кузне, построенной на некотором удалении от поселка – возможно, ради пожарной безопасности. Американские индейцы изготавливали небольшие орудия из метеоритного железа и путем холодной ковки из самородной меди, но не знали технологии выплавки железа. Кроме того, в Л'Анс-о-Медоуз найдена типично скандинавская бронзовая булавка. А находка стеатитового пряслица подтверждает то, что рассказывалось в сагах: в винландских экспедициях участвовали женщины, ведь прядение было у скандинавов женским занятием. Обнаруженные в одном из строений каменные грузы могли быть частью ткацкого станка. Стеклянная бусина, сломанная костяная игла и брусок для заточки игл и ножей – также типичные артефакты, обнаруживаемые в скандинавских поселениях эпохи викингов. Радиоуглеродная датировка органических материалов показывает, что люди жили в Л'Анс-о-Медоуз примерно в 980–1020 гг., что согласуется с рассказанным в сагах.