Читать интересную книгу Записки Клуба Лазаря - Тони Поллард

Я не сразу уловил скрытый подтекст в его вопросе и посмотрел на него с непониманием и удивлением.

— Думаю, это просто совпадение. — Почему же я не подумал об этом раньше, до того как устроил этот спектакль с Клэр! — Вы полагаете, что я приложил к этому руку? И каким-то образом подстроил нападение? Но это же абсурд!

— Уверен, мое начальство подумает точно так же. Если только я не смогу собрать достаточно улик, чтобы убедить их в обратном.

— Кто этот умерший? Если вы располагаете подобной информацией, то сможете сделать какие-нибудь выводы. Или меня вечно будут подозревать в этом деле?

— К сожалению, нам не удалось установить личность погибшего джентльмена. Я подумал, что вы могли бы помочь нам в этом.

— Вы хотите, чтобы я осмотрел тело? Вы доверите мне эту задачу?

— Ваша помощь всегда была очень ценной для нас, доктор.

— Ну разумеется, — с горечью в голосе ответил я. — И где же тело?

Тарлоу встал.

— Оно на заднем дворе. Пойдемте?

Инспектор велел стоявшему у повозки констеблю, откинуть полог телеги и спросил у меня:

— Вы не возражаете?

Отодвинув простыню, я некоторое время смотрел на лицо мужчины, которого совсем недавно забили насмерть у меня на глазах. Взяв его за подбородок, я повернул голову в сторону.

— Знакомое лицо. Я ведь знаю этого человека, инспектор! — Я повернулся и с ужасом посмотрел на полицейского. — Его зовут Эдвард Фишер. Его жена была моей пациенткой. Она болела раком и умерла на операционном столе. Я не был виноват в ее смерти, ей уже ничем нельзя было помочь.

— Как давно это случилось?

— Примерно два года назад. У меня должны сохраниться записи. Ее муж был в бешенстве, обвинил меня в смерти несчастной женщины и пытался избить прямо в кабинете. Мне удалось справиться с ним только благодаря моему помощнику Уильяму. Потом он сказал, что заставит меня страдать и я еще пожалею, что родился на свет. Больше я его не видел. Горе по-разному действует на людей.

— Это может объяснить причину нападения на вашу подружку. Возможно, он воспринимал ее как, если вы не возражаете, вашу жену. Око за око, как говорится.

— Но остальные? Они тоже были частью его… мести?

— Не исключено, что он пытался подставить вас. Этот человек был безумцем. Скорее всего он жил в мире ужасных фантазий. Но мы никогда не узнаем об этом наверняка.

— Значит, вы думаете, это был он?

Тарлоу снова закрыл лицо мужчины.

— Время покажет, не так ли, доктор? Если убийства прекратятся, значит, он тот, кого мы искали.

— А как насчет Уильяма? Не хотите допросить его? Или посмотреть записи? Я попробую их найти. — Я не лукавил. Оккам был не единственным, кто обвинял врачей в смерти любимого человека. Я уже забыл об этом происшествии, но признание виконта пробудило у меня воспоминания. Мне они не доставляли ни малейшего удовольствия, но я надеялся, что смогу использовать ту давнюю историю в своих интересах. После нападения на меня Эдвард Фишер уехал из города, чтобы начать новую жизнь. Он так хотел избавиться от прошлого, что даже взял себе новое имя, но демоны не отпускали его душу и, как мне стало известно впоследствии, через некоторое время покончил с собой.

Инспектор улыбнулся, его лицо просветлело. Казалось, он тоже радовался тому, что опасная игра, которую мы так долго вели, наконец-то подошла к концу.

— Нет, доктор. В этом нет необходимости. Я вычеркнул вас из списка еще в тот день, когда посетил больницу.

— Простите?

— Я приходил, когда вы болели. Мы нашли в реке еще одно тело. На этот раз оно было очень свежим. Со дня смерти прошло не более двух дней. Я приехал и узнал от мисс Найтингейл, что вы уже неделю не вставали с постели из-за лихорадки.

Страшная монетка выскочила.

— И вы поняли, что это был не я?

Тарлоу кивнул.

— Значит, я уже несколько недель был вне подозрения? — спросил я, стараясь не показывать огорчения по поводу того, что моя рискованная шарада оказалась совершенно ненужной.

Тарлоу кивнул и понимающе улыбнулся.

— Прошу извинить меня за доставленные неудобства. И в следующий раз хорошенько думайте о том, кого можно убивать на операционном столе, а кого — нет.

— Боюсь, это одна из издержек моей профессии, инспектор.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

Не знаю, поверил ли инспектор в мою историю об убитом или нет, но мысль о том, что Тарлоу больше не следит за мной, мгновенно приободрила меня. Зато Брюнелю явно не хватало бодрости духа. Когда я снова встретился с ним в конце июля, он выглядел сильно постаревшим. Инженер ссутулился, заметно полысел, а желтые щеки свисали складками на осунувшемся лице.

— Корабль вытягивает из вас жизненные соки, Изамбард.

Он посмотрел на меня усталыми глазами и пробурчал:

— Если бы Рассел мог справиться сам, мне не пришлось бы убивать столько времени на это дело.

Я сидел в его конторе, куда приехал сразу, как только получил записку от Брюнеля. Оккам опоздал, но принес свежие новости.

— Главный инженер испытал двигатели. Похоже, все в порядке.

Я ожидал, что это известие порадует хозяина кабинета, но он неожиданно пришел в ярость.

— Что? Рассел запустил двигатели без меня? Я дал ясное распоряжение, что собираюсь лично наблюдать за первым пуском. Клянусь, ублюдок из Глазго за все заплатит!

Оккам попытался успокоить его.

— Думаю, распоряжения отдавал Диксон.

На мгновение я решил, что Брюнель обрушит свой гнев на Оккама, который долгие годы был одновременно его учеником и покровителем, но тот продолжал негодовать по поводу выходки человека, которого он, похоже, считал своим заклятым врагом.

— А кто руководит Диксоном? — возмутился он. — Ответьте мне! Кто дергает за веревочки? — В комнате повисла пауза. — Рассел, вот кто! Он стоит за этим… мятежом!

— Значит, корабль отправился в плавание? — спросил я, глядя на Оккама.

Он покачал головой.

— Диксон запустил двигатели лишь для того, чтобы проверить, насколько стабильно они работают. Корабль не сдвинулся ни на дюйм, к двигателям даже не были присоединены ремни.

Все это напоминало бурю в стакане воды. Я, как и Оккам, стремился разрядить ситуацию — ведь подобная вспышка гнева могла плохо сказаться на здоровье Брюнеля, — но инженера было непросто успокоить.

— Я хочу, чтобы прислали мой экипаж! Я покажу Расселу, кто здесь хозяин. Когда-то я уже отстранял его от работы, и сделаю это снова.

Оккам уже пожалел о том, что не промолчал.

— Изамбард, вы же знаете, что работу необходимо закончить. Мы согласились с этим. К тому же Рассела нет на корабле.

— Нет? — Брюнель снова уселся в свое кресло.

— Сейчас его там нет, и, пока вы снова не вышли из себя, скажу, что он не присутствовал при запуске. Там был только Диксон. Он весь день проверял клапаны двигателей. Отлаживал в соответствии с вашими инструкциями. Он лишь хотел проверить их в работе и остался доволен результатом, даже попросил меня передать вам его благодарность.

— Правда? — спросил Брюнель, откусывая кончик свежей сигары и сплевывая его на пол.

Я так и знал, что он не прислушается к моим советам отказаться от курения, но теперь он хотя бы успокоился.

— Нужно было сначала создать двигатели, а потом уже все остальное.

Гнев Брюнеля потух, но Оккам продолжал лить воду на тлеющие угли.

— Кстати, о двигателях, — сказал он и поставил на стол шкатулку полированного дерева. — Прошлой ночью я завершил нашу работу, как вы и просили.

Брюнель просиял. Он схватил шкатулку и похлопал по крышке, после чего открыл ее и вытащил содержимое. Сердце было тяжелым, и он держал его обеими руками. Блестящий разноцветный металл придавал ему сходство с работой ювелира. Брюнель посмотрел на меня.

— Что вы об этом думаете, доктор?

Сердце было прекрасно, но его устройство интересовало меня сильнее, чем прекрасная внешняя оболочка.

— Я могу взглянуть на него поближе?

Брюнель встал, обошел стол и приблизился к нам, держа сердце в руках. Он кивнул в сторону печки в углу.

— Возьмите там тряпку и принесите сюда.

Оккам положил кусок материи на стол и отошел в сторону, пока Брюнель укладывал сердце на импровизированную подушку. Во внешней оболочке сердца виднелось несколько отверстий и клапанов, которые соответствовали входам полой вены, аорты и легочной артерии. Брюнель щелкнул маленькой задвижкой, и сердце раскрылось, демонстрируя внутреннее содержимое. Оно было выполнено из пластин нержавеющей стали руками настоящего мастера — Уилки. Я не удержался и провел пальцами по полированной поверхности. К моему удивлению, холодный металл слегка прогнулся от моего прикосновения. Я испугался, что могу повредить его, и отдернул руку.

— Не волнуйтесь, — сказал Брюнель. — Сердце вас не укусит. Посмотрите на это. — Он снова соединил половинки сердца и закрыл задвижку. Повернув устройство вокруг оси, он провел пальцем по краю колесика, торчавшего из небольшого отверстия в оболочке двигателя. Когда колесо повернулось, видневшиеся сквозь отверстия стальные пластины начали двигаться вверх-вниз и вперед-назад. Послышался свистящий звук, и Брюнель положил руку на одно из медных отверстий. — Так называемые клапаны сердца работают как поршни в двигателе и создают вакуум, который обеспечивает циркуляцию газа в трубках. — Послышался хлопок, когда он убрал руку с основания трубки и посмотрел на красный кружок на коже, постепенно бледнеющий и исчезающий.